Наверное, тут нехилая система безопасности, раз все владельцы могут так открыто показывать хотя бы кусочек своего двора.
Жилье Сабира было таким же открытым, но нельзя было назвать его гостеприимным. Все в его оформлении было настолько четким, строгим, даже выверенным по линейке, что было страшно сделать один шаг по его идеально выложенной дорожке. Ни одна травинка не выделялась по своей длине, и казалось, что даже насекомые и птицы строго облетают участок Сабира, чтобы не вызвать раздражение хозяина.
— Слушай, — наконец подал голос Симон. — Давай просто отдохнем, а? Не надо твоих нотаций. Это же выходные. Да ещё и с Искоркой. Не порть нам всем настрой. Отругаешь меня в понедельник. Идёт?
Сабир смерил нас обоих суровым взглядом, тяжело выдохнул, а его брови даже чуть разошлись на переносице, делая выражение лица мужчины не таким страшным.
— Идёт, — сквозь зубы процедил он, и его взгляд наконец-то просветлел.
Что ж. Мне предстоит провести выходные с моими боссами. И основные задачи для меня: выжить после бесконечного секса втроём, и поговорить с Сабиром и снова выжить после разговора. Миссия невыполнима, но я постараюсь.
Сабир вел нас к своему дому, а у меня с каждым шагом возникало все более острое желание прижаться к Симону или спрятаться за его спину. Напряжённые плечи и шея Сабира свидетельствовали о том, что мужчина все ещё злится и мне не хотелось даже на глаза ему попадаться лишний раз.
Мы вошли в просторную прихожую, плавно переходящую в сквозную гостиную. Сквозную — потому что с двух противоположных ее сторон находились двери: парадный вход и выход во внутренний двор. Обе двери были распахнуты настежь, отчего сквозной ветерок трепал тонкую белоснежную тюль на огромных панорамных окнах. Эта картина так заворожила меня своей красотой, что я остановилась. Будто по всей комнате расползались облака или мыльная пена.
— Что-то не так? — раздался голос Сабира над моей головой, и я аж вздрогнула от неожиданности.
— Нет, — я виновато взглянула на него. — Просто... Очень красиво.
Едва заметная улыбка тронула губы мужчины, а его взгляд наконец-то потеплел. Симон тем времени уверено направился к бару и выудил напиток для себя.
— Сабир, — я решила воспользоваться моментом. — Можно с тобой поговорить?
— Позже, ладно? — он обнял меня за плечи и повел к шикарнейшему огромному дивану нежного кофейного цвета. — Я не хочу говорить при Симоне.
Он ему не доверяет? Или действительно хочет отжать у друга компанию Либермана? Неужели мой бывший муж прав?
Затем Сабир подозвал к себе свою экономку и узнал как обстоят дела с приготовлениями.
— У бассейна все готово.
Ни один мускул не шевельнулся на лице этой вышколенной идеально собранной женщины. На вид я бы дала ей лет сорок, но на ее лице и шее не было ни единой морщинки, и мне даже захотелось лично расспросить женщину об ее ежедневном уходе за лицом.
— Отдохните пока там, ужин будет в восемь.
— Мммм.. бассейн, — Симон улыбнулся как довольный кот, — сейчас поплаваем. Искорка, скажи что ты не умеешь плавать.
— Умею, — я поглубже зарылась в диван, прекрасно понимая, что меня ждёт в бассейне, а мне так хотелось сначала все выяснить у Сабира. — Но... я не взяла с собой... купальник.
Глаза Симона зажглись ещё большим азартом.
— О, малышка Искра, — он налил мне красного вина в огромный бокал на длинной ножке. — Какая жалость. Придется тебе быть нашей маленькой голенькой русалочкой, которую так безжалостно выбросило на мель к двум изголодавшиеся рыбакам.
Я с надеждой перевела взгляд на Сабира, который не сдержал улыбки от сравнений друга.
— Но меня же все увидят, — я жалобно сдвинула брови на переносице.
— Я предупрежу, чтобы нас никто не беспокоил, — сказал Сабир и направился искать свою экономку.
— Рррррр, — ко мне подкрался Симон, подсел и зажал меня в самый угол дивана. — Хочу мою Искорку.
Он раздвинул мне ноги и устроился между ними, чтобы я могла обхватить его талию бедрами.
— Симон, — заволновалась я. — Сейчас кто-нибудь войдёт. И Сабир... Нам не нужно его дождаться?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Единственный, кто сейчас сюда войдёт, — мужчина провел пальцами по моей промежности, намекая что имел в виду под словом "сюда", — буду я. Так в тебя войду, что слезть не сможешь. А насчёт Сабирррра... — прорычал он, — вы же с ним однажды начали без меня, теперь моя очередь.
Симон крепко прижал меня к своему торсу, попутно укладывая под себя.
— Симон, подожди! — запаниковала я. — Можно мне в ванную?
Прямо вот так с ходу взять меня на светлом диване Сабира?! Мне это казалось кощунством. Я даже руки после улицы не вымыла.
— Нет, моя маленькая скользкая рыбка, — его взгляд ужесточился. — Мы это уже проходили. Знаю я тебя. Нажалуешься Сабиру, и он меня опять обломает.
Мужчина ухватился пятерней за мою промежность и больно сжал. Настолько больно, что мне казалось он мне кость сломает.
Я вскрикнула, но Симон вовремя накрыл мои губы своими, чтобы заглушить крик. От его поцелуя стало невозможно дышать. Я забилась в слишком крепких объятьях мужчины, но тут же выдохлась — было не вздохнуть.
Я не могу все время полагаться на Сабира. Я должна научиться постоять за себя. И если Симону нравится, что я сопротивляюсь и выбиваюсь из сил, значит нужно реагировать как-то по-другому.
Я запустила пальцы в волосы Симона и ответила на его поцелуй, пытаясь так получить хоть каплю воздуха. А чтобы не ощущать как он до боли сжимает меня в своих руках, я постаралась расслабиться. Так я словно ещё уменьшилась в размере, и стало значительно комфортнее.
Симон довольно рыкнул и до боли закусил мне губу, а затем окончательно подмял под себя и придавил всем своим весом.
Вся та капелька воздуха, что мне удалось получить, тут же выбилась из моих легких. Я зажмурилась от боли в прокушенной губе и покраснела лицом от тяжести мужского тела на себе.
Это уже не было игрой. Ещё немного и я реально потеряю сознание от удушья, если Симон мне конечно не сломает раньше ребра.
Нет. Без Сабира он меня точно убьет. Я не могу принять такую близость!
— Симон! — хрипло вздохнула я. — Больно!
— Потерпишь, моя маленькая сучка, — он с упоением слизал капельку крови с моей губы. — Хочу, чтобы ты сладко скулила подо мной. Ты же будешь скулить?
Он действительно не видит, что уже давно перегнул палку?
Я вновь зажмурилась и безвольно опустила руки на диван. Уже не было сил шевелиться.
— Да ты совсем уже?! — прогремел голос Сабира, и Симона мощным рывком оторвало от меня. — Мозги вообще остались?!
— Я. Хочу. Ее! — сердито процедил Симон, вырываясь из цепких лап друга.
Но Сабир его только оттолкнул подальше.
— Иди освежись! — прикрикнул он на друга.
Симон лишь сердито глядел на него, в то время как Сабир соскреб меня с дивана и помог сесть.
— Иди, — уже более миролюбиво повторил он, осматривая мне прокушенную губу. — Я понял отчего ты злишься. С моей стороны такого больше не будет. Но и ты не срывай злость на нашей Искорке. Договорились?
— Моей Искорке! — упрямо подчеркнул Симон. — Моей!
— Иди уже, Отелло, — усмехнулся Сабир. — Я принесу что-нибудь холодное для Твоей Искорки.
Говоря последние слова Сабир незаметно подмигнул мне, словно сообщая: "Пусть тешится ребенок". Однако его слова подействовали. Симон наконец успокоился и вышел из комнаты.
Глава 23.
Сабир завел меня на огромную кухню и, подняв за талию, усадил на кухонный остров. Его экономка посмотрела на нас с таким возмущением, как будто мы оба были рассадниками бубонной чумы — не меньше, и вышла из кухни.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Мужчина тем временем достал немного льда из холодильника и приложил один кубик к моим губам.
— Прости, Искорка, — искренне извинился он. — Симон злится за тот случай в моем кабинете. Ведь ты изначально предназначалась ему. Вот он и бесится. Но не волнуйся, он больше тебя не обидит. Я серьёзно с ним поговорю.
