Уже поднимаясь по лестнице, окутанной мягким пологом полумрака, Сикорский снова почувствовал дурноту. Он повис на женщине, прогнувшейся от навалившейся тяжести. Мужчина был поджарым и стройным, но, оказывается, очень тяжелым! Катя прислонила Артема к стене, став близко-близко к нему, позволяя мужчине удерживать равновесие за счет того, что он прислонился к двум опорам. Остановились, переводя дыхание. Секунды тикают. Нужно идти дальше.
Было поздно, светильники переставлены на ночной режим, лишь охрана бодрствовала, охраняя жителей дома снаружи. Единственным возможным свидетелем поднимания Артема в свою спальню, могла стать лишь бесстыдно подсматривающая в окно луна, но младшему Сикорскому тоже не спалось. С его плаща опадали капли тумана — он только что вернулся откуда-то и поднимался к себе, ведя беседу по телефону.
— Да, долг — дело чести, я не собираюсь подставлять тебя… Нет, не сильно пострадал… Не должно повториться… — сердитый голос Алексея Николаевича, словно колокол, баламутил тишину. Еще пара размашистых эмоциональных шагов — и он увидит бледного, осунувшегося Артема, еле сохраняющего равновесие. Слабость не должна быть замечена никем. Даже родным братом. Семья должна чувствовать надежную опору. Артем, опираясь на Катино плечо, привлек ее ближе к себе, обнял, и холодными бледными губами нашел ее губы на разгоряченном, раскрасневшемся от физической нагрузки лице — поцеловал. Женщина замерла, ощущая нежное прикосновение. Она слышала шаги, спиной ощущала чужое присутствие. Катя робко ответила на поцелуй, подыгрывая. Ощущая, как по телу, против ее воли, разливается тепло и нега. Как ползут мурашки.
Алексей, заметив на лестнице пару, испуганно вздрогнул, замер, присматриваясь. Рассерженный собеседник что-то кричал в трубку, но младший Сикорский нажал отбой.
Артем целовал женщину нежно, но крепко, при этом тяжело опираясь, почти повиснув на ней всем телом. Со стороны казалось, что в порыве страсти он готов повалить свою избранницу на пол, прямо здесь, на лестнице. Дыхание мужчины было сорванное, со свистом. Катя прекрасно понимала, что этот внезапный поцелуй — для того, чтобы Алексей не понял, что на самом деле происходит, почему старший брат ночью полуживой висит на служанке, чтобы не заметил, что Артем пострадал больше, чем демонстрировал окружающим. И со стороны все выглядело весьма натуралистично. Тело Кати тоже реагировало на происходящее весьма естественно. Физиология.
Алексей понимающе ухмыльнулся, завидев томные поцелуи в темноте, и не стал тревожить пару, на цыпочках тихонько спустился вниз.
— Ох и Тема, столько лекций мне прочел на счет этой крошки, а на самом деле глаз сам на нее положил. Кто бы мог подумать, — ревниво думал Алексей. — И Ленка вроде ж не сопротивляется, а мне отказала. Вот же ж… девки.
Следующая мысль холодной змеей провалилась за шиворот. Младший Сикорский посмотрел на светящийся в полумраке экран и сбросил вызов нетерпеливо жужжащего телефона. От греха подальше отключил его совсем. Вне зоны досягаемости. Если бы можно было очутиться вне зоны досягаемости так легко, просто, одним нажатием кнопки.
Глава 18. Поиск слабинки
Мирное позвякивание столовых приборов, искристые солнечные зайчики, прыгающие сквозь хрустальные бокалы, и аромат свежей выпечки создавали обманчивую атмосферу уюта и спокойствия. Ксения заедала утреннюю тошноту поджаренным тостом, щедро сдобренным красной икрой — единственным средством, помогающим преодолеть естественные позывы. Света с Кариной мелодично пересмеивались, обсуждая всякие глупости. Мужчины же погрузли в тяжелом молчании, изредка прерываемом неловкими короткими фразами. Попытки развеять мрачную тучу, неумолимо надвигающуюся и сулящую не лучшие времена всем собравшимся за столом, заканчивались неудачей.
Сильная половина ждала окончания ритуального совместного завтрака чтобы начать обсуждение возможных столкновений между кланами отличительных. Пугать женщин заранее не хотелось, поэтому разговор не клеился.
Катерина внесла поднос с кофейником, молочником, заварником, крохотными кофейными и чуть побольше чайными чашечками и начала расставлять перед завтракающими хозяевами виллы и их гостями. Руки дрожали так сильно, что поднос едва не выскользнул на пол — благо, Павел вовремя сориентировался и молниеносным движением, словно сокол, подхватывающий дичь, ухватил готовое выскользнуть сооружение из посуды. Катя коротко поблагодарила, не поднимая глаз, страшась встретиться взглядом с тем, кого еще недавно считала своим мужем. Она была не готова к его появлению в столовой итальянской виллы и испытала настоящее потрясение. Быстро, немного неловко расставила посуду, сосредоточившись на своей работе, неглядя ни на кого, стараясь не касаться Володи и Карины, и проклиная необходимость склоняться к каждому из присутствующих при расстановке чашек и раскладывании приборов для чаепития. Пулей понеслась прочь из столовой, едва не навернувшись и не распластавшись на полу вместе с подносом, нагруженным грязными тарелками, чудом удержала равновесие. В голове звучали проклены всем свидетелям этого унижения и самой себе. Призрак молчаливо, с пониманием и мрачным сочувствием наблюдал за женщиной.
Катя балансировала в позе ласточки, удерживая поднос, стараясь восстановить равновесие. Света начала хихикать и толкать в бок Карину — ей показалась забавной оплошность служанки. Павел подорвался в намерении помочь Кате, но не успел. Поднос был перехвачен Артемом Сикорским, женщина выровнялась, покраснела до кончиков ушей, коротко извинилась, делая неловкий книксен, и, забрав посуду, помчалась прочь, ни на кого не глядя.
— Я бы штрафовала за такое, — заявила Светлана. — У меня слуги все знают, как себя вести в приличном обществе. Она пьяная или что? Чуть кофе не накапала мне на ноги, а затем готова была перебить посуду на пару сотен евро.
— Может, просто плохой день, — заступилась Карина. Володя сидел, помешивая чай. Только желваки выдавали, что он заинтересован в разговоре, и что предмет обсуждения ему не по душе.
— Для работы в семье со статусом уровень обслуживания мелковат, я бы ее гнала взашей, — буднично заметила Света, прихлебывая черный горький кофе из крохотной чашечки.
— Света, пока ты не хозяйка в этом доме, предоставь право решать, что делать с прислугой его собственникам, — неожиданно вмешался Артем Сикорский. Невеста брата недовольно вскинула брови:
— Что, прости?
Так осаждать ее решался мало кто, да еще и в отношении какой-то прислуги.
— Светуля, — заулыбался, приобнимая невесту Алексей, пытаясь сбить градус накала страстей. — Не обижайся, ты просто задела фаворитку Артема.
— Что? — удивлению Светы не было предела. Старший Сикорский никогда бы не опустился до романчика с кем-то настолько ниже его по статусу.
— Да-да, я вчера застал их целующимися на лестнице, — иронично улыбался Алексей. Ему доставляло искреннее удовольствие немного сбить спесь со старшего брата. Обычно Артем резко ставил на место любвеобильного Алексея, так что младший Сикорский не мог упустить шанс нанести ответный удар. Тем более покладистость строптивой служанки в отношении Артема наносила болезненный укол самолюбию, а такое безобидное подшучивание было для него бальзамом.
Обиженно звякнула чашка. Володя резко поставил ее на блюдце. Никто, кроме Павла, не заметил, как напрягся муж Кати, сидящий рядом с ним.
— О-о, — кокетливо протянула Светлана. — Наш снежный король даже не скажет ничего в свою защиту?
— А на меня кто-то нападает? — удивленно поднял бровь Артем, невозмутимо намазывая масло на хлеб. — Если жаждете подробностей моей интрижки со служанкой — то от меня вы их точно не услышите.
— То есть ты не отрицаешь? — восхищенно наклонилась вперед Света. Ее радовало, что хоть к одной служанке можно было не ревновать собственного жениха. На пассию брата тот не покусится.
Артем неопределенно пожал плечами:
— Свет, больше нет тем для обсуждения?
