любого Свахили.
Я неосознанно начала вытягивать шакти из пространства комнаты. Чем больше я впадала в истерику, тем больше тянула энергии. Она застилала мне обзор. Я ничего не видела кроме плотного светящегося облака, окутавшего меня, и ничего не чувствовала, кроме охватившего отчаяния. Не понимаю, что именно произошло, но раздался оглушающий взрыв, и я провалилась в открывшийся портал. Так я попала в этот мир, — она перевела дыхание. Я затаила дыхание, ловя каждое мамино слово, боясь перебить ее откровения.
Она оглядела суровым взглядом комнату и продолжила:
— Твой мир, Дара, — холодный и жесткий, голодный до энергии, не умеющий заботиться о хрупкости мироздания. Мизерные крохи, поддерживающие минимально возможный уровень фона, чтобы все живое не вымерло, рассеяны в этом пространстве в катастрофически малой концентрации. И, что ты думаешь, этот мир начал делать с энергией бытия, дорвавшись до проколов, оставленных осколочными вкраплениями, после взрыва портала, через который я сюда попала? Нещадно поглощать в своих целях! Даже не пытаясь сохранить и преумножить, а просто бесконечно потребляя в свою бездонную утробу. Сиюминутная выгода, жизнь сегодняшним днем, забота о собственном брюхе и полное наплевательство на долгосрочные перспективы… — грустно подытожила мама.
У меня кружилась голова от избытка впечатлений. Куча вопросов вертелись в голове. Мне надо было ее расспросить.
— Значит вы мне все врали? Про ваше знакомство, про отношения?
— Нет, что ты, солнышко. Мы просто не договаривали. Все что ты о нас знаешь — истинная правда.
— Вы познакомились в Крыму?
— Да, меня туда выбросило порталом, и там самое большое скопление пространственных проколов. Папа находился там на отдыхе в санатории.
Про себя я подумала, что вовсе я и не вру про знакомство с Тареном. Просто не договариваю. Мне хотелось еще о многом расспросить, но мама погрозила пальчиком и сказала:
— Тебе необходим отдых.
Я не успела возразить, только заметила, что она призвала струйку шакти, завернув ее в маленькую спираль и прикоснулась указательным пальцем к моему виску. Язык перестал слушаться, веки в миг потяжелели и начали неумолимо слипаться. Сон подкрался незаметно. Перед тем, как окончательно провалиться в его сладкие объятия, я услышала тихий скрип двери в комнату и папин шепот. Только я ничего не разобрала и забылась безмятежным сном без сновидений.
— Полина, сердце мое, все в порядке?
Женщина задумчиво уставилась в одну точку. Он тронул ее рукой за плечо. Она беспомощно посмотрела на него этим своим взглядом, говорившим, что она всего лишь слабая женщина, нуждающаяся в его защите. Ради подобных мгновений он готов был последовать за ней на край света, лишь бы она дала ему возможность быть рядом, закрыть ее собой от всего враждебного мира, увидеть счастье в ее глазах.
— Печать сломана и это, однозначно не Борис. Дорогой, я чувствую другого мужчину.
— Полина, ты можешь ошибаться.
Она вскинулась:
— Я точно разглядела печать на мизерной части ее воспоминаний. Печать ослабла и воспоминания прорываются наружу. Я почти уверена, в них причина пробуждения дара. Ваня, у нее был другой мужчина!
Он посмотрел долгим задумчивым взглядом на свою любимую женщину.
— Ты думаешь, она будет счастлива, если вспомнит?
Она обхватила себя руками, нервно перебирая все за и против в голове. Если у Дары, действительно, был другой мужчина, она будет страдать. Полина подняла тоскливый взгляд на своего мужа:
— Нет. Но это наша природа — свобода без ограничений.
— Ваша, — сказал Иван Сергеевич, напоминая ей слова дочери, — Есть еще и наша природа: ее и моя, — понизил он голос.
Полина услышала. За столько лет она привыкла доверять ему не только свою жизнь, его мнение имело значение. Зачастую, именно он оказывался прав.
— Ты можешь обновить этот блок на воспоминаниях? Ни к чему нашей девочке лишние переживания. Мы не знаем, что произошло на самом деле, — и увидев сомнения на лице своей женщины, он положил руку ей на плечо и заглянул в лицо.
— Она имеет право на свои собственные ошибки. Давай не будем отнимать у нее шанс на счастье.
Полина скривилась:
— С кем? С этим недоделанным Казановой?
— Полина, пусть она сама принимает решения. Я поддержу ее в любом случае, как всегда поддерживал тебя.
Полина сдалась и вытянула руку с полным накопителем. Струйка энергии потянулась к Даре, намертво запечатывая скрытые воспоминания.
— Все, — выдохнула женщина и переключилась на другую тему: — Дорогой, нам необходимы пути отступления. Я чувствую, сгущаются тучи.
— Я займусь этим, — поддержал ее мужчина, — а пока пусть все идет своим чередом.
Глава 20
Генерал Владимир Владимирович сидел у себя в кабинете за рабочим столом. Перед ним лежал отчет об обнаружении крупнейшего энергетического прорыва в злосчастном доме. Время от времени этот дом проявлял активность, но в гораздо более скромных масштабах. После печальных событий, произошедших там несколько лет назад и проведенных исследований, дом выпал из сферы интереса «Соломона» и прочих спецслужб. Сейчас уровень зашкаливал, и генерал ожидал неприятностей от главы научного холдинга. Мало тому было жертв при вторжении — вырезали целое семейство вместе с охраной — чего только стоило замять дело! А все оказалось стрельбой из пушек по воробьям — аномальное явление, не имеющее отношение к обнаруженным источникам.
Корнею Ивановичу Вилану не было дела до семейства. Он творил более страшные дела в девяностые, но вовремя соскочил и перевел все на легальные рельсы, не без помощи Владимира Владимировича. Какой же он тогда был молодой и неопытный. С такими людьми, как Корней, вообще нельзя иметь дело. Владимир выполнил свою часть уговора и уничтожил подозрительные следы, ведущие к Вилану в архивах спецслужб, а тот в свою очередь наплевал на договоренности. Он всегда преследовал лишь свои интересы.
Владимир Владимирович открыл ящик стола и достал фотографию, внимательно всмотрелся в дорогие черты лица. Это была свежая фотография Полины. Она почти не изменилась, не было заметно следов старения. Может взгляд ее глаз стал строже и более сурово сжаты губы.
В голове пронеслось: «Виарда, милая Виарда…», ей пришлось выбрать новое имя. Его захватили воспоминания. Милая девушка: наивная и открытая, ранимая, искренняя и беззащитная. Такой он увидел ее впервые.
Его друг детства, Иван, случайно встретился с ней в Крыму и влюбился, как мальчишка. Он позвонил с просьбой о помощи. Он рассказывал невероятные вещи о том, как она лечит людей, что живет в заброшенной хижине на опушке леса, голодает, что у нее нет документов, и похоже, проблемы с памятью. Иван хотел перевезти ее в Россию к себе на родину.
В ведении подразделения Владимира,
