уже непрерывно текли слезы. Мне так хотелось слизать их, что вырабатывались слюни. Слезы Арии были такими сладкими, но я знал, что сейчас не время. — Если тебя не волнуют мои мысли и чувства, то как я могу заботиться о твоих?
Мне хотелось задушить Каликса за то, что он расстроил мою пару.
— Ария, — начал я уже мягче, — ты не понимаешь.
Она не могла. Ее не было здесь, когда мы наблюдали, как умирали наши семьи одна за другой. Не было, когда мы пребывали в панике от охватившего нас ужаса. Если у нас получится получить потомство от инопланетянок, это станет решающим фактором.
Это и правда вопрос жизни и смерти для всей расы.
— Думаю, таков и ответ, — выдохнула она, а потом согнулась пополам, и ее вырвало.
— Ария! — взревел я и бросился к ней, заметив, что она неуверенно стояла на ногах и покачивалась.
К счастью, Каликс оказался поблизости и смог подхватить ее прежде, чем она упала.
Быстро перехватив Арию себе на руки, я понесся по коридору в лабораторию Аврелла. А когда ворвался к нему, его глаза широко распахнулись. Однако он быстро пришел в себя и тут же провел меня к койке. Уложив Арию, я заметил, что она начала медленно моргать. Ее лицо казалось таким бледным. Обхватив ее руку, я поцеловал тыльную сторону ладони.
— Что с ней? — потребовал я резким и яростным тоном.
Аврелл начал подключать ее к разным аппаратам, на его лице застыла надежда. Его двойные клыки, хоть и не такие длинные, как у остальных после того, как он подпилил их, показались, когда он усмехнулся.
— Почему ты так счастлив, рекк тебя задери? — я находился так близко от того, чтобы перепрыгнуть через стол и стереть с его лица эту усмешку.
Он поднял веглоскан и провел им по животу Арии. Теперь и в моей груди поселилась надежда. Скан всегда горел красным — цветом смерти и безнадежного будущего. Совсем как пейзажи Кладбища. Как небо, радиоактивное от вредных токсинов. Но сейчас цвет стал другим.
Зеленым.
Как горькие пучки зелени, помогавшие нам выживать в отсутствие мяса.
Как камни, которые мы собирали в подземных колодцах, чистейшая вода в них всегда так ярко сверкала, ведь поступала их глубин нашей планеты, настолько глубоко, что оставалась защищенной от болезнетворных организмов, поражающих все вокруг.
Зеленый — это жизнь.
Зеленый — цвет будущего.
Положив ладонь на плоский живот Арии, я улыбнулся.
— Ария, — я повернулся к Авреллу. — Это правда?
Он кивнул, посмотрев на меня широко распахнутыми глазами.
— Она успешно оплодотворена.
Я громко рассмеялся от восторга и посмотрел на свою милую инопланетную пару, свою плодовитую пару. Но Ария не улыбалась. С ее лица словно исчезла вся радость, а карие глаза, всегда сияющие эмоциями, будто помертвели. Такой пустой взгляд. Как наши пустыни.
— Ария, — пробормотал я, мой голос стал хриплым от беспокойства.
Сев, она затрясла головой, стоило мне к ней потянуться.
— Не трогай меня.
Внутри зародилось рычание. Мне так хотелось обнять ее и вылизать каждую частичку ее тела, поклоняться ее плоти, как солнцу. Но потом я вспомнил об ее желаниях. Которые так ее разозлили и выстроили между нами стену.
— Ария, — начал я снова, поднимая ладонь, чтобы она сама к ней прикоснулась. Извиняющийся жест. Мы справимся с этим. Она и другие женщины выносят нам потомство. Наше будущее больше не безрадостно. Напротив, оно сияло.
Моя пара посмотрела на протянутую к ней ладонь так, словно она радиоактивна. Ее ноздри даже раздулись от отвращения, она даже поджала губы и обнажила зубы. А стоило мне подойти немного ближе, как Ария зашипела не хуже молодого саблезуба.
— Аврелл, — холодно и глухо произнесла она, — покажи мне крыло навигации.
— Это крыло запечатано по многим причинам, — прорычал я, переполняясь гневом. Я самолично заколотил его, чтобы больше не поддаваться воспоминаниям и страшась поддаться угнетающему безумию.
Щеки Арии вспыхнули, и она обвиняюще тыкнула в меня пальцем.
— Это самый дальний от тебя отсек, — после она сердито посмотрела на оставшегося в дверях Каликса. — И от него. Если волнуетесь, уверены, что мне нужен присмотр и не хотите оставлять меня одну, пошлите со мной Адриана.
— Нет, — мне так хотелось обнять ее, но я сдержался. Хотя каждая клеточка организма буквально молила меня об этом. Только вот моя пара выглядела такой хрупкой и злой. И я не собирался отменять всю миссию, над которой мы так усердно трудились. Пусть сейчас она злилась на меня, но я не предавал ее доверия.
Ария на миг закрыла глаза, и из-под ее век вытекли новые горячие слезы. Мне хотелось поскорее вылизать ее щеки. Подарить обещание.
— Я переезжаю, — твердо произнесла она. — Мне нужно пространство. Хочу быть подальше от тебя. И всех вас.
— Ария, прогрохотал я, — ты не можешь уйти.
Она выгнула бровь и посмотрела на меня с вызовом.
— Могу. И уйду. А ты мне позволишь.
Каликс по-прежнему не смотрел на меня, покорно склонив голову. Аврелл остался рядом. Сжав руку в кулак, я прижал ее к бедру, подавляя желание провести когтями по ее мягким волосам.
— Нам нужно поговорить об этом, — произнес я с нарастающей паникой в голосе.
Ария коротко кивнула.
— В конце концов, мы так и поступим. Но не сейчас. Меня тошнит по многим-многим причинам. Аврелл? — она протянула руку и схватила его за локоть, ища поддержки. Аврелл же в замешательстве смотрел на меня, моля о поддержке. Подумав, я кивнул, прося выполнить ее просьбу.
Под тяжелый, полны слез вздох моей пары они вышли из лаборатории.
И мое сердце с ними.
*****
Прошло уже три солара с тех пор, как Ария ушла. Я думал, что нужно дать ей немного остыть, но она просто исчезла. Когда я вернулся в свою каюту, ее вещи, украшение и любимое одеяло пропали. Ария забрала даже сладости из золотого корня. Поскольку без них она далеко не уходила, в тот момент я понял, что все предельно серьезно.
Каждый солар я еще долго ворочался с боку на бок после выключения света, вдыхая стойкий аромат Арии, так и оставшийся на простынях. Я сходил с ума. Совсем как в первые солары, когда нас силой загнали на объект. Прежде я думал, что это самое ужасное, что со мной происходило. Я испытывал одиночество. Отчаяние. Так ждал, что кто-то придет и спасет нас.
Но никто не пришел.
Нам пришлось медленно, солар за соларом, выплывать из ментального безумия, цепляясь за надежду вновь стать процветающей расой. Мало-помалу мы добились прогресса, делая
