Елена была единственной, с кем он еще не разговаривал; все давали ей поблажку из-за ее отношений с Люцианом.
Но они не знали, что она никогда не заботилась о нем. Елена отбросила Люциана в сторону, как будто он был никем, и шагнула прямо в объятия Пола.
Собор был переполнен, но Елены по-прежнему не было видно. Я бы не удивился, если бы она решила не приходить.
Пастор говорил о Люциане так, будто знал его сердце. Он рассказал обо всех вещах, которые Люциан все еще хотел сделать, и о том, как он любил каждое существо и заботился о нем.
Я взглянул на королеву Маргарет. Она была в полном беспорядке. Не думаю, что она даже слышала хоть слово из того, что сказал пастор. Она просто схватилась за грудь и закрыла лицо свободной рукой, сильно дрожа.
Мне хотелось бы как-то облегчить ее боль, но это было невозможно. Не было никакого способа повернуть время вспять.
Мои щеки были мокрыми, когда я оторвал взгляд от королевы. Я все еще чувствовал себя очень виноватым, хотя Люциан отправился в ту пещеру не из-за меня.
Как только церемония закончилась, мы спустились к озеру, где Люциану предстояли королевские проводы, которых он заслуживал. Похороны в Пейе были редкостью, мы предпочитали сжигать наших мертвецов.
Я наблюдал, как Люциана уложили на алтарь, а затем мужчина запел медленную балладу.
Я любил эту песню, но в то же время ненавидел ее, потому что жизнь моего друга, жизнь моего кровного брата теперь навсегда будет связана с ней.
Я оглянулся на королеву Маргарет, которая уткнулась лицом в шею короля Хельмута. Он обхватил ее руками, не давая ей в отчаянии опуститься на землю.
Внезапно раскаленная докрасна ярость вскипела во мне, когда я увидел, что Елена пристально смотрит на королеву.
Она была единственной, кто не плакал, на ее лице было написано чувство вины.
Я недоверчиво покачал головой и оглянулся на озеро, когда они опускали гроб Люциана в воду.
Я прошел вперед и начал раздеваться, а окружающие освободили мне место для преображения.
Я прилетел к нему в последний раз.
«Я буду скучать по тебе».
Я попытался взять свой драконий крик под контроль, и когда был уверен, что смогу открыть рот, не теряя контроля, я выпустил Розовый поцелуй.
Вдалеке прогремел выстрел из пушки, когда мое пламя охватило гроб Люциана, за ним последовал другой, пока воздух не наполнился громкими хлопками.
Я издал крик и спикировал низко над водой, затем взмыл ввысь, больше не оглядываясь.
Мне нужна была разрядка. Каинов Огонь был единственным, что могло успокоить мой разум.
Мне было все равно, если это прикончит меня. По крайней мере, это будет лучший конец, чем то, что я полностью погружусь во тьму.
— 19~
Жизнь уже никогда не будет прежней. Я знал это, тьма знала это. Не было никаких причин продолжать борьбу.
Я понятия не имел, сколько дней прошло с похорон Люциана. Я проводил все свое время в комнате, в темноте.
Я все еще чувствовал себя идиотом, думая, что Елена была моей всадницей.
У меня все еще не было никаких ответов на вопросы, крутившиеся в голове, и я, вероятно, никогда их не получу.
Что бы Люциан ни обнаружил в Акерском лесу, оно умерло вместе с ним в той пещере.
Когда я больше не мог игнорировать голодную боль в животе, я поплелся в душ и позволил воде омывать меня, пока она не стала холодной. Мои движения были скованными, когда я одевался.
Какая-то часть меня хотела сражаться. Но для чего?
Какой, блядь, в этом теперь был смысл?
Я чувствовал себя опустошенным.
Но Люциан не хотел бы этого для меня. Он бы умер, пытаясь заявить на меня права. И думаю, что он действительно погиб на той миссии, хотя и вернулся.
Наши прощальные слова наполнили меня чувством вины.
Я никогда не прощу себе того, что наговорил ему.
Я спустился в кафетерий и заставил себя проглотить еду, но она была безвкусной.
Смерть Люциана лишила меня даже простой радости от еды.
Сэмми села передо мной, ее глаза наполнились слезами.
— Сэмми, пожалуйста, не сейчас.
— Прости, Блейк, но мне нужна твоя помощь. — Она шмыгнула носом, вытирая слезы.
Я прищурился, жестом вилкой приглашая продолжать.
— С Еленой. Я знаю, она тебе не нравится, но она сдается. Она не хочет жить.
Я фыркнул.
— Сэмми, не будь такой королевой драмы.
— Я не разыгрываю из себя королеву драмы. Если ты мне не веришь, приходи и посмотри сам. Мы с Бекки перепробовали все. Мы не знаем, что делать. Пожалуйста.
Я вздохнул.
— Хорошо. — Я бросил остатки еды и последовал за ней к выходу.
Она даже не проронила ни слезинки на его похоронах, так что это должно было быть очередное представление.
Когда я вошел в их комнату, там было так же темно, как и в моей.
Я посмотрел в сторону ее кровати, где Елена лежала спиной к нам.
Она не двигалась. Казалось, она даже не дышала.
Я подошел к ее кровати и склонился над ней.
Ее глаза были открыты, но в них не было света. Они были тусклыми, и она уставилась в стену, даже не моргая.
Сэмми не шутила.
— Елена, хватит! — огрызнулся я. — Я думал, сестра слишком остро отреагировала, когда сказала, что ты ничего не хочешь делать, но, очевидно, она была права. Что ты с собой делаешь?
Она приподнялась и бросила на меня убийственный взгляд.
— Оставь меня в покое!
— Нет! — Я схватил ее за руки и одним движением стащил с кровати. Она была такой легкой.
— Люциан умер за тебя. Вот как ты ему отплатила? — Я снова встряхнул ее. Ей нужно было очнуться и разобраться с этим дерьмом, как и всем нам. — Я не так собираюсь жить. Я собираюсь бороться до самого конца, Елена. Потому что этот парень верил, что что-то там, снаружи, заявит на меня права. Он отправился на это задание ради меня! Я собираюсь драться.
— Молодец. — Она выплюнула эти слова.
Ее голос звучал холодно и безжалостно.
— Ты маленькая эгоистичная сучка. Ты не заслуживала быть его девушкой. — Я швырнул ее обратно на кровать и выбежал из комнаты.
Сэмми стояла у двери, ее нижняя губа дрожала.
— Никогда больше не проси меня приходить сюда. Если она хочет умереть, просто позволь ей умереть.
Сэмми ахнула.
— Блейк! — крикнула она мне вслед, когда я сбегал вниз по лестнице.
Мне было наплевать на Елену.
Ирен была и права, и неправа одновременно. У нее действительно было преимущество, и Древние знали это. Вот почему ее имя не было напечатано на той мемориальной доске.
Меня даже больше не тошнило рядом с ней.
Все это было у меня в голове.
Она не была светом, ее не защищала никакая сила. Ничто.
Она была никем.
***
Я занюхнул остатки Каинового Огня. Я знал, что это был не тот бой, который имел в виду Люциан, но я боролся. Боролся за то, чтобы успокоить зверя. Мне было все равно, даже если это отнимет у меня жизнь.
Дракону было так тяжело умереть. Я завидовал Брайану. Он понятия не имел, как ему повезло, что он умер.
Проходили недели, а я даже не замечал. Я перестал ходить на занятия и тренировать свою Варбельскую команду. Мастер Лонгвей не подталкивал меня к возобновлению обычной деятельности хотя и позвал меня к себе в кабинет, чтобы попросить помочь Елене перейти в ее драконью форму.
Но я, блядь, ни за что больше не собирался помогать этой эгоистичной сучке.
Это был последний раз, когда меня кто-то о чем-то просил.
Они все знали о моей судьбе.
Я позволил Каиновому Огню делать свое дело и отдалился.
Разбудил меня громкий стук в дверь.
— Блейк, — сказала Констанс.
Почему она просто не могла оставить меня, черт возьми, в покое?
Она продолжала колотить в дверь, но мне казалось, что она колотит по стенам моей ноющей головы.
Я встал и открыл дверь.
— Тебе нужно пойти, — сказала тетя. Она выглядела испуганной.
