Очнулись мы к утру, уставшие, но расслабленные. Я ушёл в душ первым, вернулся, оделся и стал ждать Лизу. Она появилась через четверть часа, посвежевшая, но всё равно слегка сонная. Вымотал я её. Мне хотелось ей сказать…
− Кот, не переживай. Всё хорошо, − прошептала она, закутанная в длинный мягкий халат белого цвета. Её волосы изящной влажной волной струились по плечам, а глаза… в них была какая-то глубокая женская мудрость. Откуда только, девочка ведь ещё по сути.
− Прости, я был всё же немного резок вчера.
− Нормально, в твоих словах была доля правды. Я эгоистична. Мне действительно захотелось урвать себе хотя бы кусочек счастья, на большее я и не рассчитывала. И Димину привязанность к себе я использовала, как и его желание иметь детей. Я знаю его лучше всех. И понимаю, с тобой он будет счастлив. А я буду рада, что у меня будет частичка тебя.
− Будет, − усмехнулся я. — Мне безумно хочется, чтобы он был счастлив, даже таким вот странным образом.
− Кстати, − Лиза поставила локотки на согнутые под себя ноги, упёрлась подбородком в ладони и вопросила, лукаво сияя глазами. — Почему ты запал на моего брата, тебе же всегда нравились женские ножки в юбках?
− У Димыча тоже очень красивые ноги, длинные, стройные. Если надеть юбку, будет просто бомба.
− Он тебя убьёт, − хихикнула моя «женушка».
− Думаешь, он не согласится побаловать меня любимого хоть иногда? Шотландцы же носят юбки, временами даже без белья. Только представь, − подмигнул я Лизе, вызвав у неё оторопь на лице. Потом она весело захохотала.
− Я подарю ему парочку килтов на день рождения и обязательно нашепчу, что это твоё желание!
− Взбесится, − ухмыльнулся я, направляясь к двери. — Это будет моя маленькая месть!
Глава девятнадцатая
Дед оттягивал момент, я смирился и решил ждать, хотя тайны рода Разумовских меня очень интересовали. Особенно в той части, что касалась Леонарда Нежинского. Он, как оказалось, был тем самым таинственным пауком, что оплёл своими интригами последние годы моей жизни. Он тот, на чьих руках есть кровь не только членов рода Разумовских, но и Львовых. У нас не было прямых доказательств, но и я не намеревался вести этого типа в суд. Я не торопил Деда, но на разговор он пришёл сам.
− Я думал, всё придётся в итоге тащить из тебя клещами. — Кирро фыркнул, услышав мои слова и улёгся рядом. Он нашёл меня на смотровой площадке, где я частенько уединялся. Помедитировать, посмотреть с высоты на красоты Танайре.
− Как бы мне не хотелось, но эту грязь нужно поднять, чтобы объяснить всю подноготную этой истории. Я много думал и, наконец, все факты сложились словно кусочки разбитой мозаики. Знаешь, меня никогда не посещало такое чувство как зависть. Не вообще зависть, а её самый страшный чёрный вариант. Когда она трансформируется, превращаясь в такую же чёрную ненависть. И я никогда не думал, что подобное чувство может быть повёрнуто в мою сторону. Точнее, в сторону моей семьи.
− У Лео действительно был повод, чтобы так ненавидеть два рода?
− Не думаю. Но… мы с ним разные. Я разочарован. Всегда относился к нему с понимание. Даже считал другом, − в голосе Кирро чувствовалась боль. Эта история была как старый нарыв. Его нужно было вскрыть.
− Люди не идеальны, Дед. Тебе ли этого не знать, Повелитель Разума? Отодвинь эмоции подальше и просто расскажи мне, что послужило первоисточником.
− Женщина, − горько усмехнулся Кирро.
Роковая женщина. Одна из тех, кто способен погубить мир, расколов землю и обрушив небеса. На самом деле всё оказалось вовсе не так поэтично. Да и женщина не была Еленой Прекрасной. Красивой, умной, слишком честолюбивой, но не той, что способна была бы погубить целый мир. Только один единственный брак дал трещину из-за её действий. Брак главы рода Разумовских.
Всё началось с приезда невесты наследника рода, которая впоследствии стала матерью моего Деда. Прекрасная партия: красива, умна, да ещё и приходилась племянницей действующего короля знаменитой северной династии Скаард. В моём воображении тут же нарисовался образ этакой Брунхильды — девы-воительницы, покорившей сердце Зигфрида. И она была похожа на неё. Высокая, стройная, сильная и как одарённая, и как воин. Таково было воспитание в роду Олсен, втором по значимости после Скаардов. Сигрид, означающее «Прекрасная победа», великолепно подходило девушке, что смогла очаровать многих после своего прибытия в столицу российской империи. Многие пали к её ногам, но сердце получил только один. Тот, кому она и предназначалась в жены — Алексею Разумовскому. Отец Деда слыл выдающимся молодым человеком среди своего поколения. Они составили прекрасную пару.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но камнем преклонения для рода Разумовских стала не она, а та, кого Сигрид считала лучшей подругой. Улла Ларсон — её компаньонка, её названная сестра, её подруга, её доверенный человек. Сигрид, наверное, и в голову никогда не пришло бы, на что способна ради достижения своей цели эта девушка. У каждого человека есть свои тайны. У кого-то они маленькие и безобидные, у кого-то глубокие и грязные. У Уллы были свои тайны. Страшные.
Добрые и прекрасные ведьмы редко встречаются даже в сказках. И самое страшное в том, что они вовсе не похожи на тех гарпий, с которыми встретился Персей, или на тех уродливых старух, с которыми не повезло повстречаться девочке Элли из «Волшебника Изумрудного Города». Их нельзя определись, лишь узрев внешний отвратительный облик. Чаще всего они выглядят как обычные женщины. Возможно, немного более красивы, немного более умны, немного более милы, немного более очаровательны. Но! Во много раз более хитры, более жестоки, более изворотливы. Именно такой и оказалась на поверку Улла Ларсон, единственная дочь графа и наследница крупного состояния. Она сама вызвалась отправиться в Россию, чтобы не оставлять «сердечную подругу», как она называла Сигрид.
Надо отдать должное этой интриганке, ведь своей целью она выбрала не жениха Сигрид, а её свёкра. Ещё бы! Глава великого рода намного более лакомая цель, чем его наследник. Тем более, что при удаче, наследника можно и сменить. Кто знает, какие мысли вертелись в белокурой головке Уллы, когда она планировала свои действия. Вот только последствия их коснулись не только её самой, но и многих других людей.
Никто и заподозрить не мог, что молодая северная красавица принадлежала к древнему роду ведьм, которые умудрились пронести свои знания сквозь века. И главным их козырем было умение влиять на разум мужчин. Это не была ментальная способность, как у повелителей разума. Это была совокупность нескольких техник: специальные зелья, странные ритуалы и собственная сила ведьминой крови. Достаточно было добавить в зелье всего несколько капель, чтобы привязать человека к себе. Так одна из женщин рода Уллы стала баронессой и подарила своим дочерям силу молнии, украв у законных наследников, которых впоследствии не стало по странным причинам.
Затем другая женщина рода, мать самой Уллы, таким же путём вышла замуж за аристократа более высокого положения с графским титулом в придачу. И несчастный барон, и такой же несчастный граф после встречи с ведьмами никого больше не видели, в их глазах были только они, а в ушах только их голос, а в сердцах только их желания. Эти мужчины даже не заметили, как состарились быстрее других одарённых и умерли. Один нелепо погиб на охоте, другой… Впрочем, неважно как, факт полегал в том, что приворожённые ведьмами просто долго не живут, отдавая свою жизненную силу свои хозяйкам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вот и Улла Ларсон выбрала свою цель. Павел Константинович Разумовский был известным на всю империю политическим деятелем, великим князем, сильным воином, умным главой крепкого известного рода со связями с императорской семьёй. Уллу можно было понять, такая цель стоит даже предательства. Зачем ей наследник, если можно получить отца и стать во главе рода, постепенно уничтожив всех конкурентов. Древние знания ведьминого рода были применены, достойный её выбора мужчина попал в руки молодой ведьмы, вот только… Ещё до окончания срока беременности оковы приворота пали, обернувшись тяжелыми последствиями. Улла не могла даже предположить, что дар рода Разумовских окажется сильнее её древних чар, а привороженная страсть обернётся жгучей ненавистью. Даже разобравшись во всём и вымолив прощение у любимой жены, Павел Константинович так и не смог простить себя. Улла нравилась ему как женщина и он считал, что именно эта симпатия позволила привороту взять верх. Даже такие опытные люди как он не всегда в силах увидеть за красивой обёрткой гнилую душу. Ведь Улла рискнула приворожить его не из-за любви, а только чтобы удовлетворить свои личные амбиции. Ей не терпелось сменить графскую корону на княжий венец, а там… До императорской короны для будущей дочери было уже рукой подать.
