рядом с фонтаном валялась разбитая каменная плитка с уже знакомыми сыщикам знаками.
Медина быстро выяснил, кто что видел, кто разбил плитку и спеленал убийцу, затем приказал увести Перрена в подвал ратуши – на допрос. А там и капитан подоспел и взял все в свои руки.
Святые же сестры вернулись к карете, извлекли из нее украшенную цветами статую Христины Тирской и провели молебен на бортике недавно оскверненного фонтана.
Поначалу горожане разбежались с площади, но постепенно знакомое звучание молитв успокоило людей, и они вернулись. А уж когда монахини окунули статую в недавно оскверненный фонтан, и грязная вода выплеснулась, люди принялись молиться еще истовей. Ну а потом и девицы нашлись, желающие окунуться в освященную воду ради скорого замужества. И про приезд фальшивой инфанты забыли. В памяти осталось лишь покушение на градоначальника и торжественное прибытие статуи святой Христины.
Глава 31
Все тело Габриэля онемело, а душа, верно, и вовсе на минуту вылетела из тела. Его поймали! Изабель проснулась на третий день, и спустя пару часов несколько стражников, возглавляемые самим главой охраны инфанты, схватили еще ни о чем не подозревающего пажа и приволокли на допрос. Впрочем, допрос в его случае должен был быть гораздо более долгим, громким и кровавым, чем только что произошедшее разбирательство.
На Габриэля нацепили ошейник, способный учуять ложь. Магическая диковинка не была непогрешима, при большом старании и навыках ее можно было обмануть. Однако показания приборчика неплохо подкрепляли чистосердечные признания.
Это Габриэль и сделал: не стал ждать, пока его начнут пытать, и как на духу выложил все: и что он подстроил, и по чьему приказу, и что ему обещали, и чем угрожали.
С непроницаемым лицом выслушав исповедь, инфанта неторопливо произнесла:
– Ваши деяния подвергли опасности мое здоровье и жизнь. Вы пытались расстроить мой брак. Эти действия были бы непростительны и привели бы к вашей немедленной казни.
Принцесса взяла в руки небольшую пухлую книгу и протянула ее в сторону Габриэля.
– Привели бы, если бы ваше покушение удалось. Однако ни одна из подстроенных вами неприятностей не возымела ожидаемого результата. Даже отравление морфеей имело некоторые… любопытные результаты.
Стражник принял книгу из рук инфанты и сунул ее в лицо подсудимому. Библия.
– И потому я решила проявить христианскую добродетель, как и подобает мудрому и милосердному покровителю.
Габриэль дрожащими руками взял святое писание, его взгляд метался между инфантой и книгой.
– Вы помилованы, Габриэль де Тост. Я прощаю вам ваши прегрешения. Теперь присягните мне на верность – во второй и последний раз.
Паж, не сдерживая слез, ударился лбом об пол, исступленно благодаря и восхваляя принцессу Изабель.
* * *
Градоначальник лежал в постели и бранился. Рядом с узкой походной койкой сидел епископ и укоризненно качал головой:
– Фредди, будь же благоразумен! Доктор сказал, что вино нельзя! Раны могут открыться!
– Да если бы ты знал, Хесус, как чешутся эти проклятые дырки! Ну надо же было этому убийце догадаться полить стрелки ядом, на который у меня крапивница выскакивает! И доктор еще этот! «Вина нельзя, пейте гранатовый сок и бульон, дон де Кантелли», – передразнил он торопливый говорок лекаря.
– Да не стони ты! – фыркнул дон Георгиос. – Пей бульон, Каэтана тебе целый котелок передала, и радуйся, что у тебя на яд болотной гадюки только почесуха!
Градоправитель фыркнул, но к миске с бульоном приложился. Любой яд быстрее выводился из организма с помощью жидкости, уж это бывалые вояки знали отлично.
Остальные мужчины переглянулись и чокнулись кружками с легким вином. Они-то знали, откуда у благополучного с виду градоначальника иммунитет на укусы змей. Бурная молодость, наемничество… И только любовь заставила младшего сына благородного рода вернуться в родной город, остепениться, жениться и… стать градоначальником.
– Подведем итоги? – епископ поставил кружку и обвел друзей взглядом. – Праздник удался.
– Да уж, мокрецов твои сестрички забили лучше некуда! – хохотнул начальник порта.
– Добрые сестры сильны духом и молитвами! – чопорно ответил Хесус, но все же улыбнулся.
– Фальшивую инфанту чуть не раздавили, – буркнул капитан, – и в кого ты, Альфредо, такой кабан?
– Жива твоя синьорита, – отмахнулся градоначальник, – миленькая, конечно, но дохленькая какая-то.
– Сам ты дохленький! Переволновал мне девку. Она, пока тебя спасала, чуть сама не кончилась. Ладно столичный этот лоботряс поддержал, и Гомез не струхнул.
– Вот, кстати, как реагировал столичный гость? – поинтересовался Фредди, оторвавшись от бульона.
– Да неплохой парень, – поморщился капитан. – Идею поддержал, круг этот рунический с моими парнями крушил. Сейчас вот Перрена допрашивает, выясняет, кто его отправил инфанту убить…
– Точно убить? – засомневался начальник порта.
– Оскар! – укоризненно покачал головой епископ. – Это наш Фредди здоровяк, уже не раз кусанный гадюками. А хрупкой девушке после долгого путешествия и царапины бы хватило. А потом вспомни, чем отличается яд болотных гадюк?
Де ла Ренте похмурил выразительные черные брови, а потом… покраснел. Потому что вспомнил. Жители болот использовали этот яд как абортивное средство. Если же зелье угодит в кровь молодой девушки – проблемы с вынашиванием детей ей обеспечены.
– Значит, кто-то хотел испортить брак? – понял мужчина и немедля утер пот огромным носовым платком. – Даже ценой жизни принцессы? Кому это Гишпания поперек глотки встала?
– Да много кому, будто сам не знаешь! – устало сказал де Кантелли. – Вот сейчас мальчики Георгиоса потрясут этого франконца, узнаем подробности.
– Да какие там подробности? – почесал затылок капитан. – Видно, что этот Перрен мужик тертый, да и маг еще. Коли среди наемников до таких лет дожил, значит, правила знает. Скорее всего, нанимателя в глаза не видел, только записочку от него получил да кошель.
Собеседники понятливо вздохнули.
– Ладно, этого гада поймали, маньяка тоже, – подвел итоги де ла Ренте, – теперь надо к приезду жениха и невесты готовиться – по-настоящему. Денька три передохнем и начнем пирс полировать…
– Пирс – это важно, – кивнул с легкой усмешкой градоначальник, – мне бы ворота подправить да гостевой дом. Настоящая инфанта, поди, со свитой явится.
– А за той свитой столько отребья в город принесет… – запечалился дон Георгиос.
– Восславим Господа и силы его, – с легкой ехидцей сказал епископ, – и в помощь этим силам распахнем кошели, братия!
Начальствующие над городом Овьедо поморщились, переглянулись, потянулись и хором сказали:
– По сто золотых с носа!
Потом рассмеялись, пожали друг другу руки и разошлись. К приезду настоящей инфанты следовало многое успеть.
Глава 32
Дофин Франконии собирался в путь. Вообще, он терпеть не мог морских путешествий – его укачивало на кораблях, утомляли теснота
