Чтобы скрыть это, она сказала.
— Мюриен и я ожидали Сент-Джона. Я видела его во внутреннем дворе.
— Я боюсь, что ты проиграешь это пари, прежде чем начнешь его. Он, кажется, весьма увлечен Кэт.
Фиона напряглась.
— Уверена, что я не проиграю. На самом деле…
Вновь раздался звук шагов, на сей раз более медленных и тяжелых. Пожилой лакей провожал Девона вверх по лестнице. Он поклонился, увидев Фиону.
— Мне сказали, что вы меня ждете.
Она улыбнулась и взяла его под руку.
— Я правда жду вас. Прошу, входите. Мы с Мюриен хотели вас кое о чем спросить. Хотелось бы узнать ваше мнение по одному вопросу. — С этими словами она потянула Сент-Джона к дверям гостиной.
Стоя на ступеньках, Малкольм мог видеть, что Мюриен стояла около камина, представляя собой образчик невинности и кроткости. Черт возьми, она выглядела такой красивой… даже более чем просто красивой. Он размышлял о Кэт, о том, как она выглядела этим утром в простом платье со спутанными волосами и его лицо скривилось в гримасе. Он оказался перед необходимостью что-то с этим делать. И достаточно быстро.
Сердце Малкольма екнуло, когда он увидел выражение восхищение на лице Девона при взгляде на Мюриен. Черт побери, нет в мире справедливости.
Непосредственно перед тем, как Девон вошел в гостиную, он остановился и послал Малкольму шутливый взгляд.
— Ты присоединишься к нам?
— Нет, нет! Может, мы встретимся через час или два, чтобы сыграть в бильярд?
— Конечно, надеюсь, ты готов снова проиграть.
С усмешкой Девон проследовал за Фионой в комнату.
Когда Фиона подошла, чтобы закрыть двери, ее взгляд встретился с глазами Малкольма. На мгновение между ними возникла напряженная тишина. Малкольм никогда еще так не хотел отбросить предосторожность, послать гордость ко всем чертям, и прижать ее к себе. Что бы она сделала, если бы он подошел к ней, перебросил через плечо, а затем отнес наверх в их комнату, и не выпускал бы оттуда целую неделю?
Эта мысль почти полностью поглотила его. Но нет, он должен был постараться сдержать обещание, хотя и не знал, сможет ли его выполнить. Он позволил не высказанным словам умереть у него на языке. В пристальном взгляде Фионы читалось колебание, затем глаза ее опустились. Ее плечи резко упали, и она отвернулась, а затем захлопнула тяжелую дверь.
Ворча про себя, Малкольм повернулся, и побрел по лестнице вверх, надеясь, что Девон сделан из более крепкого материала, чем большинство мужчин.
Следующим утром Девон пытался перекинуть один конец шейного платка через другой, затем скрутил их в каком-то невероятном узле. Потребовалось почти пятнадцать минут, но, когда он закончил, его платок был завязан неимоверным образом, известным как «математический».
Его камердинер, Тилтон, наблюдал за этим с почтительного расстояния, сохраняя предельную тишину. Когда Девон закончил, то бросил удивленный взгляд на камердинера.
— Вы же знаете, что можете разговаривать. Мне не нужна тишина, чтобы завязать платок.
Тилтон фыркнул.
— Говорят, что денди Бруммел требует в такие моменты полной тишины, и что малейший шум заставляет его переделывать все по новой.
— Бруммел — дурак. Хорошо одетый, но все же дурак. — Девон ещё раз поправил платок. — Ну вот. И как вам?
— Превосходно, сэр. Просто превосходно. — Тилтон оценивал вид шейного платка целую минуту, а затем, слабо кивнув, поднял пальто, которое только что почистил. — Жаль, что вы так запылились вчера.
— Я катался. А во время прогулок случается, что вещи пачкаются.
— Вы и раньше катались, но никогда еще не были столь запылены.
— Просто я ездил в лесах, а не в ухоженных парках с четкими тропками.
Тилтон задрал нос.
— Точно, как потертый лорд Стрэтмор, у которого нет парка для вашего развлечения.
— Я передам ему твою оценку.
— Прошу вас сэр, сделайте это. Иначе мне придется поделиться своим мнением со старшим лакеем, чтобы он мог передать второй горничной, которая, как мне сообщили, спит с камердинером его светлости. Я не хотел бы, чтобы лорду Стрэтмору передали мое, настолько искаженное, мнение.
— Считайте, что все уже сделано, — сказал Девон, махнув рукой.
Тилтон выдержал паузу.
— Вы и вправду так поступите, сэр?
— Конечно. Никогда нельзя просить слуг делать то, что ты можешь сделать сам. Не желаю, чтобы вы распространили, как-нибудь, какую-нибудь сплетню и про меня.
Камердинер фыркнул, раздув ноздри.
— Предполагаю, после этого вы соберетесь сами гладить свои жилеты. Какая прекрасная мысль, с моей точки зрения.
Девон поднял брови.
— Ну, я не стал бы заходить так далеко.
— Тогда, как я понимаю, помимо выполнения моих прямых обязанностей, вы собираетесь переложить на меня такие, как добыча сплетен, назначение случайных свиданий, а отнюдь не стирка, глажка ваших рубашек и полировка ботинок?
— Ну, должен же я оставить и для вас какие-то дела. Иначе я мог бы решить, что не нуждаюсь в вас, и вы могли бы потерять свое место.
— Не соблазняйте меня, милорд, — сказал Тилтон. — Герцог Кларидж приглашает меня к себе уже много лет подряд.
— Это старая скрипучая кляча? Вы были бы несчастны. Он не одевается, а просто впихивается в свою одежду. Кроме того, у меня есть достоверные сведения, что он связан с изменниками, и порой платит слугам тумаками.
— Тогда виконт Эддинтон. Он достойный человек.
— Когда не пьет. И если это то, чего вы хотите, то я могу лишь пожелать вам удачи. — Девон знал, что Тилтон никогда не оставит его; камердинер слишком высоко себя ценил, чтобы работать у кого-нибудь, с меньшим чувством стиля. Кроме того, Девон хорошо платил, и Тилтону фактически не на что было жаловаться.
Девон оглядел комнату. Ту, в которую их переселил Тилтон. Камердинер прибыл на следующий день после Девона, и сотворил просто чудо из наименее промозглых комнат. Грязь, пыль были протерты, а воздух в комнате не был более спертым. Простыни и покрывало были новыми и свежими, и даже ковер был более ярким, чем все остальные в замке.
И, правда, Тилтон был на вес золота. Девон поднял перчатки и положил в карман.
— Я уезжаю. Чтобы прогуляться с мисс Кэт.
— С кошкой[3], сэр?
— Мисс Кэтрин Макдональд. Кэт.
— Ах. Это сводная сестра его светлости.
Девон сузил глаза.
— Вы слышали о ней?
— Да, сэр. Я много слышал о мисс Макдональд и мисс Спэлдинг.
Девон бросил взгляд на ночной столик, куда положил кольцо. Он нахмурился.
— Тилтон, я думал, что положил кольцо в подсвечник. Вы переложили его?
