палате из охраны — только старый домовик. Заморозь его сразу, вероятно, это личный слуга Магнуссона. После чего убей мальчишку любым заклинанием. «Аваду» применяй только в крайнем случае, иначе местный Аврорат сразу примчится. Принесёшь мне голову Магнуссона в мешке, и я тебя прощу. Если не справишься, лучше сам сдохни. Твоя семья тому зароком.
— Я всё сделаю, милорд, — склонился Снорри, не веря своему счастью.
Через два часа, крепко стиснув зубы от страха, он поднялся по трапу самолёта. К облегчению молодого волшебника, перелёт прошёл нормально, хотя на нескольких воздушных ямах он едва удержался от того, чтобы не попытаться трансгрессировать прочь из маггловской птицы. Приземление в Хитроу Снорри встретил с немалым облегчением. Вскоре норвежец был в магическом квартале. Косая аллея оглушила его шумом людского моря, но Снорри так торопился выполнить приказ лорда, что не обращал ни на кого внимания. Он даже прошёл мимо выставки-распродажи последних мётел от компании «Юнивёрсал Брумз Лимитед».
В Мунго Снорри вначале запутался, но через некоторое время нашёл нужную палату. Оглядевшись по сторонам, он резко открыл дверь и тут же выпустил «Остолбеней» в сидевшего у кровати домового эльфа. Больше никого норвежец не обнаружил и неслышно подошёл к постели больного, отпихнув в сторону тело домовика. В похожем на мумию человеке Снорри с трудом опознал мальчишку Магнуссона. Лорд Модброк оказался прав. Впалая грудь подростка еле заметно вздымалась под одеялом. Несмотря на плачевное состояние, тот был жив.
— Ничего личного, парень, — прошептал Снорри, поднимая палочку. — Я только выполняю волю господина. На кону жизни моей семьи.
В этот момент он заметил, как в груди Магнуссона что-то угрожающе светится красным.
— Секо триа! — мощное заклинание предназначенное, чтобы отрезать жертвам головы, просто растворилось в теле.
— Редукто! — взрывающее заклятье тоже растаяло в груди Магнуссона, поглощённое усилившимся свечением.
Снорри всё быстрее стал выпускать всевозможные разрушительные чары, но все они не причиняли вреда Магнуссону. На мальчишку не действовала даже тёмная магия! Отчаявшись, норвежец решил наплевать на предупреждение Модброка и скастовал «Авада кедавра». Однако на пути зеленного луча сформировалась металлическая сфера, а Магнуссон медленно разлепил веки. Снорри уставился в совершенно звериные глаза подростка, а потом на него словно рухнул айсберг.
***
Бьёрн в тысячный раз сражался на дуэли с Гриндевальдом. Скорость, с которой он сейчас выпускал заклинания в бывшего Тёмного Лорда, сделала бы честь сильнейшим боевым магам.
— Подойдя к краю, ты находишь силы, чтобы прорваться на новый уровень, ученик! — Геллерт одобрительно оскалился, с трудом отражая взрывное заклинание. — Знать формулы и жесты — этого недостаточно! Тебе надо научиться использовать магию не задумываясь. Подсознание обрабатывает информацию быстрее в десятки раз. Магглы называют этот эффект интуицией, но на самом деле — это следствие нашего опыта и отработанных навыков. Не думай, атакуй! — рявкнул Гриндевальд и, в свою очередь, разразился каскадом заклинаний, от которых Магнуссону пришлось уворачиваться. Сверкающие лучи врезались в щит, а Бьёрн старался сделать так, чтобы рикошеты летели обратно в Геллерта. Это продолжалось, казалось, целую вечность.
Однако предметом учёбы служили далеко не одни сражения. Гриндевальд натаскивал Бьёрна и в самой тёмной магии, которую хорошо знал. Говорили они и о том, как защититься от провидцев, потому что Магнуссон предполагал, что враги нашли его именно с помощью прорицаний и гаданий.
— В тёмной магии есть прекрасный способ, как укоротить слишком длинный нос какой-нибудь пронырливой гадалке, — рассказывал Гриндевальд. — Думаешь, почему греческие Пифии не пророчат где-то, кроме своей пирамиды, и никогда не показывают лица? Боятся смерти, твари! Вот и сидят под защитой стен, зачарованных чуть ли не древними богами. Ведь стоит один раз оступиться, показаться в духовном мире из своей норы, и смерть, которая их ждёт, совсем не будет весёлой.
— То есть от видящих можно защититься? — заинтересованно спросил Магнуссон.
— Я бы назвал это активной обороной, — рассмеялся бывший Тёмный Лорд. Вот смотри…
Он объяснил, как привязать к ауре нескольких злобных духов, придавая им форму своей второй ипостаси, чтобы сделать сильнее. Через некоторое время вокруг ауры Магнуссона вертелось несколько полупрозрачных теней, напоминающих медвежьи головы.
— Когда охранник почувствует внимание провидца к тебе, то по линии вероятности, что ведёт к твоей ауре, он мгновенно переместится на ту сторону. И там сожрёт любопытного волшебника, — хмыкнул Гриндевальд. Бывший Тёмный Лорд воссоздал в воздухе картину паутины, в центре которой находился Бьёрн, а по одной из нитей, к завязшей на краю мухе стремительно двигался чёрный зубастый шарик.
— А заодно дух постарается уничтожить и всех тех, кто находится рядом, например, заказчика прорицания, — с жестокой улыбкой говорил Геллерт, глядя, как в паутине дёргается муха.
Бьёрн только мстительно усмехнулся. Постоянно жить словно под фонарём из-за каких-то прорицателей, ему сильно не хотелось. Он не обратил внимания на то, что этот метод защиты был запрещён волшебным сообществом ещё в семнадцатом веке, сразу после принятия Статута Секретности. Главное — не забывать надёжно прятать ауру от других волшебников.
Внезапно Бьёрн почувствовал связь с телом, сначала слабую, но она крепла с каждой секундой. Будто внутри появилась та недостающая часть, без которой он не мог вернуться. К радости примешивалось чувство надвигающейся опасности. Наконец он ощутил воздух, пропитанный запахами лекарств и почему-то услышал слова «Непростительного» проклятья. Бьёрн, не задумываясь, трансфигурировал защиту перед собой. С трудом распахнув веки, он заметил волшебника, направлявшего в него палочку, из которой извергался зелёный луч.
Магнуссон поймал его взгляд и тараном ударил в окклюментивные щиты врага, заставив того пошатнуться. Затем Бьёрн вдребезги расколол защиту разума противника и проник вглубь. Несмотря на яростное сопротивление, он был
