Из сплошной стены ливня вырвался частный флаер, приземлившийся на свои восемь шарнирных лап посреди каменного дока. Сложив крылья, он зашагал вперед, пока весь его корпус не скрылся под защитным навесом.
Вход в здание маяка освещался дрожащими огоньками свечей и светосферами. Магус-таинник Леззард и приблизительно сорок провидцев Братии стояли на ветру и дожидались.
Из открывшегося в боку флаера люка вышли три фигуры и зашагали плечом к плечу к дверям.
Справа от Орфео Куллина, облаченного в синий деловой костюм, шла Лейла Слейд, нарядившаяся в темно-красные тона. Правая рука женщины поглаживала рукоятку пистолета, покоящегося в кобуре на поясе. Лейла внимательно поглядывала по сторонам, выслеживая любое движение в сумраке, разгоняемом только светом фар, который рассеивался под дождем.
Слева от Куллина вышагивал Саул Кинер, подпольный псайкер. В течение долгих лет он процветал, продавая свои услуги на черном рынке Петрополиса клиентам, в которых не было отбоя. Это был низкорослый и тучный мужчина. Прекрасная одежда говорила о его богатстве, а телосложение просто кричало о непристойно роскошной жизни, даруемой его ремеслом.
В повадках Кинера сквозили признаки маниакальной одержимости. Он постоянно потирал друг о друга свои пухлые, похожие на сосиски пальцы. Лицо его периодически сводили судороги и нервный тик, заставлявшие раскачиваться круглый двойной подбородок.
В жирных руках Кинер держал управляющую сферу. Ему пришлось несколько часов не выпускать ее из рук, чтобы наладить симпатическую связь с инкубулой.
— Мы смотрели за вами, Орфео, — произнес Леззард.
— Благодарю вас, магус-таинник, за такую встречу. Спасибо Братии за то, что они собрались здесь приветствовать нас. — Плавный голос Куллина каким-то образом перекрывал и шум дождя, и рев двигателей флаера.
— Заходите, — произнес Леззард.
Он повернулся и, поскрипывая экзоскелетом, зашагал рядом с Куллином. Слейд и псайкер шли чуть позади, сопровождаемые вереницей монахов.
— Все подготовлено? — спросил Куллин, когда они миновали проходную старого маяка.
— Все сделано в соответствии с вашими требованиями. Все готово.
— А устройство, которое я вам отправлял? С ним все в порядке?
— В полном порядке, Орфео.
Они спустились в подвальное помещение маяка — пустой барабан, стены которого были облицованы простым кирпичом, сырым от морской влаги. Пространство освещалось нужным числом тонких свечей — их было три тысячи сто девять. Устройство располагалось в центре пола, молчаливое, окруженное со всех сторон письменами. На каменном полу была тщательно вычерчена пентаграмма. Линии и знаки нарисованы при помощи костной золы — во всяком случае, Куллин очень на это надеялся, иначе ночь могла завершиться очень быстро, неожиданно и кроваво.
За пределами круга внешних письмен располагались клетки с приношениями. Жалкое человеческое стадо, загнанное в железные короба, хнычущее и скребущееся в двери.
— Местные жители? — спросил Куллин.
— Главным образом, — ответил Леззард. — Хотя некоторые принадлежали Братии. Те, на ком проступило Нечистое Пятно, и те, кто оказался бесполезен в качестве провидца.
— Есть какая-нибудь свежая информация? Что-нибудь новое? Другие детерминанты? Показывал ли мениск Братии какие-либо изменения?
— Кое-что было, — пробулькал Леззард.
Он кивнул Стефою, и провидец вручил Куллину пачку бумаг, где были расписаны последние видения.
— Нет. Не важно. Нет, — бормотал Куллин, просматривая записи и сминая некоторые, прежде чем отбросить их в сторону. — А вот это уже интересней. Изменение в завесе тьмы всего час или два назад. Перспективы внезапно стали более высокими. Почему?
— Мы еще не успели разобраться в этом, — ответил Артуа. — Но нас порадовали эти результаты.
— Любопытно. — Куллин продолжал прожигать взглядом клочок бумаги. — Здесь есть имя. Не могу разобрать.
Лейла Слейд заглянула ему через плечо.
— Белкнап, сэр, — сказала она.
— Белкнап. Превосходно. — Орфео Куллин отбросил смятую бумажку и посмотрел на следующую. — А вот это…
— Нас порадовало это известие, — произнес Леззард. — Оно подтверждает ваши догадки. В настоящее время именно этот человек, высокородный и обладающий властью, является ключевой фигурой в пророчестве. Самый мощный детерминатив. Если его не остановить, все может рухнуть.
— Как приятно оказаться правым, — усмехнулся Куллин. — Сол, если не возражаешь, займи свое место, и давай приступим. Я уже ощущаю жгучее нетерпение своей машины. Магус-таинник? Отведите собратьев подальше.
Леззард обернулся и отогнал своих людей в темноту подвала, начинавшуюся за кругом свечей. Куллин видел, как сверкают во мраке их аугметические глаза, делая их похожими на банду циклопов.
— Лейла, — бросил через плечо Куллин, — будь наготове. Если хоть один дернется, пристрели его.
Женщина кивнула и извлекла из кобуры свой «хостековский» «Ливери 50». Она вначале разрядила его, а потом вогнала свежую обойму со специальными патронами и передернула затвор.
— Мастер Кинер, — произнес Куллин, — приступайте.
Сол Кинер поднял управляющую сферу и, в соответствии с инструкциями, начал раздвигать материю реальности силой своего разума. В подвале оккультистского маяка резко похолодало.
Устройство, стоящее по центру пола, завибрировало. Оно представляло собой маленькую пирамидку, выполненную из золота и серебра. И пирамидка эта начала раскачиваться и дрожать, словно сквозь нее пропустили мощное напряжение.
Кинер торопился, вращая сферу в руках. Устройство продолжало дрожать.
— Теперь я ощущаю его, — пробормотал Кинер. — О да. Оно идет на мой зов. О да, оно уже здесь…
Три тысячи и еще сто девять огоньков свечей вспыхнули и вытянулись выше. Их свет стал распространяться во все стороны. Небольшая золотая пирамидка задрожала и стала разворачиваться.
Она не выпустила из себя фигуру. Она гнулась и деформировалась, сама превращаясь в нее. Сложенные вместе золотые грани сминались и расширялись, обретая новую форму, собирающуюся вокруг изливающегося из центра пирамиды тумана. Образовалась сидящая на корточках фигура — согбенная, с опущенной головой. Золотой узор, ранее покрывавший пирамиду, заструился по членам фигуры, образуя доспехи, одеяния, шлем с плюмажем.
Бронзовый Вор поднялся на ноги. С него скатывались волны дыма, еще не развеявшегося после его пробуждения. Существо обладало стройным телом, скрытым под сегментированными пластинами из золота и бронзы, и безликим, лишь с прорезями для глаз, шлемом.
— Инкубула пробудилась, — прошептал Кинер.
— Скажи ему, что он может пообедать, — сказал Куллин.
Кинер поговорил с созданием на ментальном уровне при помощи сферы, и металлическое существо шагнуло вперед. Дым варпа сочился из его золотых членов. Существо подняло руки и, с влажным щелчком, выдвинуло из них свои поющие мечи.
Демон подошел к ближайшей клетке. Жертвы, находившиеся в ней, увидели его приближение и завизжали.
Существо ударило сквозь прутья, вонзая клинки в плоть, и начало кормиться.
Шесть минут спустя, когда клетки превратились в помятые остовы с дымящимися костями внутри, инкубула с лязгом двинулась к письменам, убирая поющие мечи.
— Все готово, — произнес Кинер, заламывая пальцы. — Оно готово. Оно наелось и жаждет знать, что от него хотят. Оно хочет знать, зачем ты его разбудил.
Куллин кивнул и оглянулся на Лейлу Слейд, державшую последние пять минут свой пистолет нацеленным на инкубулу.
— Можешь убрать его, Лея, — произнес Куллин.
Он прошел к пентаграмме, теперь только тонкий внешний круг письмен отделял его от инкубулы.
— Привет, — мягко произнес Орфео. — Помнишь меня? Конечно, помнишь. Я покажу тебе имя. Что делать дальше, ты знаешь и без меня.
Куллин поднял перед существом лист бумаги.
— Видишь? Прочитай внимательно. Ты понял?
Бронзовый Вор учтиво склонил голову.
— Его зовут Жадер Трайс, — произнес Куллин. — Можешь поступить с ним в меру своей испорченности.
Бронзовый Вор закачался, и из его спины выдвинулись широкие металлические крылья. Он взмахнул ими, поднимаясь в воздух и вылетая за пределы круга, за пределы маяка.
Направляясь к городу.
Глава десятая
Тщательно составленная и умело донесенная до публики речь подошла к концу, и аудитория вскочила на ноги, бешено аплодируя. Одобрительный гул заставил содрогнуться стены величественного банкетного зала, самого роскошного помещения дипломатического дворца общего блока А.
Оратор поклонился, благодаря за аплодисменты и улыбаясь выкрикам, которые ему удалось выудить из высокопоставленных персон Гильдии Производителей. Эта гильдия являлась одной из самых влиятельных организаций субсектора, представляя интересы и государственных, и частных предприятий, а ее лидеры были весьма образованными и хитрыми людьми, обладающими коммерческой смекалкой. «И все-таки они дураки, — подумал Жадер Трайс, — если их заставляют вскакивать все эти бессмысленные фразы вроде „подлинного процветания рынка", „финансового подъема" и „великолепного будущего для наших детей", просто грамотно собранные вместе и правильно озвученные».
