Просьба показалась вполне естественной и не вызвала никаких возражений. Оратор продолжал:
– Я приведу вам, милостивые государи, кое-какие данные о скорости движения различных планет. Должен признаться, что, несмотря на свое невежество, я хорошо знаю эти астрономические подробности; но через две минуты все вы будете такими же учеными, как я. Знайте же, что Нептун пробегает пять тысяч лье в час, Уран – семь тысяч, Сатурн – восемь тысяч восемьсот пятьдесят восемь, Юпитер – одиннадцать тысяч шестьсот семьдесят пять. Марс – двадцать две тысячи одиннадцать, Земля – двадцать семь тысяч пятьсот, Венера – тридцать две тысячи сто девяносто, Меркурий – пятьдесят две тысячи пятьсот двадцать. Некоторые кометы в своем перигелии пробегают миллион четыреста тысяч лье в час. В сравнении с ними мы – просто праздношатающиеся, тихоходы, ведь скорость нашего снаряда только в первый час достигнет девяти тысяч девятисот лье, а затем начнет все уменьшаться. Скажите на милость, есть ли тут из-за чего приходить в восторг? Разве не очевидно, что не сегодня завтра при помощи света или электричества люди осуществят скорость еще более значительную?
Никто, по-видимому, и не думал сомневаться в этих утверждениях Мишеля Ардана.
– Дорогие слушатели, – продолжал он, – если верить некоторым ограниченным умам (другого слова не могу найти для их характеристики), человечество заключено в заколдованный круг, через который не может переступить, оно осуждено вечно прозябать на своем земном шаре и никогда не посмеет устремиться в межпланетное пространство. Это неправда! Люди будут совершать путешествия на Луну, на планеты и на звезды, как теперь из Ливерпуля в Нью-Йорк, – легко, быстро, спокойно. Межпланетный океан так же хорошо исследуют, как и лунные моря. Расстояние – понятие относительное. Всякое расстояние можно свести почти к нулю!
Несмотря на всеобщую симпатию к герою французу, его смелая теория несколько ошеломила слушателей. Ардан это заметил.
– Кажется, я не убедил вас, мои дорогие хозяева, – продолжал он с любезной улыбкой. – Что ж, давайте разберемся в этом вопросе. Знаете ли вы, в какой срок добрался бы курьерский поезд до Луны? Всего в триста суток! Восемьдесят шесть тысяч четыреста десять лье – что это за расстояние?! Ведь это даже меньше, чем девять раз взятая окружность Земли. Но разве нет моряков или путешественников, которые на своем веку проехали гораздо больше? Не забудьте, что я буду в дороге всего девяносто семь часов! Неужели вы воображаете, что Луна так уж далека от Земли и что надо хорошенько подумать, прежде чем рискнуть на такую экскурсию? А что бы вы сказали, если бы пришлось отправиться на планету Нептун, которая ходит по небу на расстоянии миллиарда ста сорока семи миллионов лье от Солнца? Вот путешествие, которое едва ли кому-нибудь было бы по карману, даже при тарифе в пять су за километр! У самого барона Ротшильда не хватило бы его миллиарда на билет – потребовалось бы еще сто сорок семь миллионов в придачу!
Эта непринужденная манера рассуждать, видимо, очень нравилась собранию; к тому же Мишель Ардан, поглощенный своей темой, говорил с пламенным увлечением, с огромным подъемом. Он чувствовал, что аудитория жадно ловит каждое его слово, и продолжал с восхитительной уверенностью.
– Так вот, друзья мои, и это расстояние от Нептуна до Солнца – сущие пустяки, если сравнить его с отдаленностью звезд. Тут уже пришлось бы брать по меньшей мере числа с девятью нулями, а за единицу принимать миллиард. Прошу извинения, что ударяюсь в такие подробности, но для нас они имеют животрепещущий интерес. Выслушайте, потом судите! Звезда Альфа в созвездии Кентавра удалена от нас на восемь биллионов лье; Вега и Сириус на пятьдесят биллионов; Арктур на пятьдесят два; Полярная звезда на сто семнадцать биллионов; Козерог на сто семьдесят биллионов. Стоит ли после этого говорить о расстояниях между планетами и Солнцем? И вы еще будете утверждать, что такие расстояния существуют? Ошибка! Ложь! Обман чувств! Знаете, что я думаю об этом мире, который начинается нашим лучезарным светилом и кончается Нептуном? Хотите знать мою теорию? Она очень проста! Для меня солнечный мир твердое и однородное тело; планеты, которые его составляют, теснят друг друга, соприкасаются, чуть ли не прилипают друг к другу; а пространства между ними – это промежутки, которыми отделяются друг от друга молекулы самых плотных металлов – серебра или железа, золота или платины! Поэтому я вправе утверждать и повторяю с твердым убеждением, которое, надеюсь, разделяете и вы: «расстояние» – пустое слово, расстояния, строго говоря, вовсе не существует!
– Здорово сказано! Браво! Ура! – в один голос закричала вся аудитория, наэлектризованная уверенным тоном оратора, его жестами и смелостью идей.
– Правильно! – громче всех вопил Мастон. – Расстояния не существует!
Яростно жестикулируя, он едва не потерял равновесия и чуть было не свалился с эстрады. Но он кое-как удержался, избежав падения, которое доказало бы ему весьма осязательно и грубо, что «расстояние» – не такое уж пустое слово.
Тем временем Мишель Ардан продолжал с прежним увлечением:
– Друзья мои, я полагаю, этот вопрос нужно теперь считать исчерпанным. Если я не всех еще убедил, то это потому, что, очевидно, был слишком робок в своих доказательствах, не привел еще самых сильных доводов, а этому виной – недостаточность моих теоретических познаний. Как бы то ни было, я повторяю: расстояние от Земли до Луны незначительно и не заслуживает особого внимания со стороны серьезного человека. Могу сказать, не боясь преувеличения, что в скором времени появятся целые поезда, составленные из вагонов-снарядов, в которых будет очень удобно путешествовать от Земли до Луны. Не будет ни толчков, ни стуков, ни крушений; поезда полетят стрелой к своей цели, «с быстротой пчел» – как выражаются ваши охотники. Не пройдет и двадцати лет, как половина жителей Земли перебывает на Луне!
– Ура! Да здравствует Мишель Ардан! – воскликнули все, даже наименее убежденные.
– Да здравствует Барбикен! – крикнул в ответ скромный оратор.
Это громогласное признание заслуг Барбикена вызвало долгие и единодушные аплодисменты.
– Теперь, друзья мои, – продолжал Ардан, – вы, быть может, пожелаете задать мне кое-какие вопросы? Пожалуйста! Хотя мне, профану, и нелегко будет ответить, но все же я постараюсь.
До сих пор председатель «Пушечного клуба» был, по-видимому, очень доволен общим ходом беседы. Ардан толковал о более или менее отвлеченных вопросах и благодаря своему яркому воображению блестяще их излагал. Но надо было отвлечь Ардана, а также аудиторию от вопросов чисто практических, в которых Ардану было бы, конечно, труднее разобраться. Поэтому Барбикен поспешил взять слово и спросил своего нового друга, что он думает относительно обитаемости Луны и вообще планет Солнечной системы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
