Репортер уехал, Милла уселась в автомобиль, завела двигатель и осмотрелась в поисках Диаса. Он вновь появился около машины, будто из-под земли и устроился на соседнем сидении. Они выехали с места парковки и помчались по улице.
Несколько минут в салоне автомобиля царило молчание, а потом Диас тихо произнес:
— Ты так и не дождалась этого момента.
Девушка сразу поняла, что он имеет в виду ту минуту, когда мать сжала в объятьях своего малыша, убедилась, что он цел и невредим, и счастье озарило ее лицо.
— Нет, — ответила Милла, и горло ее сжалось, — в последний раз, когда я видела своего мальчика, он плакал. Джастин дремал около моей груди, когда его внезапно вырвали из моих рук. И он так громко закричал…
Она видела его крошечное, сморщенное личико так ясно, словно вернулась в то ужасное мгновение. Она крепко сжала зубы, пытаясь удержать горячие слезы.
— Теперь я понимаю, почему ты занимаешься этим, — сказал Диас после долгого молчания. — Это хорошее дело.
Она откашлялась.
— Лучшее на свете.
Диас сказал дрогнувшим голосом:
— Не знаю, найдешь ли ты своего сына, но я убью Павина за то, что он с тобой сделал.
Глава 10
— Нет! — воскликнула Милла, руль дернулся в ее руках. — Только не теперь! — Затем, воскликнув:
— О Боже! — Съехала на обочину, потому что ее настолько трясло, что она боялась ехать.
— Разве ты не хочешь его смерти? — Диас спросил таким тоном, будто интересовался, не хочет ли она заказать жаркое — непринужденным, безжизненным, устало отдаленным тоном.
— Да! — Тон не был безжизненным, он был жестким. — Я хочу его смерти. Я хочу убить его сама, хочу выцарапать ему второй глаз и вырвать почку, хочу причинить ему такую боль, чтобы он кричал, до самой смерти. Но я не могу. Я должна узнать, что он знает о моем ребенке. После этого мне всё равно, что с ним случится.
Диас переждал несколько ударов сердца прежде, чем спросил:
— Почка?
Она уставилась на него широко раскрытыми глазами, полностью выведенная из равновесия всего одним словом. Из всей тирады он выбрал одну деталь, которая не согласовывалась с остальными. С того момента как к ней вернулось сознание в хирургическом отделении той небольшой клиники, вся её жизнь, была сконцентрирована на поисках Джастина. Она не позволяла себе отвлекаться. Стиснув зубы, Милла сосредоточилась на выздоровлении, почти полностью оставив в стороне свою жизнь, потому что не было ничего более важного, чем её сын. Она не думала о том, что сделали с её телом. До этого всплеска она не понимала, насколько разъяренной была из-за причиненной ей боли.
Милла отвернулась, смотря без всякого выражения в ветровое стекло.
— Я говорила, что меня ранили, — ответила она. — Я потеряла почку.
— Хорошо, что у тебя их было две.
— Мне нравилось иметь обе, — Милла была раздражена. Она помнила жгучую агонию, помнила свои конвульсии в грязи, куда боль швырнула ее неконтролируемое тело. Она отлично обходилась и с одной почкой. Но что, если что-то пойдет не так, как надо?
Милла сделала глубокий вдох и вернулась к первоначальной теме разговора.
— Не убивайте его, — сказала она. — Пожалуйста. Я должна поговорить с ним.
Он пожал плечами.
— Твой выбор. Пока он не трахает мне мозги, я оставлю его в покое.
Милла не была скромницей, но ей стало неловко из-за того, что он использовал слово "трахаться". Для нее, прежде всего это слово носило сексуальный характер, независимо от того, использовалось оно как прилагательное, наречие, междометие, или восклицание. Ее деловые отношения с Диасом были уже достаточно рискованны; она не хотела ничего сексуального, даже разговоров, чтобы сделать их отношения более напряженными. Странно, как Оливия могла использовать это слово и быть забавной. Услышав его от Диаса, Милла поежилась.
Она выехала на дорогу и сконцентрировалась на вождении, не позволяя себе думать о чем-либо сейчас. Тишина угнетала, но она позволяла ей замедлять время, растягивая минуты. Временами, даже неловкая тишина была лучше слов.
— Не подходи к нему одна, — сказал Диас, проверяя движение вокруг них. — Несмотря ни на что, только не одна. Даже если увидишь его на улице перед своим офисом. Не ходи одна.
— Я никогда не хожу одна, — растерянно сказала Милла. — со мной всегда кто-то есть, когда я иду на задание. Но если Павин будет перед моим офисом, я не даю обещаний.
— Ты была одна в Гуаделупе.
— Брайан был там, и вы знаете это.
— Он был на другой стороне кладбища. Он понятия не имел, что я был там. Я мог сломать тебе шею, и он ничего бы не сделал.
С этим не поспоришь. Она не знала, что Диас был там, пока он не очутился на ней. Кроме того, он не предлагал ей сделать что-нибудь, чего бы она уже не делала.
— Я настолько осторожна насколько это возможно, — сказала она ему. — Я знаю предел своих сил.
— Другая пропавшая женщина появилась в Хуаресе вчера вечером. Ее тело появилось, так или иначе. Она была студенткой колледжа из Америки по имени Пэйдж Сиск. Она и ее друг были в Чиуауе. Пэйдж пошла в уборную однажды ночью и так и не вернулась.
В Хуаресе был серийный убийца, Милла знала это по многочисленным статьям в газете. ФБР работало с мексиканскими властями — сначала, когда их попросили помочь с расследованием — и подвели итог, что все убийства были единичными. Если так, много молодых женщин пропало без вести и появилось мертвыми с 1993 года. Несколько криминологов согласились: это не был серийный убийца, скорее всего серийных убийц было двое, возможно больше. Хуарес был богат отбросами.
Наконец, два автобусных водителя были арестованы, и предполагалось, что убийства остановили. Теперь Диас говорил ей, что это не так.
— Возможно ли, что это тот же самый почерк преступника?
— Нет. — Он снова проверил движение. — Жертва была выпотрошена.
Живот Миллы скрутило в приступе тошноты.
— Мой Бог.
— Да. Так что делай то, что я говорю, и держись подальше от Мексики сейчас. Позволь мне разобраться с этим.
— Если смогу, — пробормотала Мила, и он должен удовлетвориться этим, потому что она не собиралась обещать, что будет избегать рискованных действий. Не сейчас, когда есть шанс раздобыть информацию о Джастине. Она не дура и не будет лгать, но при этом не позволит такой возможности пройти мимо.
— Скоро пойдет дождь, — сказал Диас, меняя тему разговора, уставившись на фиолетовый край облаков, только показавшихся на западе.
— Хорошо. Возможно, он собьет жару. — Высокая температура опасна для пожилых людей, да и многим другим людям причиняет вред. Обычно, Эль-Пасо раскален в течение всего лета, но не настолько же.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
