раз, когда сестра говорила нечто подобное, у меня самой начинало болеть сердце, руки тряслись, а глаза слезились. Потому что мне одновременно хотелось отругать её за неприятные слова и пожалеть.
Она заслуживала счастья куда больше, чем я или Надя. Но не могла иметь всего.
Наверное, в другой ситуации я бы перевернула землю и стала рыть её носом, лишь бы сделать то, о чем Валя просит. Однако некоторые вещи были не в моей власти. И одна из них — Люцифер.
— Прости, но это вряд ли. Он очень много работает и не захочет нас смущать.
Сестра расстроилась и быстро отключилась, так как мама звала к столу. Я вздохнула и принялась за дела: целый день просиживать просто так было нельзя. И первое, что должна была сделать — отнести чудесное красное платье обратно в салон. Попрощаться с ним навсегда, смахнуть пару скупых слезинок и вернуть свои водительские права, оставленные в качестве залога.
Аккуратно сложила атласную ткань в красивый пакет, собралась на скорую руку и пошла на остановку. Ехать было всего десять минут, поэтому я не потрудилась нанести макияж или подобрать красивый наряд. Натянула футболку с надписью, джинсы и кеды, нацепила темные очки на глаза, чтоб скрыть мешки под ними — плохой сон давал о себе знать. Никаких излишеств.
На улице стояла жара в тридцать градусов, и уже вскоре я пожалела о том, что надела именно джинсы, а не юбку или шорты. Всё же отступать не стала, добралась до салона и смело влетела в прохладное помещение.
За кассой стоял рыжий парень, который приветливо улыбнулся и поздоровался при виде меня. Я не поняла, было это искренне или же он издевался, поэтому сухо попросила:
— Можно закрыть заказ? Возвращаю ваше платье.
Парень насупился, недовольно поморщился, когда доставал этот шедевр швеи, и бережно разложил его на столе рядом. Он стал изучать платье, да так тщательно, разве что лупу не вытащил из нагрудного кармана, как фокусник на детском утреннике достаёт кролика из шляпы.
Горестные вздохи, поцокивания языком и тихие хмыканья — всё это сопровождало проверку платья. В какой-то момент мне показалось, что рыжий просто издевается или пытается провернуть странную мошенническую схему.
Может, попытается срубить с меня дополнительные деньги?
Если бы только он не округлил глаза и не подозвал меня коротким махом ладони.
— Смотрите, — строго начал парень. На боку в подкладке зияла огромная дыра. Снаружи этого видно не было, сам атлас оставался практически целым, разве что шов немного поплыл. Но вот подклад… В голову сразу пришло воспоминание, когда шеф с характерным треском пытался затянуть корсет. — Боюсь, такое платье мы принять не можем.
Приоткрыла рот от удивления и возмущённо упёрлась:
— Как это не можете? Что теперь делать с платьем, оно же стоит, как крыло самолёта? Зовите администратора, будем разбираться!
Парнишка кивнул, набрал сообщение в телефоне, и уже через пару минут в зал вплыла женщина в годах с элегантной дулькой темных волос на макушке, красной помадой на тонких губах, черными стрелками на глазах и коктейльном платье сливового цвета. Она медленно, как лебёдушка, подошла к столу, проверила поломку и кивнула рыжему на дверь в подсобку. Тот моментально испарился из зала.
— Вы знаете, — скрипуче начала женщина, — вещь испорчена, хоть и несерьёзно. За все действия приходится платить. В вашем случае есть два варианта: продлить прокат на пару дней и найти портниху, которая его восстановит за это время, или оплатить полную стоимость и забрать вещь себе. Но дам вам совет: если выберете первый вариант, ищите очень хорошего мастера. Опытного, кто не побоится брать на себя ответственность за такое изделие.
Я понимала, что она права. И знала точно: у швей минимальное время ожидания в среднем семь дней. Мама часто отдаёт одежду в ателье, а возвращает в лучшем случае через пару недель с боем.
Выхода не осталось.
— Хорошо, давайте сделаем так: у меня ещё есть время до закрытия вашего салона, поэтому я заберу платье, съезжу за своим спонсором и вернусь.
Дама удивлённо подняла брови и выпалила:
— Очень откровенно, но мне нравится. Конечно, время есть, — она сложила платье обратно в пакет, протянула его и прошептала. — Но на вашем месте я бы поторопилась, мы работаем до пяти.
Вняв совету женщины, побежала к остановке. К счастью, мне повезло, и нужный автобус подъехал ровно в тот момент, когда я остановилась под прозрачной крышей и смахнула капельки пота со лба.
Молнией влетела в здание, чуть не сбила на лестнице Ирку, которая заорала в спину что-то про предательство подруг и мои многочисленные секреты. На тот момент мне было всё равно. Я была настроена устроить взбучку шефу. Потому что его святейшество Руки-Крюки испортило дорогую вещь и обязано было ответить за свой проступок. Причем, финансово.
Как полудохлая лошадь забежала на этаж и согнулась пополам в попытке отдышаться. Как вдруг услышала голоса, очень ясные и громкие. Женский — смутно знакомый. Мужской я бы не перепутала ни с кем во вселенной.
— Ты хоть понимаешь, что творишь? — на повышенных тонах вопрошала девушка. — Твоя мать вообще в курсе?
— С чего вдруг я должен ставить свою мать в известность? — холодно чеканил Люцифер. — Она к таким вопросам отношения не имеет.
— Ещё как имеет! — заорала девушка ультразвуком. — И она, и я давно ждём, когда же ты наконец поймёшь всё. Ведь это я тебя люблю со школы, а не она! И зачем, спрашивается, если ты спишь со всякими секретутками? Чем она лучше?
В животе что-то сжалось и больно кольнуло. Секретутками? Кто же мог устроить такой скандал боссу, если уж он не женат и даже подружку не завёл? Хотя он признался, что есть дама, которая ему нравится. Может, она?
"Подслушивать нехорошо, надо уходить," — уверяла себя и не двигалась с места. Не могла, ноги отказывались идти. Потому что речь шла определённо и обо мне.
— Всем лучше, — отрезал Люцифер.
— Платья ей покупаешь, — начала перечислять девушка, и я сразу вспомнила, почему голос показался знакомым. Это ведь она работала с салоне и оформляла аренду платья! — В отпуск возишь, а я? Мы с твоей мамой так надеялись, что ты наконец поймёшь.
— Да что поймёшь, Наташа? Что я должен был понять? — взревел Никита Алексеевич истошно.
Его настроение выходило из-под контроля, и это обычно заканчивалось очень плохо. Уж я-то знала.
Хотелось окликнуть девушку и посоветовать бежать из здания, города и возможно даже страны. Потому что бомба замедленного действия могла рвануть в любой момент.
