150
Суровый Данте во всей поэме своей воздерживается от всякого юмора; но здесь, при изображении этого ленивого итальянца, он невольно улыбается в первый раз во всей своей поэме; во второй раз он улыбается в сцене встречи Виргилия со Стацием (Чистилища XXI, 109).
151
«Белаква, родом из Флоренции, инструментальный мастер, приготовлявший особенно цитры, которые он отлично украшал резной работой, и отлично играл на них. Данте, сам великий любитель музыки, вероятно, хорошо знал его. Он отличался необыкновенною ленью». Бенвенуто да Имола.
152
Чистилища IX, 78.
153
Здесь видим второй род нерадивых. Первый род, скитающиеся у основания горы Чистилища, не радел об отпущении грехов своих вследствие сопротивления церкви; эти же души, пребывающие на первом уступе чистилища или в antipurgatorium, не сделали этого лишь по своему нерадению или лени. Первые должны дожидаться до впущения в чистилище 30 раз столько, сколько лет они прожили на свете, a нерадивые лишь столько лет, сколько прожили; следовательно препятствие к допущению в чистилище для этих последних гораздо меньше, чем для первых.
154
«По мнению Данте, Испания лежит под тем же меридианом, что и и Марокко, т. е. 90° к западу от Иерусалима (Чистилища II, 1–3 и прим.); следовательно, гора Чистилища также лежит на 90° к западу от Марокко. Но так как теперь на Чистилище полдень, то в Марокко должна только что наступить ночь, или, как живописно выражается поэт, ночь стопой своей покрывает Марокко, лежащий на внешней окраине западной гемисферы». Филалет.
155
Отойдя от душ, поэты имели солнце справа, Данте идет вслед за Виргилием и тень от него ложится налево.
156
Данте стыдится, что обратил внимание на нерадивых и тем самым замедлил свое восхождение на пути к совершенствованию.
157
«Души поют 50-й псалом: Miserere mei, Domine (Помилуй мя, Боже, по великой милости Твоей), в два хора, стих за стих, как поется этот псалом в католических церквах». Бути.
158
Он может принесть о них известие живым и тем понудить их молиться о сокращении срока пребывания душ в чистилище.
159
Здесь разумеются падающие звезды и столь частые в августе месяце зарницы. Следуя Аристотелю, учитель Данте, Брунето Латини, так объясняет их происхождение: «от столкновения ветров вызывается огонь в верхних областях атмосферы, вследствие чего загораются горючие пары, подымающиеся в эти области» (Tesoro, Lib. Il, Gap. 33).
160
Эти души, бродящие у подножия горы Чистилища, – третий вид нерадивых – застигнуты врасплох насильственною смертью и не получили отпущения; но тем не менее они прощены Всевышним в силу чистосердечного их раскаяния и за то, что они простили врагам своим. Пение этого рода нерадивыми Miserere совершенно здесь уместно, соответствуя выраженному ими (ст. 57) стремлению войти в пределы настоящего очищения. Второй стих псалма как нельзя более отвечает настроению их: «омый мя от беззакония моего, и от греха моего очисти мя».
161
Говорящая здесь тень есть Якопо дель-Кассеро, гражданин города Фано. Он возбудил против себя ненависть Аццо VIII, графа Эсте, тем, что, когда этот последний вел войну с Болоньей и Нармой и уже близок был к заключению мира с ними, Кассеро, бывший тогда подестой Болоньи, много противодействовал ему. За это, по повеленью Аццо, он был убит при местечке Ориако, между Венецией и Падуей, в то время, когда ехал в Милан.
162
Здесь обозначается область Анконы, лежащая между Апулией и Романьей, находившаяся в то время под властью Карла II Анжуйского. Родина Кассеро, город Фано, принадлежит к Анконской области.
163
Намек на 3 книгу Моисея: «Потому что душа тела в крови». Левит ХИII, 11.
164
Убийство Кассеро совершено падуанцами, которых Данте, как изменников, называет «антенорцами», по имени троянца Антенора, основавшего, по преданию, город Падую. «Слава основателя Падуи, как в средние века, так и поныне, живет еще в устах народа». Ампер, – Изменники отечеству помещены в аду во втором отделении девятого круга, названном Данте Антенорою (Ада XXXII, 89).
165
Т. е. скройся я в Мирру (местечко Пизанской области, на одном из каналов, выходящих из реки Брента), a не спрячься в осоку болота у Ориако, я бы и до сих пор был между живыми (где тварь вся дышит – Ià dove si spira).
166
Буонконте, сын Гвидо да-Монтефельтро, того самого, что помещен в аду между злыми советниками (Ада XXVII, 67–71 прим.). Буонконте пал в сражении при Кампольдино, недалеко от Поппи, крепости в Казентино, 11-го июня 1280 года. Это сражение происходило с одной стороны между изгнанными из Флоренции гибеллинами, в союзе с аретинцами, и флорентинскими гвельфами – с другой. Аретинцами командовал епископ их Гюильельмо Убертини и Буонконте. В сражении участвовал, еще молодой тогда Данте, служа в кавалерии, так как в молодости своей он принадлежал к партии гвельфов. Труп Буонконте не был найден, – обстоятельство, послужившее поэту поводом к этому дивно поэтическому рассказу, составляющему совершенную противоположность со страшною сценой спора св. Франциска с дьяволом за душу графа Монтефельтро, отца Буонконте (Ад XX VII, 112).
167
Т. е. жена моя Джиованна и прочие родственники перестали молиться обо мне.
168
Недалеко от высочайшего гребня Аппенин (Giogo delle Scale), с вершины которого видны оба моря, омывающие Италию, находится древний монастырь монахов ордена Камальдоли – Sagro Ermo (Пустынь). Несколько выше монастыря берет начало река Archiano (ныне Archiana), или, вернее сказать, один из боковых притоков его – Fosso di Camaldoli. Верхняя долина реки Арно, идущая от северо-запада к юго-востоку между главным хребтом Аппенин и лесистым его отрогом Протаманьо (ныне Тратовеккио), называется Казентино. Протоманьо отделяет долину реки Арно от Казентино. – Сличи Ада XXX, 65 прим.». К. Витте.
169
Т. е. где Аркиано впадает в Арно, близ Баббиена.
170
«Душа отца Буонконте послужила предметом спора между св. Франциском и дьяволом, при чем первый должен был уступит из-за единого греховного слова, которое истребило плоды покаяния графа (Ада XXVII, 111, 116). Одинаковый спор возникает между Ангелом Господним и Врагом за душу сына; но здесь единый вздох, обращенный к Матери милосердия (ст. 101), решает спор в пользу Ангела, a другой должен удовольствоваться одним лишь трупом раскаявшегося». Филалет.
171
По общему мнению средних веков, бури воздвигаются демонами: им дана власть над стихиями.
172
«До хребта горы», т. е. до Аппенинских гор.
173
Царственной рекой (fiume real) Данте называет реку Арно, в которую впадает Аркиано.
174
Пия, родом из Сены, из знатной фамилии Гвастеллони, была замужем за Толомеи; но, овдовев, вышла за некоего Нелло или Паганелло де Паннокьески. Подозревая ее в неверности, или, по другому сказанию, желая избавиться от нее, чтобы жениться на другой, Нелло заключил ее в один из своих замков в Маремме. По словам некоторых, она была выброшена из окна замка и убилась; по другим – погибла медленною смертью от ядовитого воздуха болотистой Мареммы.
175
Сравнение заимствовано из итальянской жизни: обыкновенно выигравшего окружает толпа, в надежде, что он поделится с ними выигрышем, или пропьет его вместе с ними.
176
По единогласному отзыву комментаторов, это Бенинказа из Ареццо, отличный юрист. Будучи наместником подесты Сьенскаго, он приговорил к смертной казни за разбой сына и племянника знаменитого в XIII веке бандита Гино ди Такко, владельца замка Радикофани, недалеко от Рима. Спустя несколько времени, при папе Бонифации VIII, Бенинказа был призван в Рим в качестве аудитора (uditore) в высший апелляционный суд в Риме, в Капитолии. Гино, чтобы отмстить за смерть родственников, ворвался среди бела дня в Рим, проник со своей шайкой в залу суда, отрубил голову Бенинказа, когда он отправлял свою судебную обязанность, и затем, никем не преследуемый, скрылся в свой замок. Боккачио Decaтегоп, 10, 2.
177
Тарлати (Чьякко или Чьоне), аретинец. В сражении при Кампальдино, спасаясь от преследований, он утонул в Арно; по другим, он сам гнался за неприятелем и был сброшен в Арно испуганною лошадью.
178
Федериго Новелло, сын Гвидо Новелло, наместника короля Манфреда во Флоренции и дочери графа Уголино делла Герардеска (Ада XXXIII, 4 прим.; см. Истор. очерк событ. в Пизе во врем. Уголино, в приложении к I книге Божественной комедии (Ада стран. 317), убит в 1292 году аретинским гвельфом Фумароло де Бостоли. Другая тень – Фарината дельи Скорниджьяни – был убит каким-то Беччо из Капроны. Отец Фаринаты, Марцукко дельи Скорниджьяни, пизанец, постригшийся из рыцарей в монахи-минориты, отличался таким смирением в своем духовном сане, что не только не мстил убийце сына, но примирился с ним и в знак примирения подал ему руку, тем выказав «доблесть» своей души (che fe' parer le buon Marzu eco forte), согласно долгу евангельской любви.
