— Теперь — за княжной!
Один за другим его люди нырнули в пещеру. Воздух зазвенел от их устрашающих криков. В ответ оттуда заблеял одинокий голос дурака. Чернак засмеялся. Можно было снова начинать разговаривать. На это раз язычник, если его не убили, должен стать сговорчивее.
Но разговора не получилось. Чернак увидел коридор из конца в конец и торчащие из него глыбы. Свет, резанувший его по глазам, шел из пещеры. Воздух там вспыхнул, и в коридор вынесло волну горячего воздуха. Что-то там произошло. Чернак не знал что именно, но его опыта хватило, что бы понять — дело плохо. У него хватило ума не лезть туда самому. Он сделал шаг назад и споткнулся. Вовремя. По коридору прокатился клубок пламени. Он ударился о каменный зубец в конце коридора, раскрошил его в мелкие камни и обрушил вниз. Вслед за волной тепла по спине прокатилась волна холода Не вставая с колен и чихая от пыли он помчался к выходу, обдирая кожу о камни. Сейчас им владела единственная мысль — выбраться наружу. Он слышал топот за спиной и не решался обернуться. Ощущение жара и холода толкали его вперед, подальше от страха смерти. Веревки ждали его там же, где они их оставили. Он ухватился за них и заорал.
— Поднимай!
Дневной свет близился, но он понял, что опоздал. Он еще не не успел добраться до свода, как какая-то сила словно невидимым пальцем поддела изнутри край отверстия и потащила в сторону, растягивая степь словно кусок холстины. Камни треснули. Пахнуло толченой пылью, и Чернак размахивая руками, вместе с каменными глыбами рухнул вниз. Крика его никто не услышал в грохоте покатившимся следом за ним. Стирая все на своем пути камни прогрохотали по пологому склону, образовавшему выход из подземной пещеры.
Испуганные лошади рвали поводья и остатки сотни не сразу увидели, как по образовавшейся осыпи поднимаются люди. Радостно гукающий человек, шедший впереди поднял руку и с него, заливая близлежащую степь огнем, срывались косматые клубки пламени….
Глава 15
— Что тут было? — спросил Гаврила так и не встав с земли.
Избор неопределенно пожал плечами. Внятно объяснить, что тут было, он не мог. Тогда Гаврила сел на корточки. Скрытый камнями он не видел, во что превратилась степь вокруг них. Голова его не поворачивалась, и он сидел сам неподвижный как камень.
— Наши-то все целы?
— Кроме тебя да дурака — все.
Гаврила попробовал повернуть голову и не смог.
— А с ним-то что?
Избор задумался, не зная как объяснить товарищу то, что произошло, и чем стал Гы. Потом махнул рукой.
— Оклемаешься — сам поймешь. Вроде волшебника он теперь у нас. Все чудеса за пазухой держит.
— Да? — не удивился Гаврила. Больше чем чужие чудеса его интересовала собственная голова. Он потрогал себя, коснулся затылка.
— А со мной что было?
— Под камень попал — покривил душой Избор, но потом не выдержал и признался.
— Это я тебя, камнем-то.
Гаврила нахмурился.
— За что это? Чем это я тебе не угодил?
— Убить меня хотел.
Он поднялся в замешательстве. Хотел расспросить что и как, но лицо у него вытянулось, и он плотнее запахнулся в кафтан..
— Кто это там?
Избор уже знал, о чем тот спрашивает, но все-таки повернулся. Рядом с Гы топтался скелет. С мечом и щитом в руках он выглядел не страшно, а как-то деловито. Явно на своем месте. Избор вдруг понял, что их компания снова стала больше.
— Светлые Боги! — подумал он — Кто-то нам ворожит! Дурак и скелет. Отличная пара!
Скелет, похоже, и сам не знал зачем вылез из пещеры, но неведомая сила, поднявшая его из праха тащила его дальше… Взгляд Избора остановился на его ступне, сквозь которую как аллегория торжества жизни, торчала зелененькая травка.
— Шкелет. Добрый.
Не отводя от него глаз, Гаврила потрогал голову, потом посмотрел на обгорелые останки людей и конские туши. Лицо его вытянулось еще больше.
— Тут, вроде, было что-то интересное — наконец сказал он и посмотрел на Избора ожидая подтверждения. Тот поднял бровь. В голове молнией пронеслись картины того что только что было внизу — поднимающиеся из темноты кости, чьи-то кишки, провалившиеся сквозь ребра, труп остроголового, словно грязным придорожным снегом запорошенный осколками костей и его отрубленную руку сжатую безглазым и беззубым черепом.
— Ну не так что б уж очень.
Солнце падало вниз и тащило за собой день. До темноты еще оставалось время. Исин смотрел на него и ждал команды — собираться, или наоборот — разводить костер, искать воду и готовиться к ночи… У его ног лежала бесчувственная княжна.
Остроголовые были уже не опасны — страх Гы перед ними был так велик, что он уничтожил всех, кого заметил. Им еще повезло, что, то ли по глупости, то ли еще другой причине они не прятались, а сами лезли на рожон. Уже потом, поняв чем может закончиться состязание в силе с магом, они попытались разбежаться, но ровная как щит степь была плохим укрытием от гнева новоявленного волшебника. Почти наверняка кто-то остался жив, но опасности они уже не представляли. Они были не просто разбиты. Они были разбиты вдребезги и напуганы. Избор выбрал камень повыше и стоя на нем осмотрелся. Степь перед ними была изуродована огромными черными ямами, еще испускавшими из себя едкий бело-серый дым.
Над ухом Избора что-то свистнуло. Это была не стрела. Это был Гаврила. Он последовал примеру товарища и тоже поднялся наверх.
— Это что тут у вас было?
— Я же говорю. В двух словах не скажешь, а разговаривать — времени нет. Того и гляди остроголовые вернуться…
Избор кривил душой. Тот, кто остался жив, никогда не осмелился бы вернуться сюда, но все-таки лучше было бы тут не задерживаться.
— Пошли лошадей ловить. Каждому по две.
Гаврила чувствующий себя не совсем уверенно спросил, ткнув пальцем в Гы и скелет.
— Что и этим то же по две?
— А чем они хуже нас? Может, даже и лучше некоторых… А дураку так и вообще три лошади полагаются. Его же рук дело…
Свежий ветер и солнечный свет привел княжну в себя быстрее любого лекаря. Исин приподнял ее и девушка уселась, жмурясь на солнце. Под спиной у нее был плащ хазарина, рядом — фляга с вином. Избор долгим глотком приложился к фляге, вытер губы.
— Что, княжна, тяжело?
Княжна не ответила. Она молча вертела головй, словно проверяла цела-ли голова.
— Это тебе не у родного батюшки в палатах сидеть — посмеиваясь сказал Избор слушая, как похрустывают нежные косточки в девичьей шее… Избор став серьезным сказал.
— Если силы есть — собирайся. Нечего нам тут рассиживаться. На коне усидишь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
