– Дим, – наконец сказал он, – слушай, завтра ведь только картинку покажи – и все. Ну ведь это тебе раз плюнуть, десять минут и дело в шляпе. Десять минут, и после этого тебя месяц никто не тронет. И деньги будут. Хочешь, сделаем тебе путевку куда-нибудь, на месяцок, а? На Канары там какие-нибудь, на Сейшелы? Десять минут, одна картиночка, и ты в отпуске. Ну Дим, чего скажешь?
Проводник мрачно смотрел в пустую тарелку. Десять минут? Одна картинка? Вроде все просто. Дмитрию вспомнился вчерашний милиционер. Ведь то же самое сделал, походя, пять минут картинка, и ведь запросто так. А тут за такую ерунду и деньги и на Канары. Хотя, какие, к черту, Канары! Закрыться на месяц в квартире и упиться до зеленых чертей, чтобы не видеть эти мерзкие рожи, не вспоминать о том, что идешь на коротком поводке…
Дима кинул взгляд на балкон. Василий Павлович Серпиков, весьма упитанный мужчина с отвратительной внешностью. Шеф частного охранного агентства, ворочающий большими деньгами и делами.
Еще его называли Серп. Правда, называли редко и далеко не все. Большой человек. Его хозяин.
Дима сжал зубы. Связался с деньгами, связался с делами – плати. Работай, делай что говорят, не возникай и не капризничай. Тогда все будет в порядке. Некоторое время. За все надо платить. Дмитрий резко повернулся к Петру, напугав его так, что тот отшатнулся.
– Хорошо, – бросил он коротко и зло.
– Отлично, – Петр снова расплылся в улыбке, но его глаза по-прежнему выдавали страх, – все будет путем! И деньжат будет столько же, как за вчера!
Дима бросил рюмку на диван и шагнул к двери, но Петр ухватил его за рукав и кивнул в сторону балкона. Улыбка исчезла с его лица, он укоризненно покачал головой.
– Василий Палыч! – крикнул Дмитрий, – у нас все хорошо, до свидания!
Шеф обернулся и небрежно кивнул головой, снова отвернулся, затягиваясь своей сигарой.
Дима резко повернулся, выдернув руку из пальцев Петра, и распахнул дверь.
– Дим, я к тебе вечером заеду, – сказал ему в спину Петр, – ты только не пей, ладно?
Дмитрий не ответил. Он шагнул в коридор, протиснулся мимо охранника, статуей застывшего в прихожей, и вышел на площадку, хлопнув дверью.
Петр посмотрел на закрывшуюся дверь, щелкнул пальцами.
– Во зараза, – протянул он, – ведь доиграется. Потом он повернулся, взял со столика бутылку, подхватил рюмку Шефа и заспешил к балкону, на ходу прикидывая, как бы выпросить премиальные на завтра. Очень хотелось новый джип.
* * *
В машине было душно. Хотя вечернее солнце было не таким горячим, как полуденное, но машину оно прогревало – будь здоров. Дмитрий открыл окно, и в салон потекли звуки улицы – шум машин, топот бесчисленных ног, обрывки разговоров. Но вместе с шумом в машину скользнула и гарь от проехавшего мимо «КамАЗа», и Дмитрий поспешно закрыл окно. Он уже в сотый раз за сегодняшний вечер пожалел, что не поставил кондиционер в своей «девятке».
Он достал из пачки предпоследнюю сигарету и принялся задумчиво мять ее пальцами. Курить не очень-то и хотелось, но время тянулось жутко медленно, и заняться было нечем. Сигарета мягко шуршала под пальцами, Дмитрий не спешил прикуривать – к духоте в салоне добавился еще и резкий запах дизельного перегара. Во рту стало горько, на языке появился противный масляный вкус, и курить расхотелось совсем.
Проводник с раздражением бросил сигарету на пассажирское сиденье и, прибавив звук магнитолы, откинулся на спинку. Его не покидало странное чувство раздражения и обиды на весь мир. Весь день, начиная с утра, он раздражался по мелочам, все его бесило – и реклама на радио, и тупые водилы, и Петр, позвонивший во время бритья… Все. А еще где-то в глубине зрел страх. Дмитрий знал, что пока это только маленький росточек, маленький и хилый. Но скоро этот страх должен был проснуться, выплеснуться, и тогда оставалось только бежать, бежать прочь сломя голову, подальше от этого места и от самого себя. Он знал, откуда появился этот росток, знал. В последний месяц его одолевали странные мысли, не дававшие порой спокойно уснуть. Он думал о том, о чем никогда раньше не задумывался. О том, кто он. Зачем он. И откуда взялся его дар и главное – зачем он ему был дан. От этих мыслей холодело в животе, а по спине пробегали мурашки. Хотелось плакать. Тогда Дима вставал среди ночи и выпивал стакан водки. Залпом, без закуски – как лекарство. И ложился спать.
Автоматически, не сознавая, что он делает, Дмитрий вытащил из пачки последнюю сигарету и закурил, глубоко затягиваясь горьким дымом. Ему было не по себе. Особенно после вчерашнего разговора с Петром.
Остаток вчерашнего дня прошел для Дмитрия крайне неприятно. Он просто сидел дома, уставившись в телевизор, бездумно щелкая пультом и переключаясь с одной идиотской картинки на другую. При этом он боролся со страстным желанием пойти купить водки и ужраться в сосиску. Но не пошел. Назвался груздем – полезай в кузов. Вечером должен был заехать Петр и обрисовать план завтрашней операции. Поэтому Дмитрий продолжал тупо смотреть телевизор, щелкая кнопками и строя страшные физиономии героиням мексиканских сериалов.
Петр появился в десятом часу. Он принес с собой десяток бутылочек пива «Миллер» и хорошо прокопченного леща. Дмитрий встретил его довольно прохладно – в последнее время Прицел действовал ему на нервы своими разговорами о джипах и длинноногих блондинках. Кроме того, в Петре проснулась какая-то болезненная тяга к деньгам. Он хотел их много и сразу. Похоже, он уже хотел денег не для покупки нового джипа, а просто потому, что это деньги. Дмитрия такое отношение к жизни бесило. Он пытался как-то сказать Петру об этом, но тот так удивленно вытаращился на своего приятеля, что Дмитрий больше не заводил подобных разговоров.
Когда Петр ввалился в квартиру, позвякивая кожаной сумкой с пивом, Дмитрий не стал его звать в комнату, и они расположились на кухне. Пока хозяин разделывал леща, Петр перешел к делу.
Некоторое время назад Шеф оказал одной фирме кое-какие услуги. Какие – Петр не уточнил, но намекнул, что они были весьма дорогостоящими. Фирма, несмотря на свои обещания, не расплатилась. Ее хозяин элементарно зажал деньги, и Шеф хотел его пугнуть, не прибегая к обычным угрозам.
Дмитрий, разложив распотрошенного леща на старом журнале, спросил, каков план операции. Петр отвинтил крышку «Миллера» и, потягивая пиво, рассказал, что глава фирмы должен встретиться с секретарем Шефа в парке. Там им предстоит еще разок обсудить, так сказать, денежное положение. Если они не придут к соглашению, то тогда Петр, находящийся поблизости от собеседников, передает мысленный образ должника Дмитрию, который должен, по идее Шефа, напугать жертву до мокрых подштанников. Сам же Проводник будет находиться на краю парка и особо не светиться. Операция была самая обычная, такое бывало уже не раз, поэтому у Дмитрия возник только один вопрос.
– Где будет встреча? – спросил он.
– В Парке Горького, – ответил Петр, – вернее в Нескучном саду.
– В Нескучнике? – поразился Дмитрий, – да вы что? Там же куча народа всегда, идиоты какие-то бегают с деревянными мечами…
– Почему идиоты, – обиделся Петр, – и потом, там сейчас особо и не «бегают». Затихло уже все.
– Все равно это очень людное место. Не нравится мне это.
– Ну, мы же не стрелять собираемся, – Петр потянулся за лещом, – тем более тебе-то чего. Ну посидишь полчасика на лавочке, потом уйдешь. Тебя, да и меня, вообще никто не увидит. Все чисто, как всегда.
– А Шеф, его секретарь?
– Это, братец, уже не наши проблемы. Ты вообще себе голову не забивай, сделаем дело – и сваливай. Деньги, как всегда, будут в банке, на карточке. Заберешь деньжат, съезди куда-нибудь, развейся. Я под твой мандраж у Шефа выпросил премию. Тебе – чтоб тебя уломать, и себе – за то, что уламываю. Так что денег будет больше, чем в прошлый раз.
Петр заглотнул аппетитный кусок леща и принялся его жевать, запивая пивом. Дмитрий же кивнул и решил, что много знать – вредно.
Петр, одолев пару бутылок, принялся рассказывать об Астрале и о своих приключениях в нем. Но Дмитрию было не интересно. У него эти рассказы вызывали странное чувство брезгливости. Точно такое же он испытал, когда посетил, по совету, кстати, Петра, Интернет-чат. Понаблюдав за тем, как местные обитатели здороваются, целуются, чешут друг другу ушки и перемалывают косточки общих знакомых, Дмитрий навсегда зарекся ходить по чатам. И теперь Диме представлялось, что пресловутый Астрал – это такой же чат, только мысленный. Петр же, покончив с лещом, посидел еще немного, рассказал пару анекдотов и был таков. Вечер кончился.
И теперь, припарковав машину недалеко от входа в Нескучник, Дима ждал сигнала. Он снова открыл окно и выбросил бычок на мостовую. В горле саднило, во рту собралась какая-то горечь с привкусом сажи. Проводник обругал несчастного изобретателя Дизеля и завертел головой в поисках ларька. Тот обнаружился мгновенно – до него надо было немного пройтись, зато не надо было переходить дорогу. Дмитрий вылез из машины, захлопнул дверцу и отправился к палатке.
