Утром за ней явились тюремщицы. Процессию возглавляли септы Юнелла, Моэлла и Сколерия. За ними следовали четыре послушницы и две одетые в серые одежды молчаливые сестры, неожиданное появление которых напугало королеву. «Зачем они здесь? Я умру?» Молчаливые сёстры приходили к умершим.
– Верховный септон обещал, что мне не причинят вреда.
– Так и будет.
Септа Юнелла поманила послушниц. Они принесли щелочное мыло, таз тёплой воды, ножницы и длинную бритву. При виде стали кожа Серсеи покрылась мурашками. «Они хотят меня обрить. Венец моих унижений, как будто всего остального мало». Но её мольбы им не дождаться. «Я Серсея из Дома Ланнистеров, львица Утёса, полноправная королева Семи Королевств, законная дочь Тайвина Ланнистера. А волосы отрастут».
– Приступайте, – сказала она.
Старшая из молчаливых сестёр взяла ножницы. Наверняка, ей это не в новинку: члены их ордена часто приводили в порядок тела убитой знати, прежде чем вернуть останки близким. В том числе они подравнивали бороды и стригли волосы. Первым делом женщина обкорнала королеву. Серсея сидела, не шелохнувшись, под мерное чиканье ножниц, неподвижная, как каменное изваяние. Волосы золотым потоком струились на пол. У неё не было возможности нормально ухаживать за ними в камере, но даже спутанные и грязные они сияли на солнце. «Моя корона, – подумалось королеве. – Они уже забрали у меня другую корону, а теперь крадут и эту». Когда локоны и кудри ворохом легли у ног Серсеи, одна из послушниц намылила ей голову, а молчаливая сестра сбрила остатки волос.
Серсея надеялась, что это всё. Но нет.
– Снимите одежду, ваше величество, – скомандовала септа Юнелла.
– Здесь? – спросила королева. – Зачем?
– Мы должны остричь вас полностью.
«Остричь, – подумала она, – как овцу». Серсея рывком стянула рубашку через голову и швырнула на пол.
– Делайте, что требуется.
Всё повторилось: мыло, тёплая вода и бритва. Они начали с подмышек, потом – ноги, и в самом конце – покрытый тонким золотистым пушком лобок. Пока молчаливая сестра, примостившись на четвереньках, брила королеву между ног, Серсея вспоминала, как Джейме много раз стоял на коленях в той же самой позе и целовал внутреннюю поверхность её бёдер, и как это её возбуждало. Его поцелуи всегда были горячи, бритва же – холодна, как лёд.
Когда всё закончилось, на свете не осталось женщины более нагой и беззащитной. «Ни волоска не оставили: вдруг укроюсь за ним?» У неё вырвался горький смешок.
– Вашему величеству весело? – спросила септа Сколерия.
– Нет, септа, – ответила Серсея.
«Но придёт день, когда тебе вырвут язык раскалёнными щипцами – вот тогда я от души повеселюсь».
Одна из послушниц принесла ей рясу – мягкое белое одеяние септ, чтобы уберечь взоры верующих от вида обнажённой плоти, пока Серсея будет спускаться по лестнице и идти по храму. «Спасите нас Семеро, какие лицемеры!»
– Мне дадут сандалии? – спросила она. – На улицах грязно.
– Не грязнее ваших грехов, – сказала септа Моэлла. – По приказу его святейшества вы должны предстать в том виде, в каком вас создали боги. На вас были сандалии, когда вы появились из чрева матери?
– Нет, септа, – пришлось ответить Серсее.
– Вот и ответ на ваш вопрос.
Зазвонил колокол. Долгое заточение королевы подходило к концу. В одеянии септы было уютно и тепло, и Серсея плотнее закуталась в мягкую ткань.
– Пойдёмте, – сказала она.
На другом конце города её ждёт сын. Чем быстрее она выйдет, тем скорее с ним увидится.
Они начали спускаться к выходу. Грубо отёсанные каменные ступени царапали голые ступни Серсеи Ланнистер. Она прибыла в септу Бейелора по-королевски – в носилках, а покидала лысой и босой. «И всё же я ухожу. Остальное неважно».
На башне звонили колокола, созывая горожан стать свидетелями её позора. Великая септа была полна верующих, пришедших на заутреннюю службу. Молитвы эхом отдавались под куполом, но стоило появиться процессии с королевой, как неожиданно воцарилась тишина. Серсея шла вдоль центрального прохода, мимо того места, где после убийства был выставлен гроб её отца, и тысяча глаз неотрывно следила за каждым её шагом. Не глядя по сторонам, она быстро шла мимо. Босые ноги шлёпали по холодному мраморному полу. Взгляды были почти осязаемы. И казалось, что Семеро тоже смотрят на неё из-за своих алтарей.
В Чертоге Лампад Серсею ожидала дюжина Сынов Воина. С их плеч ниспадали радужные плащи, а венчающие большие шлемы кристаллы хрусталя мерцали в свете лампад. Посеребрённые доспехи были начищены до зеркального блеска, но она знала, что под панцирем все они носят власяницу. На каплевидных щитах красовался один и тот же знак – сверкающий во мраке хрустальный меч, древний символ тех, кого в народе прозвали Мечами.
Капитан преклонил колено.
– Может, ваше величество помнит меня. Я сир Теодан Истинный, его святейшество поручил мне командование вашим эскортом. Мы с братьями проследим, чтобы с вами ничего не случилось по пути через город.
Серсея окинула взглядом лица стоявших за ним людей. А вот и он – Лансель, её двоюродный брат, сын сира Кивана, тот самый, что когда-то клялся ей в любви, до того как решил, что богов любит больше. «Мой родич и мой предатель». Она ему этого не забудет.
– Встаньте, сир Теодан. Я готова.
Рыцарь поднялся, повернулся и поднял руку. Двое его людей шагнули к высоким дверям и распахнули их настежь. Серсея вышла наружу, щурясь от яркого света, как крот, вылезший из своей норы.
Резкий ветер раздувал подол её рясы и хлопал им по ногам. Утренний воздух был полон старой доброй вони Королевской Гавани. Серсея вдохнула запахи кислого вина, свежего хлеба, гнилой рыбы, ночных испражнений, дыма, пота и лошадиной мочи. И ни один цветок никогда ещё не пах слаще. Пока Сыны Воина строились вокруг, Серсея замерла наверху мраморных ступеней септы Бейелора, съёжившись в своём одеянии.
Вдруг её пронзила мысль, что она уже стояла на этом самом месте – в тот день, когда лорд Эддард Старк лишился головы. «Этого не должно было случиться. Джофф должен был пощадить его и сослать на Стену». Лордом Винтерфелла стал бы старший сын Старка, а Санса осталась бы при дворе заложницей. Варис с Мизинцем проработали все условия, а Нед Старк, проглотив свою драгоценную честь, признался в измене, чтобы спасти пустую головёнку своей дочурки. «Я подобрала бы Сансе хорошую партию. Из Ланнистеров. Не Джоффа, конечно, но Лансель мог бы сгодиться, или кто-то из его младших братьев». Петир Бейлиш, помнится, предложил сам взять её в жёны, но это, конечно, было невозможно. Он слишком низкого происхождения. «Если бы только Джофф сделал, как ему сказали, то Винтерфелл никогда бы не начал войны, а отец разобрался бы с братьями Роберта».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
