— И что в этом странного?
— Да, в общем, ничего. Просто когда люди ищут себе пару, они обычно рассказывают друг другу свою биографию.
— Ты хочешь это сделать?
— Нисколько. — Я терпеть не могла этот неотъемлемый атрибут свиданий.
Приходилось редактировать свое прошлое. Лгать. И запоминать собственную ложь.
— Я думаю, прошлое только отягчает настоящее. Предпочитаю смотреть вперед, а не назад.
Я посмотрела на него с любопытством.
— Значит, прошлое у тебя было тяжелое?
— Именно так. Я сражаюсь с ним каждый день. Иногда побеждаю я, иногда оно.
О господи, как он был прав! Со мной творилось то же самое. Но говорить об этом с другим человеком оказалось непривычно. Я не могла понять, как люди ходят по земле с таким невидимым бременем и умудряются скрывать его от других. Мне это давалось с огромным трудом. В худшие моменты моей жизни я заставляла себя делать веселое лицо, улыбаться и кивать. А когда этого казалось недостаточно, убегала, заплатив за побег собственной душой…
Я слегка улыбнулась.
— Вот и хорошо. Я рада, что мы с тобой любим настоящее.
— И я рад. Честно говоря, настоящее мне по душе. И будущее тоже может сложиться неплохо, если мне удастся побороть твою решимость.
— Не надо об этом.
— Ай, брось. Тебе нравятся мои попытки вести себя вызывающе. Они кажутся тебе эротичными.
— Скорее забавными. Если ты любишь вызывать возмущение, то присоединись к моему коллеге Дагу. У вас много общего. Днем он уважаемый заместитель заведующего, а вечером — солист группы, выражающей свое недовольство обществом с помощью музыки.
В глазах Романа появился интерес.
— Они где-нибудь выступают?
— Да. В ближайшую субботу у них будет концерт на пивоварне «Олд гринлейк». Меня и кое-кого из сотрудников пригласили лично.
— Серьезно? Во сколько мы встретимся?
— Я не собиралась брать с собой.
— Да ну? Тогда зачем ты назвала день и место? Лично мне это кажется пассивным приглашением. Намеком на то, что я должен сказать: «Ничего, если я приду?» Тогда ты ответишь «нет проблем», и дело будет сделано. Я просто пропустил несколько фраз.
— Да, ты времени даром не тратишь, — признала я.
— Значит, ничего, если я приду?
Я застонала.
— Роман, мы не можем продолжать встречаться. Сначала это было очень мило, но мы договорились, что свидание предполагается только одно. И уже нарушили договор. Сослуживцы думают, что ты мой бойфренд. — Кейси и Бет недавно сказали мне, что я «заарканила настоящего «красавчика».
— Правда? — искренне обрадовался он.
— Я не шучу такими вещами. Если говорю, что в данный момент не хочу серьезных отношений, значит, так оно и есть.
Но на самом деле я так не думала. В глубине моей души скрывалось желание разделить одиночество с близким человеком. Желание, с которым я боролась несколько веков. Когда я намеренно вступала в связь с хорошим парнем — даже в период расцвета своей деятельности в качестве суккуба, — то исчезала сразу после секса. В каком-то смысле сейчас мне жилось еще труднее. Я не испытывала чувства вины за то, что крала жизненную энергию у хороших людей, но страдала от одиночества. Никто обо мне не заботился. Конечно, у меня имелись друзья, однако у них была своя жизнь. А тех, кто подходил ко мне слишком близко (вроде Дага), приходилось отталкивать. Ради их же блага.
— Ты не считаешь, что бывают свидания, которые ни к чему не обязывают? Не веришь в дружбу между мужчиной и женщиной?
— Нет, — решительно ответила я. — Не верю.
— А как же ты общаешься с другими мужчинами? Например, с тем же Дагом? С парнем, который помогает тебе вести уроки танцев? Даже с этим писателем? Ты дружишь с ними, не так ли?
— Ну да, но это совсем другое дело. Меня к ним не влечет…
Я прикусила язык, но сделала это слишком поздно. Лицо Романа разрумянилось от радости и надежды. Он протянул руку и коснулся моей щеки.
Я проглотила комок в горле, взволнованная и даже испуганная его близостью. Пиво и сакэ сделали свое дело, и я поклялась в следующий раз больше не пить. Впрочем, ведь следующего раза все равно не будет… Алкоголь ударил мне в голову, и я уже не могла понять, где кончается инстинкт суккуба и начинается физическое желание. И то и другое было для него опасно.
Но все же… сейчас главным являлось не физическое желание, а он сам. Стремление быть с ним. Разговаривать. Снова чувствовать рядом родного человека. Человека, которому я небезразлична. Человека, который меня понимает. Человека, к которому я могла бы возвращаться после работы. И жить с ним.
— Так в котором часу мы встречаемся? — пробормотал он.
Я покраснела и опустила глаза.
— Концерт начнется поздно…
Его ладонь переместилась с моей щеки на затылок, его пальцы вплелись в волосы и заставили меня поднять лицо.
— Может быть, сходим куда-нибудь до его начала?
— Мы не должны… — Мои слова и движения были такими медленными, словно я плыла в сладком сиропе.
Роман наклонился и поцеловал меня в ухо.
— Я приеду к тебе в семь.
— В семь, — повторила я.
Он поцеловал меня в ухо, потом в щеку и потянулся к моему рту. Его губы оказались совсем рядом с моими, и от этой близости меня бросило в дрожь. Я ощущала исходивший от них жар, казалось, они обладали собственной аурой. Я хотела, чтобы он поцеловал меня, хотела ощутить обжигающее прикосновение его губ и языка. Хотела и боялась одновременно. Но сил предпринять что-то самой у меня уже не было.
— Принести вам что-нибудь еще?
Слегка смущенный голос официанта позволил мне справиться с наваждением. Я заставила себя вспомнить, чем обернется для Романа этот поцелуй. Да, конечно, ничего особенно страшного не случится, но все же… Я высвободилась из его рук и покачала головой.
— Ничего. Только счет.
После этого мы с Романом почти не разговаривали. Он привез меня домой, проводил до дверей, но даже не попытался поцеловать. Только снова приподнял мне подбородок, по-дружески улыбнулся и напомнил, что в субботу заедет за мной в семь часов.
Я легла в постель, изнывая от желания. Алкоголь помог мне уснуть, но утром я снова вспомнила близость его губ, и моя тоска вернулась с новой силой.
— Ничего не могу с собой поделать, — пожаловалась я Обри, слезая с кровати.
До начала смены оставалось еще три часа. Необходимо было выбросить все мысли о Романе и заняться чем-то полезным. Вспомнив об Эрике, я решила нанести ему визит. Судя по всему, версия об охотнике на вампиров потеряла актуальность, но он все же мог предложить что-то еще. Кроме того, Эрик наверняка знал и о падших ангелах.
Поскольку угроза отправить меня в тартарары все еще висела, мне следовало воздержаться от посещения «Аркана лимитед». Однако я почему-то чувствовала себя в безопасности. Насколько я знала, к «жаворонкам» архидемон не относился. Конечно, в отдыхе Джером не нуждался, но привычки смертных были ему не чужды. Сейчас он наверняка спал и не догадывался о том, что я задумала.
Я оделась, позавтракала и поехала в Лейк-сити. На сей раз я без труда нашла магазин. Меня снова привела в уныние его заброшенность и отсутствие посетителей. Тем не менее, в углу маячила какая-то темная фигура, слишком высокая для Эрика. Я испытала удовольствие при мысли о том, что бизнес Эрика налаживается, но оно исчезло, когда человек выпрямился и насмешливо посмотрел на меня.
— Привет, Джорджина.
Я проглотила слюну.
— Привет, Картер.
13
Картер взял книгу и стал неторопливо листать ее. На его голове красовалась бейсболка, надетая козырьком назад, а его фланелевая рубашка явно знавала лучшие дни.
— Что ищешь? — спросил он, не поднимая глаз. — Церковную утварь? Или решила освежить в памяти познания в астрологии?
— Вас это не касается, — огрызнулась я.
Я была слишком рассержена, чтобы придумать какой-нибудь другой ответ.
Картер прищурился.
— Джером знает, что ты здесь?
