Верзила обернулся:
– Что...
Её кисть запуталась в полах плаща, когда девочка вытаскивала руку. Монеты дождём посыпались под ноги.
– Воровка!
Верзила замахнулся на неё тростью. Она подсекла его больную ногу, отпрыгнула и, когда тот упал, стрелой помчалась прочь, обогнав мать с ребёнком. Монеты падали, проскальзывая у неё меж пальцев, скакали по земле. За спиной раздавались крики «Держи вора!» Проходивший мимо трактирщик с огромным, как котёл, брюхом неуклюже попытался схватить её за руку, но она обежала вокруг него, метнулась мимо хохочущей шлюхи и очертя голову кинулась к ближайшему переулку.
Кошка Каналов знала эти переулки, и уродливая девочка их помнила. Она бросилась налево, перепрыгнула низкую стену, перемахнула через маленький канал и пробралась в незапертую дверь какого-то пыльного сарая. Все звуки погони к тому времени стихли, но лучше убедиться. Девочка укрылась за ящиками и стала ждать, обхватив колени руками. Она просидела так почти час, потом решила, что уже можно идти, взобралась прямо по стене здания и по крышам прошла почти до Канала Героев. К этому времени судовладелец наверняка уже подобрал монеты и палку, и поковылял в супную лавку. Он мог уже пить горячую похлёбку и жаловаться старику на уродливую девочку, которая пыталась стащить его кошелёк.
Добрый человек ждал её в Чёрно-Белом Доме, сидя на краю храмового бассейна. Уродливая девочка опустилась рядом с ним и положила монету на бортик бассейна, между ними. Она была золотая с драконом на одной стороне и королём на другой.
– Золотой вестеросский дракон, – сказал добрый человек. – И как ты до этого докатилась? Мы – не воры.
– Это не было воровством. Я взяла его монету, но оставила нашу.
Добрый человек понял.
– А этой монетой и другими из своего кошелька он заплатил одному человеку. Вскоре после этого сердце человека остановилось. Так? Весьма прискорбно. – Жрец поднял монету и бросил в пруд. – Тебе многому нужно научиться, но, может быть, ты не безнадёжна.
Той же ночью ей вернули лицо Арьи Старк.
Ей также принесли балахон, мягкий плотный балахон послушника, чёрный с одной стороны и белый – с другой.
– Носи его, когда ты здесь, – сказал жрец, – но знай, что в ближайшее время он нечасто тебе понадобится. Завтра ты отправишься к Изембаро, чтобы приступить к своему начальному обучению. Возьми из подвалов любую одежду, которую пожелаешь. Городская стража ищет одну уродливую девочку, которая часто посещала Пурпурную Гавань, поэтому будет лучше, если ты получишь и новое лицо. – Он взял её за подбородок, повернул её голову туда-сюда и кивнул. – Думаю, на этот раз хорошенькое. Такое же красивое, как и твоё собственное. Кто ты, дитя?
– Никто, – ответила она.
Глава 65. Серсея
В последнюю ночь заключения королеве не спалось. Стоило закрыть глаза, как воображение рисовало картины того, что ожидало её завтра.
«У меня будет охрана, – успокаивала она себя. – Они не подпустят ко мне толпу. Никому не позволят ко мне притронуться». По крайней мере, это его воробейство ей обещал.
Но всё равно было страшно. В день отплытия Мирцеллы в Дорн, в дни голодных мятежей, золотые плащи стояли вдоль всего пути следования процессии, однако это не помешало толпе прорвать их ряды, разорвать в клочья старого жирного верховного септона и раз пятьдесят изнасиловать Лоллис Стокворт. Если даже это невзрачное, безмозглое, да ещё и полностью одетое существо вызвало похоть у этих животных, то как же они возжелают королеву?
Серсея металась по камере, как львица в клетке. Совсем как те львы – наследие времён её деда – что жили в глубинах Кастерли Рок, когда она была ребёнком. Серсея с Джейме подначивали друг друга залезть к ним в клетку. Однажды она даже осмелилась просунуть руку между прутьями и коснуться одного огромного рыжевато-бурого зверя. Серсея всегда была смелее брата. Лев повернул голову и посмотрел на неё большущими золотыми глазами. А потом лизнул ей пальцы. Язык у него был шершавым как щётка, но она всё равно не убирала руку, пока Джейме, схватив её за плечи, не оттащил от клетки.
– Твой черёд, – заявила она ему после. – Дёрни его за гриву, если не слабо.
«Он так и не дёрнул. Это я должна была родиться мужчиной, а не он».
Босая и дрожащая от холода, она мерила шагами камеру, завернувшись в тонкое одеяло. Скорее бы утро. К вечеру всё закончится. «Небольшая прогулка – и я дома, с Томменом, в моих покоях в крепости Мейегора». Дядя сказал, что другого пути к спасению нет. Но так ли это? Она доверяла дяде не больше, чем этому верховному септону. «Я всё ещё вправе отказаться. Можно настаивать на своей невиновности и поставить всё на суд».
Но нельзя позволить Вере судить себя, как собиралась сделать Маргери Тирелл. Может розочке это и сослужит хорошую службу, но у Серсеи мало друзей среди септ и воробьёв из окружения нового верховного септона. Вся её надежда – на суд поединком, а для этого ей позарез нужен защитник.
«Если бы только Джейме не потерял руку…»
Но что толку думать об этом? У Джейме больше нет правой руки, да и сам он пропал, исчез где-то в речных землях вместе с этой бабой, Бриенной. Королеве нужно найти другого защитника, иначе по сравнению со всем остальным сегодняшнее испытание покажется ей цветочками. Враги обвиняют её в измене. Надо добраться до Томмена во что бы то ни стало. «Он любит меня. Он не откажет родной матери. Джофф был упрямым и непредсказуемым, но Томмен – милый малыш, хороший маленький король. Он сделает так, как ему скажут». Оставшись взаперти, она погибнет, а единственный путь попасть в Красный Замок – согласиться на шествие. Верховный септон был непоколебим, а сир Киван сказал, что и пальцем его не тронет.
– Сегодня со мной ничего не случится, – произнесла вслух Серсея, когда первые лучи солнца коснулись её окна. – Пострадает лишь моя гордость.
Пустые слова.
«Может, Джейме ещё приедет». Она представила, как тот скачет в утреннем тумане в сверкающих в лучах восходящего солнца доспехах. «Джейме, если ты когда-нибудь любил меня…»
Утром за ней явились тюремщицы. Процессию возглавляли септы Юнелла, Моэлла и Сколерия. За ними следовали четыре послушницы и две одетые в серые одежды молчаливые сестры, неожиданное появление которых напугало королеву. «Зачем они здесь? Я умру?» Молчаливые сёстры приходили к умершим.
– Верховный септон обещал, что мне не причинят вреда.
– Так и будет.
Септа Юнелла поманила послушниц. Они принесли щелочное мыло, таз тёплой воды, ножницы и длинную бритву. При виде стали кожа Серсеи покрылась мурашками. «Они хотят меня обрить. Венец моих унижений, как будто всего остального мало». Но её мольбы им не дождаться. «Я Серсея из Дома Ланнистеров, львица Утёса, полноправная королева Семи Королевств, законная дочь Тайвина Ланнистера. А волосы отрастут».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
