- Антон, - Писарь протянул ему руку.
- А что же ты меня не представляешь? - вмешалась в разговор Вика.
Достав из карамана ключи от машины, Сергей протянул их девушке:
- Вика, иди в машину, я сейчас приду.
Она как-то странно взглянула на его новых знакомых, но тем не менее не противилась - послушно взяла ключи и пошла в машину.
- Ну, как живете? - спокойно обратился Сергей к незадачливым угонщикам.
- У нас все о'кей, - ответил тот, который представился Володей.
- Мы тут подумали, - несмело начал второй, - хотим обратиться к тебе с просьбой.
- Валяй, - лицо Сергея озарила открытая улыбка, но его глаза при этом сохраняли холодность.
- Антон, нам показалось, что у тебя какая-то группировка, - приятели мялись, - хотим вот проситься к тебе, не возьмешь?
- Вот так-так, - присвистнул удивленный Никитин, - вам не кажется это слегка странным: сначала вы идете на отъем, ставите на меня ствол, а получив по соплям, лезете с дружбой и засосами.
Переглянувшись друг с другом, приятели замолчали и как-то сникли.
Видя их замешательство, Сергей поспешил прийти им на помощь.
- Ладно, я пошутил. Давайте свой номер телефона, я вам позвоню, но ничего не обещаю.
Записав их телефон, Сергей пробурчал на прощание какое-то приветствие и отправился к своей машине.
Промотавшись весь день по городу, они к вечеру окончательно проголодались и решили поужинать в ресторане. Сергей повез Вику в роскошный, мало кому известный в Москве ресторан клубного типа под идиллически-церковным названием "Благовест".
Он был славен прежде всего тем, что там работали повара, в свое время готовившие для Брежнева.
Расслабленные качественной едой, дорогим вином и легкой музыкой тапера, они развалились в креслах.
- Сережа, а ты всегда незнакомым людям представляешься Антоном? спросила вдруг Вика.
- Во-первых, они не незнакомые, а, скорее, малознакомые, а во-вторых, почти всегда, - сказал Писарь, затушив окурок в хрустальной пепельнице; пепельницу тут же ненавязчиво унес услужливый официант, поставив на место прежней чистую, - а тебя это нервирует?
- Да нет, - улыбнулась Виктория, - даже есть в этом нечто интригующее. Я тоже, пожалуй, придумаю себе имя для малознакомых людей.
Сергей расхохотался:
- Удивляюсь - сколько в тебе наивности и непосредственности!..
- Да, вот такая, - откровенно кокетничала Вика, - а у тебя много малознакомых? - видимо, этот вопрос не давал ей покоя.
- Ты, как я понимаю, имеешь в виду девушек? - спросил Сергей и, не дожидаясь ответа, признался:
- У меня было много женщин, но пусть тебя это не смущает, я никогда никого не любил. Ты первая.
- Меня не беспокоит твое прошлое, - голос ее предательски доказывал обратное, - но коль скоро ты сам об этом заговорил, я с удовольствием послушаю.
- Никогда ты об этом не услышишь, - проникновенно пообещал Сергей.
- А эти парни, что поздоровались с тобой около ирландского магазина, они кто?
- Так, был небольшой инцидент, они неосторожно пытались отнять у меня машину, - сказал Сергей таким тоном, как будто речь шла о том, что они просили у него закурить.
- Я вижу, что у них ничего не вышло?
- Все это ерунда, - отмахнулся Сергей, - давай поговорим о чем-нибудь другом.
- Например...
- Например о нас, - предложил он.
Лицо девушки тронула легкая тень печали:
- Сережка, я так за тебя волнуюсь. Неужели у тебя недостаточно денег для спокойной жизни?
- Не в этом дело, - взгляд Никитина стал серьезным, - просто я не представляю себя греющим ноги у камина. В моей жизни очень много впечатлений, азарт - вот что движет мной. Хотя последнее время благодаря тебе, - он бросил в ее сторону благодарный взгляд, - я готов пересмотреть свою точку зрения. Однако это будет не раньше, чем я доведу до конца дело, которым сейчас занимаюсь.
- Как бы я хотела, чтобы это так было, - из ее груди вырвался протяжный вздох.
- Еще я хочу, чтобы ты знала, что у меня в жизни есть друзья, как бы они ни были тебе неприятны, никогда не становись между мною и ими.
И еще я хочу тебя попросить не вмешиваться в мои дела. Помни, что я взрослый, самостоятельный человек, и все, что я делаю, вызвано либо моим желанием на то, либо обстоятельствами, не оставляющими мне другого выхода.
- Я люблю тебя, Сергей, - прошептала Вика, и слова эти прозвучали просто и безыскусно, - и никогда не осужу тебя ни за что, но я боюсь именно обстоятельств.
- Что-то грустный получается у нас вечер, - Сергей потянулся за очередной сигаретой, - давай не будем об этом сегодня говорить. Все может произойти, меня могут посадить, убить, покалечить.
Обещай мне, что если подобное случится, ты начнешь новую жизнь. Я не хочу, чтобы ты меня ждала из зоны, пожизненно носила по мне траур или была сиделкой у постели инвалида.
- Перестань, - у Вики на глаза навернулись слезы.
Сергей быстро вышел из-за стола и, протянув ей руку, сказал:
- Пойдем потанцуем.
Контраст между его приглашением потанцевать и предыдущей тирадой был столь велик, что Вика усмотрела в этом нечто веселое и, засмеявшись, послушно отдала себя в объятия любимого человека.
Больше за этот вечер не было сказано ни одного грустного слова. Они пили вино, танцевали, рассказывали друг другу старые анекдоты и, счастливые, вернулись домой.
- Сережа, вам звонили из Киева, - вместо приветствия сказала Вера Львовна, - Кроменский Николай.
- Спасибо, - поблагодарил ее Никитин и, не "откладывая в долгий ящик, набрал номер Крытого.
- У нас есть новости, - сообщил киевский авторитет, - приехали гости, Лысый их встретил радушно, как и должно быть. Они сообщили, что их родственники затерялись в Одессе. Те, которые гостили в Крыму, может, помнишь?
- Помню, - переваривая услышанное, протянул Сергей, - а кто их там встретит?
- Лысый сам поедет в Одессу к нашему другу, - Никитин понял, что под "другом" Крытый имеет в виду Соловья, - они вместе поищут гостей. С Божьей помощью не дадут им пропасть.
- Надеюсь, что все пройдет удачно, - сказал Сергей, - может, мне тоже выехать?
- Не надо, там его нет, - Кроменский имел в виду Мирзу, - кстати, с его адресом тоже проблемы.
- Постараюсь найти, - пообещал Никитин.
- Пока не забыл, запиши адрес Германа, он окажет тебе посильную помощь Крытый продиктовал адрес и несколько телефонов своего приятеля в Берлине.
Как только Киев дал отбой, Сергей тут же позвонил Васе Доктору и договорился с ним о встрече назавтра.
- Я к тебе завтра заеду, - пообещал он, - с будущей женой.
На следующий день в назначенное время Сергей с Викой пришли к Василию Григорьевичу Корину.
Василий Григорьевич и его жена Галина Никаноровна по случаю предстоящего знакомства принарядились: сутулая фигура Доктора, облаченная в серый шерстяной костюм, застыла на пороге; Никитину почему-то бросился в глаза старомодный галстук. Зрелище было несколько комичным - Корин никогда не носил костюмов, а уж тем более галстуков. Пиджак сидел на нем мешковато, нелепо застегнутый на все пуговицы, а галстук явно мешал дышать, от чего Доктор беспрерывно дергал головой из стороны в сторону, как бы желая избавиться от обременительной детали туалета.
Сергей откровенно рассмеялся:
- Ну ты даешь, Григорьич, ничего не видел более потешного!..
- Хватит тебе потешаться, - рассердился Доктор, - давай уж, знакомь.
Сквозь смех Сергеей с трудом выдавил из себя:
- Это... Вика, моя будущая.., жена, - и утирая выступившие слезы, указал на Доктора и его жену, - а это... Василий Григорьевич.., ох, не могу, - и каким-то образом совладав с приступом смеха, закончил:
- а это Галина Никаноровна.
- Ладно, поржал и будет, жеребец, - Доктор резким движением сорвал с шеи галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Затем, обращаясь к жене, бросил:
- Все ты, надень галстук, надень галстук, тьфу - посмешище.
Теперь уже смеялись все.
- Ну ты даешь, Григорьич, - не унимался Сергей, - прикинься соответственно положению и сними свой дурацкий балахон.
- Тоже скажешь, "балахон"! Это французский костюм, от Диора, проворчал Корин, тем не менее скидывая с себя пиджак и вешая его на плечики.
- А на вешалке-то клифт клево смотрится, - продолжал незлобливо издеваться Никитин.
- Ладно, хватит тебе зубоскалить...
Доктор всем видом производил впечатление рассерженного человека, однако из-под косматых бровей лукаво поглядывали смеющиеся глаза. Наверняка эта сцена повеселила и его.
- Ну ладно, проходите в комнату.
Сергей, слегка подталкивая Вику, проследовал в столовую вслед за Галиной Никаноровной.
Здесь был накрыт роскошный стол.
Хозяйка, усадив гостей, выносила из кухни и расставляла на столе, покрытом белоснежной скатертью, блюда. Вика, несмотря на упорное сопротивление со стороны Галины Никаноровны, вызвалась ей помочь.
Воспользовавшись тем, что женщины задержались на кухне, Василий Григорьич признался Сергею:
