Но плотный заградительный огонь создал второй линии фашистского наступления серьезные проблемы. Меткая стрельба артиллеристов картечью нанесла первый урон живой силе противника. В пыли, поднятой «тигриными» траками, и дыму взрывов метались и ползали раненые немцы, оттаскивали убитых из-под гусениц накатывавших средних танков.
Одна из машин вдруг дернулась, морду ее окутало облако пылевой взвеси и дыма. Она стала забирать правым бортом влево, в то время как левая гусеница оставалась на месте. Не оставалось никаких сомнений – подбили наши пушкари ходовую часть вражеской машине. Развернувшись на девяносто градусов, в сторону левого фланга, машина замерла. Подставилась в полный рост!
XXXI
В этот момент растерянности и суматохи, внесенной стрельбой наших артиллерийских расчетов в не успевшие выстроиться порядки вражеской пехоты, с левого фланга по врагу ударили очереди пулеметного расчета «максима». Гитлеровские десантники, отсеченные артиллерийским и пулеметным огнем, были вынуждены уткнуться в землю.
Пулеметы двух шедших слева «тигров» остановились и обрушили целый шквал встречного пулеметного огня на огневую точку «максимовцев». Но расчет «максима» действовал грамотно. Бойцы вместе со своим станковым товарищем уже перемещались по ходу сообщения на запасную огневую точку. Всего их было оборудовано три, для возможности маневра в бою.
Башня одного из «тигров» развернулась в сторону окопов второго взвода. Орудие громыхнуло, отчего весь корпус танка встряхнулся, подняв облако осевшей на броню пыли. Коптюку, рывком кинувшемуся на дно окопа, показалось, что снаряд предназначается для него и его подчиненных. Но гром выстрела, накрыв траншею, оборвался где-то далеко позади. Наверное, вражеские танкисты считают, что расходовать снаряды на штрафников – слишком большая роскошь. Для них будет достаточно пулеметных очередей и танковых гусениц.
«Тигры», разойдясь веером и тем самым увеличив между собой дистанцию, снова взяли курс строго вперед. Вражеский танк, который развернуло боком к оборонявшимся, вдруг сотрясло и тут же окутало облаком дыма и огня. Тут же донесся звук взрыва, пробившего борт подбитого чудовища. Кто-то из артиллеристов всадил снаряд точно в бочину танка и зажег его. Как на учебных стрельбах!
Гвоздев так обрадовался этому дохнувшему копотью металлу, словно он сам произвел этот выстрел, из своей «мосинки». И для его винтовки была работа. Из башенного люка горящего танка выбралась черная фигурка. Следом – еще одна. У второго спина была объята пламенем.
К прыгнувшему на землю танкисту тут же бросился его товарищ, пытаясь сбить с него пламя. Но сразу несколько выстрелов, произведенных штрафниками из винтовок и ППШ, заставили его укрыться за броней машины.
Второй метался, будто горящий факел, истошно крича от боли, пока не замолк, упав под катки танка – то ли сраженный пулей, то ли от полученных ожогов. Больше из танка не выбрался никто.
XXXII
Вражеские машины словно с цепи сорвались. Танковые орудия принялись палить в упор, выбирая себе цели позади переднего края штрафников. Скорее всего они объявили охоту за артиллеристами. Несколько снарядов разорвались в линии окопов «переменников», накрыв тех, кто находился в траншее, волной земляных комьев и пылевой взвеси.
В несмолкающем грохоте выстрелов Демьян едва уловил команду «Огонь!». Огонь вражеских танковых пулеметов заставил расчет «максима» в очередной раз сменить позицию. Этим воспользовались автоматчики, снова поднявшись в атаку. От первой «тигриной» линии наступления они отстали прилично, более чем на сотню метров. А головные танки будто не замечали этого.
Фашистские экипажи, уверенные в своей неуязвимости, безоглядно стремились вперед, чтобы во что бы то ни стало уничтожить русские орудия огнем своих мощных пушек, давить их своими широченными гусеницами, наматывая кишки на траки, превращая вражеские орудия в груды искореженного металла.
Вот наступавшая по фронту машина клюкнула башней вниз, едва не уткнувшись в землю дульным тормозом орудия. Похоже, экипаж «тигра» не был необстрелянным и необкатанным сборищем зеленых юнцов. С ходу оценив, что впереди ловушка, механик-водитель среагировал молниеносно. Громоздкая машина, взревев двигателями, неожиданно быстро сдала назад, удержавшись на обрывистом отвесе замаскированного рва.
Откатившись метров на пять, без всяких задержек машина стала разворачиваться влево, где зримо обозначался конец укрытого сухостоем рва. В этот момент по танку произвел выстрел расчет «пэтээровцев», расположенный возле взводного наблюдательного пункта. Первый выстрел расчета пришелся по скуле мощной квадратной башни «тигра», оставив на ней всего лишь небольшую вмятину.
– По каткам! Бей по каткам! – кричал номеру первому старший лейтенант, пока «переменник» перезаряжал свой ПТРД, досылая в патронник 14,5-миллиметровый патрон.
– Спокойно, товарищ командир… – негромко, но отчетливо проговорил боец, приникая к целику прицела и изготавливаясь к стрельбе.
Выстрел из противотанкового ружья «дегтярева» вышел звучным, образовав дымное облачко под бортом, в передней части гусеничных траков. Машина прокатилась еще пару метров. Нет, слишком маломощен для такой чуды-юды 14,5-миллиметровый патрон «дегтяря».
Но вдруг машина остановилась, принявшись медленно поворачиваться по фронту, прямо по фронту, перед взводом штрафников. До машины оставалось уже чуть больше шестидесяти метров.
XXXIII
Старший лейтенант Коптюк, выглянув из-за бруствера, успел разглядеть, что, в то время как правая гусеница танка продолжает двигаться, перемалывая куски грунта, левая гусеница остается неподвижной. Неужели комар прокусил-таки шкуру этой бронированной хищной кошки? Свое дело выстрел «пэтээровца» сделал. Что нарушилось в стройном поступательном движении гусеничных траков и катков вражеской машины, переклинило, обездвижив левые гусеницы.
Федор едва успел укрыться в окопе, как из развернувшегося в лобовую «тигра» обрушилось сплетение двух пулеметных очередей. Одна огненная лента выпускалась из передней правой части тигриного туловища. Второй пулемет бил прямо возле орудия, из башни, развернутой прямо на траншеи «переменников». Пули выпускались двумя непрерывными огненными лентами.
Они выстрачивали передние и задние края траншей, ссыпая на каски штрафников землю, стесывая и кроша в щепы деревянную обшивку брустверов, нашпиговывая каждый сантиметр земли вдоль линии траншеи раскаленным металлом метров на двадцать в обе стороны.
Гуляя влево-вправо, очереди все время возвращались к тому месту, откуда расчет ПТРД произвел свои выстрелы. Немецкие танкисты, взбешенные поломкой в ходовой части, словно хотели срыть окоп русских до основания, чтобы добраться до ненавистного вражеского расчета.
От бревна, крепившего бруствер наблюдательного пункта взвода, остались одни куски древесины.
– Видали, товарищ старший лейтенант!.. – прокричал в восторге Степанков. – Самому «тигру» парни палку в колеса всунули!.. Эх, братушки – молотки!..
– Хорошая работа!.. – согласно крикнул старший лейтенант, уже в адрес «пэтээровцев».
Как и он с товарищами, «переменники» из противотанкового взвода штрафбата пережидали пулеметную истерию в глубине окопа.
– Старались, командир!.. – оживленно ответил «номер первый», улыбнувшись зубами, ослепительно белыми на фоне покрытого пылью и дымной копотью лица.
– А все-таки, Кондратыч, дислокацию менять… – озабоченно пробормотал Дерюжный. – «Пэтээровцы-то» дело говорят. Фашист у нас прямо перед носом застрял. Жизни нам теперь не даст…
В этот момент чудовищный звук выстрела лопнул у них над головами. Он был такой силы, что у Федора будто ватой заткнуло уши, в глазах потемнело, а потом поплыли радужные круги. Вот Дерюжный что-то кричит ему, а он не слышит ни черта. А потом они уже пробираются вправо, а следом за ними «пэтээровцы» с тяжеленным своим ружьем.
Это Коптюк приказал им идти следом. Сам своего голоса он не услышал, но понял, что бойцы его слышат, только по согласным кивкам их касок. Надо усилить правый фланг, там один Фаррахов с ручным «дегтяревым» да бойцы с винтовками да гранатами. Ударить справа, пока оба «тигра» гвоздят центр позиций.
XXXIV
«Тигр» с подбитой из ПТРД гусеницей произвел выстрел из своего орудия. Бил прямой наводкой, не поднимая пушки. Значит, и цель где-то рядом. Не иначе, кто-то из батареи Артемова. Дай бог, чтобы у артиллеристов было все в порядке.
Звуковая волна от вражеского выстрела накрыла траншею такой плотной звуковой волной, что начисто высадила взводному слух. Федор теперь в своей каске ощущает себя, словно в кастрюле, по которой кто-то ритмично стучит звонким серебряным молоточком. К черту эту кастрюлю!
