— Прошу тебя, Глеб…
— Я ничего от тебя требовать не буду, — поспешно уточняет. — Переезжайте ко мне. Обустрою все для мелких. Какой-нибудь детсад им частный подберем. Тебе работать не надо будет. Обеспечу. Только вернись.
Пораженно смотрю на бывшего. Сканирую, изучаю. Не понимаю до конца, что с ним творится и насколько искренни его мотивы.
— Зачем тебе такой табор, Глеб? — пытаюсь отговорить. — Ты же ценишь свое спокойствие. У тебя график, режим, тренировки. А кнопочки тебе весь дом разгромят…
— Будешь следить за ними, — произносит приказным тоном.
— Думаешь, все так просто? — фыркаю сердито. — Да и не в этом дело. Я не люблю тебя больше. И другом не считаю. Твое предложение мне неинтересно, — проговариваю четко и строго.
— Ты не справишься без меня, — чеканит он.
— Что ж, это мои проблемы, — хмыкаю невозмутимо.
Глеб вдруг поворачивает ко мне голову, криво ухмыляется и уничтожает взглядом. Как быстро меняется его настроение!
— Мужика нового нашла? Или присмотрела, кого охомутать? — рычит со злостью. — Алиса, — зовет угрожающе, когда я отворачиваюсь к окну, но фразу не заканчивает.
Как раз в этот момент мы паркуемся возле детского сада. Спешу покинуть угнетающий салон машины и хотя бы на время избавиться от удушающей близости бывшего мужа, но Глеб, к моему величайшему удивлению, тенью плетется следом за мной.
Заходит во двор, приближается к воспитательнице, интересуется моими детьми. Ведет себя так, будто он и есть настоящий отец Вики и Вити. Даже пытается чмокнуть их в щечки, но кнопочки мастерски уворачиваются, а потом бегут ко мне и прижимаются, как напуганные котята.
Когда мы возвращаемся к машине, я усаживаю малышей сзади, а сама устраиваюсь рядом. Ловлю на себе напряженный взгляд бывшего. Замечаю, как его глаза наполняются кровью. Да этот сумасшедший даже к детям меня ревнует!
— Глеб, автокресел у тебя нет. Я с кнопочками сяду, опасно одних их оставлять. И, умоляю, веди машину аккуратнее, — стараюсь говорить ласково, потому что играю сейчас в интересах детей.
Глеб заметно тает, смягчается. Занимает водительское сидение. Плавно трогается с места, осторожно выезжает на дорогу.
Я, в свою очередь, отвлекаюсь на детей.
По пути Витя начинает воодушевленно рассказывать, что видел и делал в детском саду сегодня. Смеется, коверкает слова, говорит все громче и громче. Длинный язык и излишняя эмоциональность малышу от меня достались. В то время, как Вика сдержанная и молчаливая. Совсем как Стас.
Поделили гены, чтобы никому из родителей обидно не было. Правда, Загорский даже не знает о существовании своих двойняшек. От этого я начинаю чувствовать себя стервой. Правильно ли я поступила, не сказав ему? И продолжая скрывать?
Детей у него, судя по сплетням, с Миланой нет. Стас и впрямь возомнил себя чайлдфри? Или до сих пор верит в свое бесплодие?
Усложняет ситуацию то, что он не вспомнил меня. Сложно будет убедить его в отцовстве…
Нет, идиотская затея!
Из размышлений меня вырывает резкая встряска, от которой мы с малышами подскакиваем в креслах. Едва успеваю придержать двойняшек.
— Да заткнитесь уже, голова от вас болит! — кричит вдруг Глеб на шумных детей.
Витя умолкает и хмурится, а Вика сжимает губы, готовая расплакаться.
— Глеб! — ошеломленно шепчу внезапно озверевшему бывшему. — Зачем ты так? На них дома никогда не кричат!
Я не лукавлю: несмотря ни на что, всегда стараюсь держать себя в руках и договариваться с малявками. Лиля тоже вполне терпеливо себя с ними ведет. Что уж говорить о дедушке с бабушкой, которые постоянно балуют любимых внуков.
— Очень зря. Видно, что им не хватает отца, — Глеб многозначительно оглядывается на нас. — Мужское воспитание просто необходимо.
Кусаю нижнюю губу до боли, лишь бы не сорваться сейчас и не послать бывшего к черту. С его нравоучениями. Но боюсь, как бы он чего не вытворил в ярости.
Молчу. Обращаю все свое внимание на Вику и Витю, уговариваю их сидеть тихо. Они вжимаются в кресла крохотными тельцами и пошевелиться не осмеливаются. Ведут себя как мышки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Остаток пути проводим в тишине. Стоит Глебу подъехать к многоквартирному дому, где Лиля снимает жилье, как мои кнопочки выскакивают из автомобиля.
У подъезда мы пересекаемся с подругой, которая как раз вернулась с работы. Передаю ей деток, прошу отвести наверх, чтобы самой попрощаться с Глебом.
Лиля искренне улыбается двойняшками, и они отвечают ей взаимностью. Потом она с подозрением косится на моего бывшего мужа, кривится с отвращением, даже не пытаясь своих эмоций скрыть, и быстро уводит малышей.
— Спасибо, Глеб, — поворачиваюсь к бывшему. — Но впредь я твою помощь не приму. Не хочу быть у тебя в долгу. Я тебе больше не жена, — напоминаю как бы между прочим. — Наслаждайся своей свободой, бегай по «сборам», отдыхай с друзьями-футболистами, в конце концов. Уверена, ты без труда найдешь себе новую пассию. Удачи.
Поставив жирную точку, намереваюсь развернуться и скрыться в подъезде, но Глеб больно хватает меня за предплечье.
— Не выйдет, — хрипло признается он. — Я никому не сказал, что мы развелись.
— Что? — повышаю тон я. — Как? Почти три года скрывал? Как ты умудрился?
— Сказал, что ты родила. От меня, — подчеркивает последнее слово. — Потом ты якобы уехала к родителям, потому что в мегаполисе с младенцами тяжело. А там мама помогает… Я надеялся, что за это время ты простишь меня. Детей усыновлю. Будем полноценной семьей жить. Мне никто, кроме тебя, не нужен…
— Глеб, сам выпутывайся из паутины своей лжи, — вырываю руку из его грубой хватки, чувствуя, что останутся синяки на коже. — Я в твоих театральных постановках не участвую! Придется тебе придумать, как перед «пацанами» лицо сохранить, — добавляю с издевкой. — Повторяю в последний раз: я к тебе не вернусь!
Не желая испытывать судьбу и вызвать еще больший гнев бывшего, я поспешно сбегаю. Мгновенно поднимаюсь на нужный этаж, залетаю в квартиру и захлопываю дверь, оперевшись о нее спиной. Плохое предчувствие разливается по венам, заражая кровь.
И почему мне кажется, что еще не все кончено с Глебом?
Глава 11
Выходные
Алиса
Такси сильно заносит на повороте. Меня встряхивает, а блеск выпадает из рук, катится по сидению.
Мне попался водитель-лихач. С одной стороны, хочется доехать до пункта назначения целой и невредимой. Но с другой, скорость мне сейчас только на руку. Ведь я рискую опоздать на важную деловую встречу с китайцами, а заодно получить нагоняй от Стаса, который в последние пару дней особенно злой и нервный. Так часто отрывается на мне, что начинаю понимать тех сплетниц. Но все же не одобряю гадостей, сказанных в адрес Загорского.
Тем более, когда знаю, каким он может быть. Заботливым, нежным, настоящим…
С трудом ловлю свой блеск для губ за секунду до того, как он пытается слететь на пол. Пользуясь тем, что мы останавливаемся на светофоре, быстро раскручиваю тюбик и без зеркала наношу помаду. Растушевываю ее пальцами. Приходится приводить себя в порядок в экстремальных условиях.
Именно сегодня мои двойняшки вздумали устроить грандиозный скандал. Ни за что не хотели оставаться с Лилей. Стоило им заметить, что я куда-то собираюсь, как они потребовали «гуять» и порывались отправиться со мной. Я потеряла время, успокаивая их, переключая мультики, ни один из которых не мог отвлечь капризных деток. В итоге, я просто сбежала под аккомпанемент обиженных воплей.
Но сердце было не на месте. Я ерзала на сидении такси, чувствуя себя ужасной матерью. Успокоилась лишь когда позвонила Лиле, а она со смехом сообщила, что малявки затихли, как только я скрылась за дверью. Поняли, что своего добиться не удалось, и занялись важными детскими делами.
Несмотря ни на что, сейчас я улыбаюсь, думая о двойняшках. Они приносят мне столько хлопот, но каких же приятных! Ни на что бы свою жизнь не променяла, как бы тяжело не было.
