Ксения и Павел недоумевающе переглянулись. Первая не ожидала, что служанка не только друзей себе не по статусу выбирает, а второй заподозрил в Кате желание отомстить бывшему мужу. Мужчина с осуждением взглянул на Володю, но его не совсем удачная попытка сохранить невозмутимость вызвала легкое сочувствие. Видимо, Катин флирт с Артемом попал в цель и ранил самолюбие бывшего мужа. Но кто бы мог подумать?! Ладно еще Алексей — тот действительно ни одной юбки не пропустит, но Артем, славящийся своим благоразумием!
***
Общение между двумя собеседниками проходило по надежно защищенному интернет-каналу связи.
— Сикорские недоступны. Артем принял все меры по максимальному усилению их защиты. Не вилла, а форт какой-то. К нему не подобраться.
— У него есть слабое место.
— Ты говоришь о матери? Она пока в больнице под капельницами, но уже пришла в себя — голыми руками ее не возьмешь, силы возвращаются. Та старуха еще нас с тобой переживет. Без десятка одаренных высшего порядка к ней не подходи. Да и охраняют ее надежно. Не вариант.
— Нет. У него появилось еще одно слабое место.
— То есть? Неужели Сикорский завел любовницу? После той истории мы думали он и помрет холостяком.
— Не ехидничай. Нет уверенности, что привязанность сильна, но он открыто ее продемонстрировал, а это впервые за долгое время он отдает кому-то статус фаворитки. Заступался за нее. Девушка не из одаренных.
— Обычная девка?!
— Да, представь себе. Служанка!
— Вот это подарочек! Есть уверенность, что ради нее он пойдет на какие-то уступки?
— Нет, такой уверенности нет. Ну и что с того? Давай попробуем ткнуть в это слабое место, а вдруг бронь Сикорского прорвется. Все-равно пока слишком рано в открытую выступать.
— Ок. Выманишь ее из-под защиты?
— Не вопрос.
Глава 19. Проверочный бросок
Туман облизывал старые постройки, тыкался в прикрытые окна и двери, словно слепое существо, настырно ищущее лазейку. В окне виляющего узкими улочками автомобиля мелькали сквозь сизую дымку деревья и дома, стайки завернутых в плащи людей, похожих на призрачные силуэты. Катя сидела на заднем сиденье, напряженная, погруженная в собственные мысли, игнорируя расположившегося рядом призрака. Она была даже рада, что ее отправили прислуживать Антонине Федоровне в больницу, чтобы исключить попытку отравления. Будет готовить ей полезную пищу на примыкающей к вип-палате кухне.
Катерина была готова согласиться на какую угодно работу, лишь бы сбежать из давящих на нее стен виллы Сикорских. Она пыталась оставить там острую боль, которую причинило появление бывшего мужа вместе с новой любимой женщиной, унизительные воспоминания о настойчивых приставаниях Алексея, о попытке Павла поговорить с ней, образумить — он ее не осуждал, но истолковал превратно слухи о романе с Артемом. Кроме того, гореть от унижения заставляла память о том, как Ксения, отмахнувшись от мыслей об искательнице кошелька и покровителей, явилась к Кате, чтобы порадоваться за появление сердечной привязанности между одним из самых дорогих ей в мире людей и ее новой подругой.
Язвительные шутки Светы, кусающие, словно пчелы, и летящие в жертву при малейшем появлении ее вне поля видимости старшего Сикорского, причиняли боль и стыд. Катя с достоинством игнорировала нападения, желая уйти из-под удара, но внутренне кипела от негодования. В отношениях же с Артемом возникла неловкость. С одной стороны, он оберегал ее от приставаний Алексея и шуток Светы, с другой, искажал происходящее. Ему было удобно, что никто не задавал вопросов, когда он вызывал к себе в комнату Катерину для перевязок, оставляя простор для фантазии всем желающим. Но последние события что-то изменили в восприятии старшего Сикорского, как отвлеченную фигуру, неприступного хозяина дома. Протянули незримую нить тайны, которая сближала их. Обсуждать поцелуй и всеобщее внимание никто из них не начинал, придерживаясь дистанции. Но даже призрак, по мере проживания определенных событий, вспоминая собственную жизнь, не желал затрагивать эту тему. Он стал меньше язвить в адрес своего медиума и начал временами погружаться в задумчивость.
— Я ощущаю угрозу, — мрачно заметил призрак Сикорского, когда Катя в сопровождении охранника цокала каблуками по кафелю, покрывающему больничный коридор.
— Ты и в прошлый раз так говорил, но сегодня вся охрана, все медсестры на месте, — тихонько, почти одними губами ответила Катя, чтобы не привлекать внимание идущего рядом телохранителя. — Даже простой служанке выделили охрану.
— Ты не простая служанка, — ответил призрак, осматриваясь по сторонам.
— Ну да, легенда местных сплетен, — возмущенно выдохнула Катя.
— Ты хотела, чтобы Алексей перестал приставать? Чтобы Владимир почувствовал боль? Ты этого добилась, — ответил Артем.
— Но какой ценой!
— Выбирая цель не всегда осознаешь, какую плату нужно совершить за ее достижение.
— Я чувствую себя слепым котенком. Никто мне не объясняет, кто такие одаренные, что это за странная иерархия, что за кланы, — готовя ужин, сетовала Катерина. Больничная кухня была крохотной, но в ней было выделено место для двух кресел при необходимости превращающихся в спальные места для посетителей или слуг вип-больного.
— Я вообще-то не обязана помогать тебе, Артем, — с яростью терзая ножом вареную грудинку индейки, словно она была виновницей всех бед, заявила Катя.
— Я не раз говорил тебе, что меньше знаешь — меньше срок дадут, — отшутился призрак.
Оконная рама тихонько задребезжала. Плотно прикрытые жалюзи колыхались.
— Закрой окно! Немедленно закрой! — резко скомандовал Сикорский, только сейчас обратив, что окно было не плотно закрыто, крохотная, незаметная с первого взгляда щелочка, оставленная для проветривания помещения, была почти незаметна. Артем прекрасно понимал, что в данной ситуации подобная халатность могла стать фатальной для его личного медиума.
Катя не стала спорить, уловив волнение призрака, вытерла руки об одноразовое полотенце, и кинулась к окну.
— Нет, стой! Не подходи к окну! Бегом марш с кухни и прикрой дверь снаружи! Зови охрану! — следя за ситуацией, раздавал указания Сикорский. В его голове назойливой мухой билась единственная мысль: «Хоть бы она успела! Хоть бы успела!»
Женщина бросилась к дверям, но затвор сам собой задвинулся прямо у нее на глазах. Ужас сковал все ее естество. Так не бывает! Предметы не двигаются сами по себе! Неясные тени ползли по стенам, клубясь и, словно жидкие, стекая на пол в одну прозрачную лужу. Веяло могильным холодом. Катя хотела заорать от ужаса, но крик застрял в горле, голос не слушался ее. Она словно провалилась под лед, ужас топил ее, наполнял легкие, вытесняя остатки воздуха, недавая пошевелиться.
— Так, спокойно. Я рядом. Слушай меня и все будет хорошо, — призрак опустил невидимые руки на плечи парализованной Катерины. Катя, словно вырвавшийся из плена воды утопающий, глубоко, жадно, захлебываясь вдохнула воздух.
Напротив нее из бесформенной бесцветной жижи формировалась фигура высокого спортивного сложения мужчины в темной облегающей одежде.
— Как только форма мужчины восстановится, он бросится на тебя. Поэтому считай до трех и кидай ему под ноги стул. У тебя будет ровно две секунды чтобы подскочить к двери, открыть ее и выскочить наружу. Три… Два… Пошла! — спокойно объяснял Артем. Он не вдавался в подробности, что стоит замешкаться — и Катю убьют. Она должна действовать быстро и смело. Жертвы эфемерных парализованы ужасом, поэтому убийца не ожидает, что будет сопротивление. Эффект неожиданности — единственный шанс на спасение. Артем не мог позволить себе волнение, он, словно Катерина была орудием в его руках, холодно направлял ее. Все эмоции потом.
Катя словно со стороны наблюдала, как перевернула табуретку, как в два прыжка преодолела расстояние к двери, уворачиваясь от лапищи нападающего, пытающейся схватить ускользающую добычу. Удар сердца — раз. Резко отодвинула задвижку. Удар сердца — два. Дверь, распахнутая наружу и почти выбежавшая в коридор Катя. Ноги обхвачены в прыжке чудовищной силы и женщина летит лицом вниз на кафель. Удар сердца — три. Неужели этот блеклый кафель станет последним, что придется увидеть в жизни?
