– Кость?
– Что?
– Когда мы разлюбили друг друга?
Впервые за последнее время он посмотрел ей в глаза:
– Я не знаю, Аль… Знаешь, мне кажется, ты меня и не любила. И, прости, я тебя, кажется… тоже никогда не любил…
Он ожидал, что Алевтина сейчас хорошенько съездит ему по лицу и приготовился держать удар, но пронесло. Задумчиво кивнув, она вздохнула. Валун на плечах раскололся и осыпался на землю маленькими камешками.
– Кость, зачем мы вообще поженились?
– Ну… – задумался он. – Родители настаивали… Да и Верка твоя по большой любви замуж выскочила. Ты тоже так хотела. Да и я был не против.
– Да… Видимо, так оно и было. Будь счастлив, Кость…
– Ты тоже, Аль.
С отцом Пашка отказывался не только встречаться, но и разговаривать по телефону, да тот и не настаивал. Скоро должна была родиться дочурка, и всё своё время он посвящал беременной любовнице.
– Паш, ты ненавидишь папу? – спросила у друга Алина, когда они во вторник возвращались домой. День выдался насыщенным, и они еле волочили ноги.
– Ненавижу? – удивился парень. – Нет. Не думаю, что это ненависть. Я… Думаю, я разочаровался в нём. Учил меня быть честным, не лгать, не предавать, а сам… В общем, пока я его видеть не хочу.
– Понимаю.
– Алинка, ты же знаешь, что я не такой?
– Конечно, не такой! – не колеблясь, воскликнула она. – Ты самый лучший!
Каким бы уставшим он ни был, но сил хватило, чтобы закружить девушку в объятиях прямо посреди двора, окружённого равнодушными сплетниками.
Помимо проблемы с отцом, у Пашки добавилась ещё одна. И там, где он совсем не ожидал. Если раньше он боялся провалить сессию из-за английского, то теперь опасался вылететь из универа из-за немецкого. Уж неизвестно, чем он так мог насолить молоденькой преподавательнице Елене Юрьевне, но та то и дело его вызывала и отчитывала перед всей группой, непрозрачно намекая, что ей он зачёт не сдаст.
– Месячные у неё, что ли? – качала головой Женька, собирая тетради в бежевую холщовую сумку с рисунком чёрного подсолнуха. – Вот какого она к тебе прицепилась!
– Только Алинке не говори, – попросил Пашка. – Волноваться будет.
– Не скажу. Пока не скажу. Но если что…
– Я сам ей скажу, если не смогу с немкой договориться.
– Хочешь, я с тобой позанимаюсь? – предложила девушка. – Не скажу, что сама хорошо понимаю, но всё-таки.
– Не, я сам попробую! – улыбнулся парень.
– Но если что…
– Я запомнил!
К концу недели стало совсем худо. Немка зверела так, что Пашка предпочитал её урокам занятия по английскому. По сравнению с Еленой Юрьевной Ольга Никифоровна выглядела ангелочком. И главное, никто не понимал причину подобного поведения.
Никто, кроме само́й преподавательницы и того, с кем она уединялась на кафедре немецкого языка, когда пустел универ.
– Лёшка, щекотно! – хохотала Елена Юрьевна, шутливо вырываясь из объятий длинноволосого любовника.
– Но тебе же нравится…– шептал он жарко в её у́шко.
– Лёш, что тебе Павел Романовский сделал? – спросила вдруг она. – Нормальный с виду парень…
– У него есть то, что я хочу.
Глава 41
Пока над Пашкой сгущались тучи проблем, над его матерью они рассеивались. Так свободно и легко она чувствовала себя лишь в далёком детстве. Груз любви-нелюбви больше не лежал на её плечах, и наконец можно было зажить настоящей жизнью. Собственной жизнью. Работа приносила радость, сын говорил, что у него всё в порядке. А бывший муж не беспокоил. И даже сплетни нисколько не трогали её сердце. Ну, поговорят за её спиной немного. Что поделаешь, раз людям больше заняться нечем?
А работа и правда ей досталась чудесная.
– Аля, я в восторге! – Кирилл, сидя за кухонным столом, за обе щеки уплетал творожную запеканку, политую обожаемым клубничным вареньем. – Можно я на тебе женюсь?
– Вот ещё! – фыркнула женщина и шутливо погрозила боссу половником – на обед она затеяла куриный суп с плавленым сырком. Кириллу настолько понравилось это блюдо, что он просил готовить его каждый день. Даже премию пообещал. – Я только развелась!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Тогда обещай, что никуда не уйдёшь!
– Да куда я денусь! – расхохоталась Алевтина. – Я теперь дама самостоятельная. Сама на жизнь зарабатываю.
– Не женщина, а мечта! – Кирилл положил себе вторую порцию, выловил из полулитровой банки пять ягодок и украсил ими свой кусок запеканки.
– Мечтай дальше!
Парень послал ей воздушный поцелуй и отправил в рот клубничку. Как-то незаметно для себя работодатель и домработница перешли на «ты», и Алевтина взяла над ним шефство, став для него кем-то вроде старшей сестры. Ну, хоть больше не бабушки, и на том спасибо.
– Баб Аля!
– Жить надоело?
– Ты просто задумалась, – хмыкнул парень. – Хотел привлечь твоё внимание.
– Что такое?
– Сегодня… Вот чёрт! – Лицо Кирилла перекосилось, когда он прочитал имя звонившего ему на мобильный. Ещё раз ругнувшись, но на этот раз громче, парень поднял трубку: – Что случилось? Какого?..
Алевтина сосредоточилась на супе, делая вид, что пропускает мимо ушей качественный трёхэтажный. Про себя она отметила, что некоторых фразочек никогда и не слышала. На всякий случай она их запомнила. Знания – сила. Никогда не угадаешь, что может пригодиться.
– Аль, я побежал, – вздохнув, Кирилл с сожалением отставил в сторону тарелку.
– К обеду вернёшься? – Алевтина покосилась на почти готовый суп.
– Понятия не имею. – Парень выскочил из кухни и залетел в собственную комнату, чтобы переодеться. Двери он и не подумал закрыть.
– А к ужину? – крикнула ему вдогонку женщина.
– Не знаю!
– Пюрешко с котлетками приготовлю!
Кирилл, полуобнажённый, выглянул из комнаты и прижал руку к мускулистой груди:
– Сам расшибусь, всех прибью, но приеду!
– Другой разговор! – хмыкнула Алевтина, снимая пробу с супа. Внешность начальника её нисколько не трогала. Разве можно испытывать сексуальное влечение к младшему братишке? А именно так она к нему и относилась.
– Аль, я говорил, что тебя обожаю?
– Десять раз на день. Иди уж! Что ты там пообещал сделать своему Игнату? За что подвесить?
– Точно! Игнат! Всё, я помчался!
– Оденься сначала!
– Ага!
Оставшись одна, Алевтина налила большую тарелку супа – не пропадать же добру, – положила себе кусочек запеканки на десерт и включила кофемашину. Не жизнь, а малина в белом шоколаде!
Обычно Кирилл работал дома и в офис выбирался только, если случалось что-то из ряда вон выходящее. На памяти Алевтины это был уже второй раз, хотя она и не так давно приступила к обязанностям. Сегодня босс хотя бы перекусить успел.
После обеда Алевтина загрузила новенькую стирально-сушильную машину – сама о такой давно мечтала, – и приступила к уборке. Кирилл денег не жалел и позволил домработнице купить всё, что та посчитает нужным. А когда женщина принесла ему чеки, лишь с непониманием покосился на них и заявил, что они ему не нужны и проверять их он не собирается. Наверное, именно тогда Алевтина получила статус старшей сестры, перестав выступать в роли бабушки Али. А всё потому, что отчитала беспечного начальника и заставила его пристальнее следить за собственными финансами. Парень поморщился и предложил «сестрёнке» самой этим заниматься. За дополнительную плату, разумеется.
Алевтина завязала уже отросшие до плеч волосы резинкой и решила немного похулиганить, раз Кирилл написал, что раньше ужина домой не вернётся. В квартире было довольно жарко, поэтому женщина сняла спортивные брючки, оставшись только в белой Пашкиной футболке с изображением какого-то мультяшного героя. То ли белка, то ли заяц, но почему-то жёлтый и хвост у него в форме молнии. Включила громкую и, пританцовывая и подпевая, начала вытирать пыль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И не услышала, как открылась входная дверь.
– Варвара… Йо-о… Варвара… Йо-о… Ну где ты Варвара?..
Нагнувшись, чтобы взять ведро с водой, Алевтина услышала деликатное, но громкое покашливание. Обомлев от страха, женщина медленно обернулась и увидела перед собой незнакомого мужчину в строгом костюме и с кошачьей переноской в руке.
