И теперь, припарковав машину недалеко от входа в Нескучник, Дима ждал сигнала. Он снова открыл окно и выбросил бычок на мостовую. В горле саднило, во рту собралась какая-то горечь с привкусом сажи. Проводник обругал несчастного изобретателя Дизеля и завертел головой в поисках ларька. Тот обнаружился мгновенно – до него надо было немного пройтись, зато не надо было переходить дорогу. Дмитрий вылез из машины, захлопнул дверцу и отправился к палатке.
Он разжился бутылкой минеральной воды и новой пачкой сигарет. Открыв бутылку, одним глотком он высадил половину ее содержимого. Вода была приятной – прохладной и чуть сладковатой.
Освежившись, Дмитрий решил не возвращаться в душный салон «жигулей», а подождать на свежем воздухе. Он присел на гранитный парапет недалеко от машины и, глотнув еще немного минералки, полез за сигаретами. Он сегодня уже выкурил одну пачку и вот принимался за вторую. Он всегда много курил, когда волновался. А сейчас он волновался. Да еще как.
Страх вызревал внутри. Где-то около желудка плескался маленький ледяной комочек – это и был страх. На Дмитрия внезапно навалилась тоска и чувство одиночества. Дмитрий вдруг ясно понял, что он один. Один против всех, один в этом огромном городе. Один.
Еще вчера, после визита Петра, проводник понял, что внутри у него что-то сломалось. Разрушилось в нем самом, рассыпалось в пыль. Он не мог дальше так жить. Ушел юношеский пофигизм, скрылся в свою нору приобретенный цинизм. Пропало чувство неуязвимости, сопровождавшее его долгое время, и даже гордость за свои способности не подавала вестей. А взамен ничего не пришло. Дмитрию казалось, что теперь он стоит один в темноте и пытается нащупать руками стенку, чтобы прижаться к ней спиной. Но руки проваливаются в пустоту.
Дмитрий допил воду и закурил еще одну сигарету, прикурив от еще тлеющего бычка предыдущей. В голове кружились мысли, летели ворохом осенних листьев, шуршали. Проводник чувствовал, что сходит с ума. Если бы не проклятущий Шеф со своими головорезами, то Дмитрий сию секунду бы снялся с места и, добравшись до вокзала, сбежал из города.
В сигарете что-то зашкворчало и сухо щелкнуло. Дмитрий с опаской посмотрел на нее и отбросил подальше от себя. Ему было страшно. Страх полз изнутри, все разрастаясь и разрастаясь, опутывая тело ледяными цепями. Рядом бродила тоска. Как жить дальше, если нельзя больше жить, как раньше? Что делать после этого «задания», как отвязаться от Шефа? И зачем дальше жить, чего хотеть?
Дмитрий поежился – ему вдруг стало холодно. Он не узнавал самого себя, удивлялся своим собственным мыслям. Он никогда не задумывался раньше над такими вещами, ну почти никогда. Что-то назревало. Ожидались перемены. Порой он чувствовал себя так, словно стоит рядом с чем-то огромным, глобальным. Себя Дмитрий в такие моменты ощущал крошечной мошкой, вьющейся около колосса. И тогда ему было очень неуютно. Надо было что-то менять. Что-то рушить, что-то строить… Начинать заново.
Снова подул холодный ветер, и Дмитрий поднял голову. Над ним было небо. И все замерло вокруг, исчезли все звуки. Мир остановился. А он сидел в этой вязкой тишине и смотрел на небо. Дмитрий понимал, что эта голубая подушка – это еще не все. За небом простирался черный космос, в нем сияли далекие звезды среди бесконечной пустоты. Дмитрий увидел планету как бы со стороны, из космоса. И увидел себя на ней – такого крохотного и никчемного, со своим мелкими горестями и радостями. Кто он со своим даром по сравнению со Вселенной? Мошка рядом с колоссом.
– Кто ты, – спросило небо, – кто?
Дмитрий вздрогнул, испугавшись своих мыслей, и очнулся. Вернулись звуки, запахи, цвета. По дороге мчались машины, где-то чирикали воробьи, а продавщица в палатке, дородная молодая баба, распекала нерадивого грузчика. Сразу потеплело.
Дмитрий обнаружил, что все еще сидит на парапете, с бешено бьющимся сердцем, мокрый от холодного пота. Сигарета дотлела до самого фильтра, и пальцам стало горячо.
Дмитрий отбросил окурок и поднялся, разминая затекшие ноги. В голове все перемешалось, ему казалось, что он не в городе, а среди какого-то диковинного леса. И этот лес звал его. Дмитрий помотал головой, отгоняя морок. В голове мелькнула мысль – а не бросить ли все и не убежать ли прямо сейчас?! Дмитрий почувствовал непреодолимое желание сесть за руль и, дав полный газ, не останавливаться до самого вокзала. А лучше – до аэропорта. Взять билет и куда-нибудь в леса, в тайгу, к черту на рога, только бы подальше от этого города, от этих людей…
Но он не успел обдумать эту заманчивую мысль. Перед его внутренним взором расцвел знакомый зеленый цветок. Это был Петр.
– Привет, – сказала его голова, высовываясь из зеленого бутона, – давай выдвигайся поближе к нам. Там где-то скамейки были.
– Когда начнем? – спросил Дима.
– Минут через десять. Что-то у них там не клеится. Я к тебе еще стукнусь.
И он пропал.
Дмитрий вытер рукою вспотевший лоб, зло сплюнул и перепрыгнул через парапет. С тоской оглянувшись на свою машину, он двинулся в глубь парка. Его всего трясло, по спине стекали капельки пота. Чувствовал он себя преотвратно.
В парке действительно было много народа – люди просто гуляли, никуда не спешили, выпивали и общались. Проводник прошел мимо разношерстной компании, расстелившей на траве одеяло и устроившейся на нем. Они пили красное вино из пластмассовых стаканчиков и бурно что-то обсуждали. Рядышком мялся милиционер, не зная, гнать этих ребят или оставить в покое.
Пройдя немного дальше, Дмитрий вышел на асфальтированную аллею. Здесь ему попались несколько молодым мам, выгуливающих своих отпрысков, две старушки, громко обсуждавшие статью во вчерашней газете, и парочки влюбленных, которые никого вокруг не замечали. Лавочки здесь были, но уже оккупированные всяческим народом, и Дмитрий двинулся дальше, на поляну. Он снова закурил, чувствуя, как никотин разъедает обожженное горло, и ускорил шаг. Он немного пришел в себя, только хотелось пить, и он пожалел, что не купил еще минералки.
На большой поляне, прямо посреди парка, было выстроено странное белое здание в виде огромной беседки. Рядом располагались лавочки, на которых опять же резвился народ. Но Дмитрий решил не привередничать и, найдя взглядом ближайшее свободное место, двинулся к нему. Он присел рядом с дедком, читавшим газету, откинулся на спинку и закрыл глаза. Надо было расслабиться. Излишняя напряженность могла помешать делу. Закрывая глаза, он дал себе обещание, что это – в последний раз. Он твердо решил уехать из города завтра, а еще лучше – сегодня вечером.
В сознание мягко ткнулся вызов Петра.
– Эй, – сказал он, – ты на месте?
– Да, – отозвался Дмитрий, – я готов.
– Держи линию!
Петр исчез, и на Дмитрия накатила мягкая волна ощущений и образов. Он почувствовал запах мокрой листвы, ощутил дуновение ветра и наконец увидел внутренним взором свою «цель». Вернее, ее образ – оранжевый шар, пульсирующий мягким светом. Дмитрий потянулся к нему, обхватил мысленно своей сетью и потянул на себя, потом оттолкнул его, снова дернул на себя и, сорвав наконец, потащил за собой в только что сотворенный мир…
Он выбрал равнину. Плоскую, как стол, раскинувшуюся от горизонта до горизонта, поросшую бурой травой, подсушенной солнцем. И небо – низкое, темное, сырое и тяжелое, давящее на плечи. Бесконечное.
И вот теперь Дмитрий стоял посреди своего мира, засунув руки в карманы кожаного плаща, и смотрел, как перед ним из ниоткуда появляется фигура молодого человека. Жертвы.
Это оказался довольно молодой человек в хорошем костюме и с модным галстуком. У него была аккуратная прическа и строгое худое лицо, он скорее напоминал западного адвоката, чем современного российского бизнесмена. Его щеки были гладко выбриты, и Дмитрию даже показалось, что от бизнесмена веет слабым ароматом хорошего одеколона. «Интересно, – подумал Дмитрий, – он такой и в реальности?»
Проводник нахмурился. Дурацкая мысль, это не может быть маской, здесь пользоваться маской может только он сам. Но это лицо, оно словно искусственное, сделанное. И такое спокойное…
Дмитрий замер, настороженно рассматривая спокойного бизнесмена. Он почуял опасность, понял, что здесь что-то не так, – жертва слишком спокойна. Бизнесмен равнодушно смотрел на фигуру Проводника в черном плаще и молчал. Словно ждал чего-то.
Дмитрий вздрогнул и замер. Кругом стояла гнетущая тишина, темные тучи давили на плечи, и мир снова остановился. Лишь где-то внутри просыпался с криком страх, дрожали пальцы, и небо, тяжелое темное небо, шептало: «Кто ты?»
А потом тишина лопнула. За спиной жертвы в языках пламени с громким хлопком появился Петр.
– Ну что… – крикнул он зло.
И фигура с лицом американского адвоката повернулась к нему. В этот момент все рухнуло. Дмитрий ощутил за искусственным личиком «бизнесмена» силу, огромную силу, притаившуюся в засаде, как дикий зверь.
