Всех тут же отрезвил один, потом второй оглушительный «бабах!». Гром выстрелов ударил в спину штрафникам. Снаряды выпустила батарея капитана Артемова, в составе которой был расчет 57-миллиметрового орудия лейтенанта Перешивко. Скорее всего это его пушка нащупала свою цель. Значит, артиллеристы тоже засекли вражеские машины. Теперь вражеские танки и самоходки находились в зоне прямого выстрела.
Орудийная дуэль красноармейцев-артиллеристов и фашистских экипажей танков и САУ становилась все ожесточеннее. Подобравшись еще ближе, метров на шестьсот, танки передней линии снова остановились и произвели по выстрелу. Мощные взрывы сотрясли почву где-то совсем рядом, во втором эшелоне обороны штрафного батальона.
XXVII
Вражеские танкисты явно выцеливали орудия батареи Артемова, а также пытались бить куда-то глубже, по закрытым позициям, нащупывая точки минометных расчетов, нанесших первый урон наступавшему противнику.
Взвод Коптюка находился как раз на линии огня вражеских танков, бивших по нашим орудиям. Снаряды немецких танков явно перелетали через передний край, где располагались окопы штрафников, но все равно в перекрестье траекторий полетов крупнокалиберных снарядов становилось не по себе.
В голове Демьяна лихорадочно всплывали заученные во время занятий цифры. Калибр – 88 миллиметров, длина ствола – 56 калибров. Неужели это и есть тот самый «тигр»? Сомнений быть не может.
Фашистские танкисты двигались в строгом боевом порядке, расставленные, как по учебнику. С тактикой у немцев мало что изменилось с того времени, как Демьян изучал в танковом училище виды построений немецких танковых рот в наступлении. Тут рота налицо, только без одного взвода. Четыре машины впереди, четыре – в средней линии, в шахматном порядке по отношению к впереди идущим. Позади пять легких танков – группа управления. Где-то там, среди них – и командирский. А может, идет позади, прикрываясь, как и положено, остальными.
Странно, что нет пехоты, которая, согласно требованиям учебника по тактике, должна прикрывать бока и задницы бронированных монстров. И еще одно, совершенно новое для теоретических познаний танкиста Гвоздева: эти четыре огромные квадратные коробки, ощетиненные огромными пушками со здоровенным дульным тормозом. Они и есть – «тигры». Теперь уже никаких сомнений быть не может. Двигаются в первой линии, непробиваемый для русских снарядов броневой таран. По замыслу фашистов он способен проломить оборону любой мощности и крепости.
Где же, черт возьми, пехота? И еще эти наросты на броне машин, словно ракушки на шкуре огромного кашалота. Гвоздев только сейчас, вглядевшись, понимает, что это и есть пехота. Немецкие автоматчики разместились на броне «тигров» и идущих следом машин. Что ж, широкая корма бронированных «зверюг» это вполне позволяет.
Вдруг, когда идущие впереди «тигры» почти одновременно производят очередной залп, прямой наводкой, и земля позади вспучивается и опадает огромной массой грунта, где-то в глубине живота просыпается неодолимый животный страх. Только теперь Демьяну становится очевидно-ясно, что вся эта многотонная лязгающая свора медленно, но неотвратимо надвигается прямо на него. И спасения нет ни от этого лязга, ни от этих плюющих клубами пламени орудий.
XXVIII
Прямоугольные махины широченными гусеничными траками подминали под себя бугорки и неровности грунта. Они становились все больше, чернее и неотвратимее. Перед тем, как произвести очередной выстрел из танкового орудия, машина замирала. Из пушки с громом изрыгался сноп пламени и дыма, и тут же танк трогался с места. Когда передовые машины приблизились метров на четыреста, их ход замедлился, и с брони посыпались серо-зеленые фигурки.
Эти, которые покинули броню «тигров», почти поголовно были вооружены пистолетами-пулеметами. У многих из тех, кто начал спешиваться во второй линии, в руках были винтовки.
Пока вражеские солдаты десантировались на землю, все четыре передовые машины вели плотный огонь из танковых пулеметов. Демьян едва успел заметить, что с одного из танков бьют сразу два факела пулеметного огня. Настоящий шквал пулеметных очередей начал хлестать по траншеям. Кое-где земляные брустверы были сметены начисто, засыпав землей спины и каски укрывшихся на дне бойцов.
В мозгу Демьяна складывалась нехитрая арифметика. Если бьют все пулеметы всех четырех «тигров», это восемь стволов непрерывными очередями рыхлят передний край штрафников. Свист пуль над головой навис такой плотной завесой, что казалось, будто железнодорожный состав несется над макушкой, грозя начисто снести голову, чуть только зазеваешься и высунешься вверх.
И действуют, гады, слаженно. Одновременно – залп, одновременно – остановка, практически разом – пулеметный шквал. Видимо, связь между экипажами налажена четко. Вот чего не хватало при взаимодействии в их танковом батальоне. Радиостанции «девятки»[4] были установлены только у командира батальона и на танках командиров рот, а остальным, линейным, оставалось одно – соображай и догадывайся, как можешь.
XXIX
Потапов прокричал команду взводного о том, что пока не стрелять и беречь патроны.
– Да куда тут стрелять! – выкрикивает в сторону Гвоздева Зарайский.
Крик его похож скорее на истерический вопль. Аркадий занимал позицию в нескольких метрах от Гвоздева. Пока неприятельские танки приближались, то и дело высовывался из-за бруствера. Глаза Зарайского становились все более расширенными, на лице все сильнее проявлялась целая гамма постоянно сменяющихся эмоций. Наверное, он, Демьян Гвоздев, со стороны сейчас выглядит так же.
Сейчас, когда пулеметы «тигров» кинжальным огнем накрыли траншеи, он сидит на корточках, прислонившись правым боком к жердям. Каска его съехала на ухо, он словно не замечает ее. Он стискивает в руках свою винтовку, как будто от того, насколько крепко он будет держаться за нее, зависит, выстоит ли весь штрафной батальон или нет.
Там впереди, откуда без передышки бьют и бьют пулеметные очереди, доносится шум взревевших двигателей. Значит, сбросив десант, танки снова пошли вперед. Пулеметный грохот и свист пуль на головой Демьяна утих, и он предпринял попытку выглянуть из-за стесанного бруствера на поле боя. Но в этот же миг новая волна артиллерийского грома придавила его обратно вниз.
Батарея Артемова и другие расчеты, из глубины позиций штрафников и с других закрытых огневых точек, произвели залп, который рассыпался по полю, выстроившись в достаточно плотную стену заградительного огня.
Демьян, прижавшись спиной к стенке окопа, глянул на Зарайского. Аркадий уже успел выглянуть из-за бруствера и снова нырнуть вниз.
– Ух, Дема, что там творится! – не сдерживая распиравшего его восторженного ужаса, прокричал боец. – Бьют прямой наводкой, а им хоть бы хны…
Теперь уже невооруженным глазом было видно, насколько огромными и мощными были эти квадратные «тигры». Их окутывал дым взрывов, а они как ни в чем не бывало ползли вперед. Каждый выстрел, произведенный из мощной тигриной пушки, оглушал, на несколько секунд наполняя голову звонким чугунным гулом.
XXX
Вражеские пулеметы изрешетили уложенное вместо бруствера бревно на наблюдательном пункте, будто на него накинулась стая бешеных бобров. Старший лейтенант Коптюк, несмотря на настойчивые призывы замкомвзвода Дерюжного и ординарца Степанкова, не стал укрываться в блиндаже. Теперь уже не до блиндажа. Через какие-нибудь считаные минуты передние фашистские махины окажутся на траншеях штрафников. По крайней мере, один «тигр», что ближе к левому краю, движется прямо на взвод Коптюка.
Огонь артиллерии, в том числе и стрелявших прямой наводкой расчетов Артемова, пока никак не действовал на головную шеренгу. Хотя нет, результат был. Выглянув за бруствер и оценив текущий момент, Федор сообразил, чего добивались артиллерийские расчеты. Главной их целью стала пехота, сошедшая с танков. Именно она и являлась главной целью заслона заградительного огня, выставленного метрах в четырехстах от траншеи второго взвода штрафного батальона.
Батарея Артемова била прямой наводкой, и скорее всего картечью, по спрыгнувшим с брони фашистским автоматчикам, не ставя целью подбить вражеские «тигры». У них своя тактика, но, черт возьми, надо же начинать что-то делать с этими неповоротливыми громадинами. Пока от них все отскакивало, как горох от стенки.
Как раз в это время передние «тигры» предприняли маневр. Крайние слева и справа машины стали забирать еще дальше в сторону своих флангов, следом за ними принялись ворочаться шедшие в центре. Они словно создавали коридор, освобождая дорогу для двигавшихся следом машин второй линии и пехотинцев.
