сова заполошно взмахнула крыльями.
— Клан скоро возродится! — проревел Свардхисон, потрясая письмом. Его седые волосы и борода зазолотились в лучах заходящего солнца. — Магнуссон жив и скоро вернётся к нам. Клянусь Тором нас всех ждёт славная битва!
Радостные крики соклановцев заставили проснувшуюся сову взлететь под потолок.
***
В глубине рукотворных пещер, расположенных в толще скалы у мыса Нордкап, в келье, с низким потолком, сидела сморщенная старуха с крючковатым носом и тёмно-зелёными злыми глазами. Однако в этот момент они были закрыты, а из беззубого рта вырывалось негромкое монотонное гудение.
Ведьма решила проверить будущее. Не угрожает ли кто-то ещё клану Волка после смерти последнего Магнуссона? Ведь, как известно, врагов у Модброка хватает. Не все хотят идти под руку самого могущественного мага Севера, многие желают ему смерти. Однако среди множества вероятностей не было ничего такого, с чем бы Харальд не справился. Совы и Барсы ему не соперники, даже если объединятся, а об остатках Медведей и говорить не стоило.
Ведьма постаралась расширить восприятие как можно дальше и внезапно почувствовала чьё-то недоброе внимание. Казалось, неизвестный стремительно приближался огненной точкой, и вскоре Фрея увидела перед собой оскаленную медвежью пасть.
— Вы же все мертвы?! — нерешительно прошептала испуганная ведьма. — Вы же сдохли!?
Блеснули белые клыки, а потом медвежья пасть сомкнулась на её лице, выдавливая глаза и разрывая кости.
Сигрун Нильсен тащила поднос с едой для матери. Восемнадцатилетней невероятно красивой девушке было неприятно находиться здесь, в старых пещерах. Она должна была заканчивать в этом году институт Дурмстранг и даже нашла себе там отличного парня, но мать, которую все считали её прабабкой, внезапно забрала её с шестого курса и вернула домой. «Ты обязана будешь пройти посвящение немного раньше, — сказала та. — Если моя задумка не сработает, я пожертвую собой во имя клана. Наследие семьи Нильсен не должно угаснуть».
Вдруг дальше по коридору из комнаты матери раздался истошный визг, переходящий в хрип. Сигрун уронила поднос и, вытащив палочку, бросилась вперёд. Картина, которую она увидела, напомнила девушке уроки УЗМС, когда молодого шведского короткорылого дракончика кормили дикими гриннинскими лошадьми. Кони, судорожно хлопая подрезанными крыльями, пытались избежать смерти, а ловкий серебристо-голубой ящер с азартом отрывал от них кровоточащие куски мяса. Сейчас леди Фрея напоминала коня, которого распотрошил голодный дракон. Кровь была везде. На полу, на стенах, на самой старой ведьме. Она что-то пыталась сказать, но из окровавленного месива, бывшего раньше лицом, вырывались только свистящие звуки порванной трахеи. Дёрнувшись в последний раз, Фрея повалилась вниз, прямо к ногам остолбеневшей Сигрун.
— Да что здесь творится? — завопила девушка, отскакивая назад. В этот момент тело старой ведьмы зашевелилось и начало превращаться во что-то непонятное. Вытекшая кровь с мерзким хлюпаньем стала всасываться обратно, кости заскрипели, изгибаясь и утолщаясь. Через несколько ударов сердца на забывшую про палочку Сигрун, посмотрела, приподняв от пола тяжёлую голову, невообразимо уродливая тварь с огромными жёлтыми клыками и серебристо-стальными когтями. Тёмно-зелёные глаза изучали девушку с нездоровым вниманием, а раздвоенный язык то и дело пробовал наполненный запахом крови воздух. Сигрун, ощутив смертельную опасность, мгновенно выхватила палочку и скастовала «Плеть праха» — одно из тёмных заклинаний, изучаемых на шестом курсе. Однако это только разозлило тварь.
— Ты была плохой девочкой, Сигрун. Без нужного ритуала, доченька, ты не станешь настоящей Нильсен, — противно захихикало чудовище голосом матери и бросилось на неё. Поставленный на одних рефлексах магический щит отшвырнул тварь назад в комнату, и девушка стремглав кинулась бежать. Чтобы монстр не погнался следом, она кинула «Бомбарда максима» в потолок, только потом поняв, что взрыв в замкнутых пещерах опасен и для неё само́й. Не дожидаясь, когда давлением разорвёт барабанные перепонки, она, как могла, закрылась щитами со всех сторон. Грохнуло! Девушку подняло в воздух и метров пятьдесят несло по тоннелю вперёд. Щиты угрожающе хрустели, но Сигрун, проклиная свою глупость, вливала в них всю доступную магию. Наконец, её, как пробку из бутылки, выбросило из пещер, сзади оседала пыль, и вокруг по искристому снегу забарабанила каменная крошка. «Надеюсь, тварь размазало под камнями!» — сердито подумала девушка, крутанулась на месте и аппарировала на край утёса Нордкап, а потом сжала портальный амулет и через несколько секунд очутилась в замызганном закоулке на краю Осло.
— И откуда тут появилась такая красотуля? — чей-то пьяный голос заставил девушку резко развернуться на месте. Какой-то неопрятного вида мужик похотливо улыбался ей, перегораживая выход из тупика.
— Oculi tui ardeant — бросила она проклятье, и мужчина заорал, схватившись за загоревшееся лицо. Через несколько секунд она спокойно прошла мимо трупа случайного бродяги, даже не поморщившись от запаха горелого мяса. «Надо вернуться в Дурмстранг и закончить обучение, — Сигрун трансфигурировала себе вместо грязной и разорванной одежды вполне современные штаны и куртку. — А заодно проверю, не нашёл ли себе Олаф другую девушку. И если это так, то конец им обоим!»
Глава 53 Конец учебы и первые дни лета
Бьёрн привычно бросил летучий порох под ноги и негромко назвал пароль от кабинета Дамблдора. Через несколько секунд он аккуратно вышел из огня, машинально отряхнув пепел с мантии. Следом тут же появился Альбус.
— Встретимся в Большом зале на обеде, мой мальчик, — улыбнулся Дамблдор, вешая мантию в шкаф. — Думаю, сегодня тебя ожидает множество приятных встреч с друзьями.
— Спасибо, что помогли добраться, профессор, — кивнул Бьёрн и покинул обиталище Великого Светлого Волшебника.
— Я уверен, что этот молодой артефактор нам пригодится. Да, мой хороший? — Дамблдор насыпал в кормушку
