Правда, потом нам на много десятилетий запретили зарабатывать иначе, чем на так называемой работе, где пределом мечтаний были заоблачные двести рублей в месяц годам, этак, к сорока. Но разве такая мелочь могла смутить настоящих мужиков? Разгружая вагоны, решая задачки для заочников или приторговывая джинсами, каждый по-своему, но мы доказывали свое право называться мужчинами и добытчиками.
Как-то незаметно разрешили заниматься бизнесом, но отменили ГТО. В стране, голодной до всего блестящего, любое действо или вещь с приставкой супер– или гипер– автоматически возводилось на пьедестал. В их тени истинные ценности стали казаться чем-то серым и скучным, обыденным до ненужности. И вправду, к чему нам Пушкин и Гоголь с их пятнадцатью тысячами лексических единиц, когда новоиспеченный сленг доносил короткие мысли до любых ушей с неотвратимостью выпущенной пули. Малиновые пиджаки с ватными плечами скрывали издержки фигуры, а наличие десятилетней иномарки возмещало отсутствие коня.
К началу девяностых двести рублей превратились в пшик, но за двести долларов можно было кормить семью целый месяц. А если у тебя этих долларов тысяча, десять тысяч, миллион? По колено становились не то что моря – океаны. Покупались лошади, собаки, особняки из красного кирпича и… И женщины. Появилась мода на певиц и моделей. Первые подороже, вторые подешевле. Когда певицы закончились, вспомнилась фраза товарища Сталина, обращенная в 1946 году А. Фадееву: «где ж я возьму тебе других писателей»? Но спрос рождает предложение. В стране мгновенно открылись фабрики по производству певиц. И – пошло, поехало.
Одновременно на свет появилось слово «папик». Причем не в уменьшительно-ласкательном значении, а, скорее, в уничижительном. Это такой преимущественно низенький, обязательно неспортивный, пытающийся одеваться в одежду, не свойственную его положению, возрасту и телосложению, дядька. Обязательно ведущий за собой высоченную красотку лет на 20–25 себя моложе. При этом не догадывающийся, как все это выглядит со стороны. Опять же, баланс спроса и предложения.
А между тем жизнь продолжалась. Цумы-гумы и пассажи завлекали рекламами и витринами, рестораны удивляли заморскими яствами, одни получали по заслугам, другим от этих заслуг кое-что обламывалось.
А девочки, между тем, как любили плохих мальчиков, так и продолжали их любить. И хотя в большинстве случаев хотели выйти замуж за банкиров, спать предпочитали с футболистами.
Но иногда предпочитали ставить кого-то из нас на сцену, чтобы было как на фабрике, только наоборот.
Удивительно, но начав размышления с такого громкого заголовка, я, практически, ни слова не написал по заявленной теме. Потому позвольте сказать хотя бы пару слов в заключение. Есть соблазн просто поменять местами слова «мужчина» и «женщина», но это окажется далеко от истины.
Как бы правильно ты в этой жизни не жил, каких бы принципов не придерживался, но собирательный образ представителя мужского пола последних двадцати лет, возможно, и дал неким дамам право и желание видеть некоторых из нас в виде клоунов и проститутов.
Помните поговорку, что мужчина должен быть могуч, дремуч и вонюч? Не придираясь к словам, считаю это правильным. При этом в природе встречаются этакие кобельки с бритыми животами, эпилированными ногами, стероидными мышцами и татуированной попой. Кстати, живущие и среди людей, и среди зверей.
Даже домашние кобели на прогулке в сквере легко путали их с сучками и делали на них садку.
Что ж, у людей все прозаичнее. А главное – жестче. И без права на ошибку.
По гендерному счёту
или Кто в доме хозяин?
Самый первый вопрос в истории человечества, он возник задолго до того, как наши далекие предки научились разговаривать. Достаточно было жеста, взгляда, неосторожного движения, чтобы в поисках ответа разгневанные особи начинали даже не драться, скорее, биться не на жизнь, а на смерть.
Уходя на охоту, самец-добытчик вряд ли задумывался о том, как разделить бразды правления в пещере с остающейся на хозяйстве самкой. У каждого было полно своих обязанностей. У него – добыча мамонта, у нее – выкармливание потомства. Другое дело, всегда существовал риск вернуться из командировки и застать дома какого-нибудь дезертира, белобилетника или просто никчемного уклониста, мирно пожирающего твои консервы в обществе твоей же благоверной. Нетрудно догадаться, чем заканчивались подобные открытия.
Прошли миллионы лет, и наши безмолвные пращуры, наконец, дождались, чтобы их создали в последней на сегодняшний день редакции. Как всегда, первый блин получился комом. Если с мужчиной все было более-менее ясно, то его лучшая половина на деле таковой не являлась. Стервозная по характеру да еще со своим собственным мнением, практически всегда не совпадающим с мнением Автора, она не давала покоя ни партнеру, ни Создателю, пытаясь быть в каждой бочке затычкой. Даже когда вокруг, казалось бы, тепло, светло и сыто, ей всегда чего-то не хватало. И ладно бы не давала житья-бытья своему законному и, на тот момент, единственному, так еще во всем и вся перечила Самому главному. Просто, так, из принципа. В общем, судьба ее оказалась предрешена, оставалось сослать девицу куда подальше, с глаз долой, из сердца вон. Правда, эта спецоперация особым успехом не увенчалась, потому тогдашние летописцы, редакторы и цензоры с большим трудом вписали ее в скрижали истории, что-то приукрасив, а о чем-то умолчав.
Вторая, сотворенная по образу и подобию по очередной оригинальной технологии, с виду казалась попроще и попокладистей, покорно заглядывала в глаза и на все отвечала согласием. Но в тихом омуте, как известно, черти водятся. И пока муж ответственно собирал всякие травки, корешки да орешки, она обсуждала с невесть откуда взявшимся советчиком вкусовые качества продукции яблоневого садоводства. Наивный Создатель, уверенный в своем творении как в себе, этой болтовне особенного значения не придавал, надеясь на здравый смысл, веру и уважение к старшему члену семьи. Тем более, что охоту на мамонта Он отменил, объявив в Эдеме вегетарианство. Муж кружил в поисках пропитания обычно недалеко от дома, имея возможность в любой момент вмешаться и расставить все на свои места. То, что произошло дальше, напомнило детсадовскую игру под названием «сними трусики». Еще до начала спора было ясно, что спустят трусы оба, вопрос лишь в том, кто кого уговорит первым. Не знаю статистику наших дней, но шесть тысячелетий назад, как говорят шахматисты, «белые начинали и выигрывали». В общем, Адам не устоял и яблочную тему вкусил в полной мере.
Понял Создатель, что в жизни есть что-то, кроме веры и созданного им мира, и авторство этого «что-то» принадлежит вовсе не ему. Вздохнул, задумался на мгновение и отпустил молодых на все четыре стороны.
Все, что происходило с человечеством потом, нам известно с той или иной долей достоверности. Женщины, войны, победы и снова женщины. Конечно, скорее всего, никакой прекрасной Елены никогда не существовало. Но даже если так, у Гомера все равно не было ни единого шанса ее не придумать. Великий слепец видел мир в таких подробностях, в каких не снилось ни одному зрячему ни до него, ни после. Илиада и Одиссея для народов мира сыграли такую же роль, как хрестоматия по литературе для старших школьников. Вроде и не прочитал все четыре тома самого известного русского романа, но, тем не менее, и в обществе можно эрудицией блеснуть, и на кроссворд несколько слов останется.
В общем, как бы не звали на самом деле эту красотку, была ли она персонажем вымышленным или собирательным, но греки с троянцами друг друга порубили достаточно, вырезая героев и простых воинов целыми поколениями. И победа по итогам оказалась не так сладка, как горька. И обратная дорога случилась сложнее и опасней, чем путь на войну. Тот же хитроумный Одиссей, возвратившись из многолетнего похода в родную Итаку, обнаружил Пенелопу, возлежащую в царских покоях в окружении воздыхателей. Все повторяется, как и миллион лет тому назад…
Примерно в то же самое время неподалеку от описываемых мест другая волоокая красавица решала отнюдь не детские задачи одним известным способом. Звали ее Клеопатра, она была обладательницей титула Мисс Африка и по совместительству работала царицей Египта. По всем законам и понятиям римляне должны были давно разгромить и поработить южного соседа, но, очевидно, что-то пошло не так. Сейчас уже не разобраться, сколько раз, когда и за кого она выходила замуж, только в результате Египет долгие годы чувствовал себя спокойно за ее хрупкой спиной, пока уважаемые Антоний и Октавиан рвали на куски Римскую империю, оставляя в колее своих побед одну братскую могилу за другой.
Разбирая давно минувшие века не по эпохам, а по женщинам – героиням своих времен, можно составить куда более интересный учебник истории, чем все ранее написанные. И хотя сослагательное наклонение в данном случае неуместно, очень хочется посмотреть, каким бы мог стать наш мир, не будь в нем английской королевы Маргариты, главной виновницы войны Алой и Белой розы, или Жанны Д’Арк, благодаря которой Франция не превратилась в провинцию Англии. Сколько ответов можно было бы получить, или, наоборот – не получить, выпив по бокалу бургундского с Марией Медичи, или разложив пасьянс с мадам Помпадур, дамой, обладавшей в тогдашней Европе возможностями несравнимо более широкими, чем у нынешнего председателя Еврокомиссии. Вспомните удивительную историю бедной цербстской принцессы, ставшей впоследствии императрицей Екатериной Великой. Пока двор сомневался в ее способности понимать русскую речь, она получила неограниченную власть, сначала опираясь, а затем подчинив себе самых могущественных мужчин Российской империи.
