— Я, Эдвальд Одеринг, — начал читать Раухель. — Требую от Дериана Рейнара выдать алхимика Карла Эльдштерна, которого тот удерживает в темнице Пламенного замка вопреки законам богов и людей. В случае отказа Марис и Мирана Рейнар перейдут из положения моих гостей в положение пленников. Эдвальд Одеринг, король Энгаты, лорд Одерхолда и владыка Хартланда.
— Чёрт бы побрал этого безумца, — прошипел Дериан, дослушав. — Теперь ты понимаешь, что происходит?
— Джойберт Майвен предал ваше доверие, — Раухель помрачнел и отложил бумагу.
— И он отплатит за это сполна.
— Но вы не в том положении, чтобы ослушаться королевского приказа.
— И да, и нет, — ответил Дериан Рейнар, подавив приступ кашля. — Разумеется, мне нужны мои дети, но в тоже время пока что мне нужен и алхимик. Я не беспокоюсь о королевской каре. Даже понимая, что толчком к войне послужили мои действия, сейчас Эдвальд не посмеет навредить Марису и Миране. Равно как и не сможет послать армию в Дракенталь, покуда стране угрожают эльфы. Нет, на такое король не пойдёт, и именно это служит нам защитой.
— В таком случае, в чём ваше беспокойство?
— Если эльфы будут отбиты раньше, чем мы закончим — король примется за меня. А если они продвинутся вглубь страны, то первым делом бросят все силы на Дракенталь, жаждя отомстить за эльфийскую подстилку моего брата. И тогда даже Пламенный замок может не устоять. Нельзя останавливаться теперь, когда мы слишком близки к цели. Придётся рисковать. Время работает против нас, не говоря уже о моём недуге…
Дериан Рейнар хрипло и громко кашлянул, прикрыв рот платком. К следам засохшей крови добавились свежие алые пятна. Заметив это, Раухель едва заметно поморщился.
— Чего же вы желаете? — спросил он.
— Выдать им Карла Эльдштерна… Сразу как будет готов эликсир. Риск в том, что попытка будет лишь одна. Вот только вам придётся рассказать ему правду, что его племянницы у нас нет. Он будет, несомненно, в ярости и первым делом отправится просить справедливости у его величества, а я не хочу, чтобы король узнал обо всём раньше времени. Нужно как-то заткнуть ему рот, но мне бы не хотелось поступать с ним как с тем драконьим жрецом из Дахаара.
— Он как раз начал сомневаться в том, что Риенна у нас, и требует с ней свидания. Но ведь помимо жизни племянницы у старика есть и своя, которой он, вопреки собственным словам, весьма дорожит. Госпожа Морнераль как раз предлагала человека, который способен решить эту деликатную проблему. В случае чего, он способен разобраться и со стариком, и с девчонкой.
— Ох, эта женщина… — Дериан провёл рукой по лицу. — Она занимает бывшую комнату моего брата и находит это знаком большого уважения. Когда я смогу от неё избавиться?
— Полагаю, когда процесс будет завершён, язык Карла Эльдштерна перестанет быть угрозой. Тогда Ида Морнераль отправится обратно в Риген, но пока что она полезна своей уникальной способностью воздействовать на господина Эльдштерна, если ему вновь вздумается отказываться от работы. Калечить его мы не можем, так что это единственный выход.
— Йоахим, ты не представляешь, насколько эта женщина мне неприятна. Она, судя по всему, полагает, что я имею на неё виды, что, конечно же, совершеннейший вздор, а потому ищет со мной встречи при любом удобном случае. Ида Морнераль не имеет за душой ничего, кроме знатного имени и заложенного для погашения долгов особняка где-то в Ригене. Она полагает, я помогу ей добраться до наследства Эльдштернов, просто одержима этой мыслью. Эта женщина глупа и к тому же высокомерна, а потому опасно глупа.
— Уверяю вас, лорд Рейнар, она покинет Пламенный замок, как только перестанет быть нам полезна. Дадите ей денег — она с радостью продолжит свою охоту на Эльдштернов и перестанет вас беспокоить.
— Что ж, — вздохнул Дериан, почувствовав первые глухие пульсирующие удары в голове, возвещающие скорую головную боль, — тогда напиши королю, что я согласен обменять моих детей на старика.
— Что-то ещё, лорд Рейнар?
— Нет, Йоахим. Ты свободен.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Следующую ночь Дериан Рейнар спал дурно. Кроме раздирающего горло кашля, ему не давал покоя замысел, который вот-вот должен был воплотиться в жизнь. Навязчивая мысль о том, что, стоит лишь на мгновение ослабить внимание и перестать думать об этом, как всё пойдёт наперекосяк, совершенно рушила сон.
Тяжело дыша, Дериан перевернулся на бок и взглянул на звёзды в ночном небе за окном. Эти холодные блестящие огоньки всегда успокаивали его. В самом деле, есть ли что-то более незыблемое, чем звёзды? Исполненные холодным безразличием, они взирают на Аталор с небесной высоты, а все беды и чаяния смертных для них значат не больше, чем проблемы муравьёв для людей.
Подобные мысли поддерживали Дериана на протяжении жизни в минуты, когда обида на брата затмевала всё вокруг. Когда маленькому Дериану казалось, что на свете нет горя сильнее, он поднимал заплаканное лицо с мокрой подушки и глядел в окно. Тогда все издевательства Алистера, все синяки и ссадины, всё это начинало казаться ничтожным и пустым. В такие моменты более всего на свете ему хотелось быть настолько же выше над прочими, как эти величественные звёзды.
Но сейчас он больше не тот маленький мальчик, рыдающий в подушку. Ненавистного брата больше нет. Так что же теперь может пойти не так, когда всё уже столько раз было просчитано его могучим умом?
Сложнее всего было отыскать драконьего жреца, изгнанного из Дахаара, города драконопоклонников на далёком востоке, окутанного зловещими слухами. Когда Хельм Буревестник посетил этот край в своём великом путешествии, он писал: «это тёмное, проклятое всеми богами место, источающее ядовитую злость на весь мир, населено людьми, желающими видеть Аталор у своих ног и одержимыми идеей о возвращении могучих созданий древности, способных одним дыханием обращать города в руины, а армии в пепел.»
По счастливой случайности, в анмодском городе Акхаранте, людям Дериана удалось найти выходца оттуда по имени Халдаар Шарх им’Даат. Дериану стоило немалых усилий и затрат переправить его в Дракенталь, не привлекая внимания. Человек, который взялся везти жреца, запросил внушительную сумму, заявив, что будет непросто, поэтому ничего обещать он не может. Лишь когда Дериан встретился с дахаарцем воочию, он понял, почему.
Кожа жреца была желтоватой и сухой, будто пергамент, шершавой, словно чешуя, а жёлтые глаза с вертикальными зрачками глядели на Рейнара с выражением нескрываемого превосходства. Когда жрец впервые снял капюшон, Дериан изумился: голова без единого волоса была увенчана кольцом небольших рожек, напоминавшем корону. Именно от этого человека Дериан, используя старые рассыпающиеся в пыль словари, узнал секрет создания драконов искусственным путём. За подобные практики Халдаар и был изгнан из родных, покрытых чёрным вулканическим пеплом даахаарских долин, чьи жители столь трепетно относятся к идее возрождения драконьего племени.
Их вера строго запрещает любые попытки создавать драконов искусственно, используя магию или алхимию, утверждая, что они, обладатели чистой крови, могут возродить древних созданий одним единственным способом: если сами станут подобны им. По словам Халдаара всё жречество Дахаара, подобно ему, имеет те или иные драконьи черты, но лишь он догадался, как можно ускорить процесс. Для этого необходима свежая плоть и кровь дракона. Но, так как получить её можно лишь взрастив ящера искусственно, магическим образом, жрецы пришли в ужас от подобного предложения. Вдобавок к своим словам Халдаар со змеиной улыбкой отдёрнул рукава и продемонстрировал отрубленные запястья. Наказание за вольнодумство.
Драконы не страдают болезнями, а потому Дериан видел в этом единственный путь избавления от недуга. Он жадно впитывал все знания, которыми делился жрец-изгнанник, добыл все необходимые ингредиенты, потратив огромную сумму. К счастью, от брата этого скрывать почти не приходилось: Дериан сказал, что захотел выучить дахаарский язык, а Алистер не слишком интересовался делами брата, считая всё это очередным безобидным увлечением.
