Он опустил взгляд и покачал головой.
— Я этого не сделаю, Роберта.
— Даже если я буду умолять тебя? Я и так умоляю. Я выдам тебе секрет. Я это проделываю с Лореном. Но ему не позволяю. В этом ты тоже отличаешься от Лорена.
Анджело вновь покачал головой.
— Ты думаешь, я странная? Ладно, не хочешь не надо.
— На вкус и цвет товарищей нет.
— Согласна с тобой, о вкусах не спорят. Но ведь бить-то будут меня. Я же прошу, нет, умоляю об этом. Анджело, я этого хочу!
Он улыбнулся, пожал плечами.
— Что ж, папа всегда говорит: «Если можешь, ублажи женщину».
3
Великолепная квартира Бетси находилась в Честер-Террес, а окна ее выходили на Риджент-Парк. Анджело надеялся, что Роберта в этом районе не объявится. Он также надеялся, что Бетси согласится пообедать в местном ресторане и не захочет ехать в Мэйфлауэр, где располагался «Хилтон».
К счастью, она решила показать ему маленький чешский ресторан на Мэрилбоун-роуд. Ее там знали, поэтому посадили за столик у окна, где они могли наблюдать за идущими по улице людьми.
Бетси, как всегда, выглядела великолепно. На ней было белое, отделанное золотым платье с юбкой до колен и вызывающим декольте. В двадцать восемь она оставалась молодой и свежей. Ее эскапады не шли ей во вред. Анджело знал, что не стоит ему видеться с ней, тем более спать, но устоять перед Бетси он не мог. Кроме того, он отдавал себе отчет, что она устроит жуткий скандал, попытайся он окончательно порвать с ней.
— Что это за история с психоаналитиком? — спросил он Бетси.
— Он меня соблазнил. — Голос ее звучал столь искренне, что Анджело едва ей не поверил. — Макс такой старомодный. Он прилетел из Амстердама и избил его.
— Я слышал.
— Ты знаешь, что Роберта в Лондоне? — спросила Бетси.
— Знаю.
— Завтра мы идем на ленч. Она заедет, чтобы взглянуть на маленькую Салли, а потом мы отправимся в какой-нибудь дорогой ресторан. Платит она.
— Тебе Роберта нравится? — полюбопытствовал Анджело.
Бетси какое-то время молчала.
— Хочу тебе кое-что рассказать. О ней и моем отце. Полагаю, ты это должен знать. Мой дед, тот, кого звали Номер Два, имел необычные сексуальные пристрастия. Тебе это известно. Мой отец недалеко от него у шел.
— Ты хочешь сказать, что он гомик? Бетси фыркнула.
— Хуже. Он мазохист. А она садистка. Она его бьет.
Дурное предчувствие охватило Анджело. Что еще знает Бетси? Но голос его оставался ровным и спокойным.
— Откуда тебе это известно? С чего ты так решила?
Бетси сощурилась. Рот ее открылся, она пробежалась языком по верхним зубам.
— Мне сказал Номер Один. Перед самой смертью.
— А он откуда узнал?
— Анджело, для тебя не тайна, что Номер Один чертовски много знал. Я говорила тебе о видеокассете, на которой засняты мы с тобой. На другой он заснял отца и Роберту. Эту кассету он мне не показывал, но сказал, что она у него есть. Кассета была среди тех, что я сожгла на берегу в ночь его смерти.
Анджело накрыл ее руку своей.
— Груз воспоминаний очень тяжел, не так ли, Бетси?
— Когда я вспоминаю об этих видеопленках, мне становится не по себе, — призналась Бетси. — Номер Один не мог сам сделать эти записи. Он кого-то нанимал. Я удивляюсь, почему этот человек до сих пор не объявился и не пытается шантажировать нас. Три года...
Анджело решил не говорить о звонке Крэддока.
Больше тот его не беспокоил.
— Ему нечем нас шантажировать. Когда он пришел за пленками в спальню Номера Один, их там не оказалось. А спрашивать, где они, он не решился.
— Но он знает! Господи, он же все знает!
— Он никому ничего не скажет. Мы можем обвинить его в клевете. Его слово против нашего. Кому, по-твоему, поверят? А других копий нет, иначе мы бы уже знали об этом. Номер Один держал слуг. Он притворялся, будто доверяет им, но никого не подпускал к себе слишком близко. Для него они всегда оставались лишь слугами.
— А ты — наемным работником.
— И что? Я же не Хардеман.
— Я тоже. Это так, Анджело?
— Мисс Элизабет, из них всех вы что ни на есть самый настоящий Хардеман.
— Перестань, Анджело!
— Ты — единственная наследница Номера Один. У тебя его ум и сила духа.
— И он ненавидел меня.
— Естественно.
— Он был злым человеком. Безжалостным. Садистом. Неужели все это есть и во мне, Анджело?
— Там видно будет, — уклончиво ответил он, зная, что на этот вопрос он мог бы ответить утвердительно. Все это в ней уже проявлялось. Перед ним сидела настоящая наследница Номера Один, которая могла стать куда более серьезным противником, чем ее отец. — Темная сторона Хардеманов в тебе еще не проявилась.
Они пили темно-красное венгерское вино, на закуску им подали пирожки с мясом и загадочными специями. Бетси взяла бутылку, вновь наполнила бокалы. Когда она наклонялась вперед, Анджело мог любоваться ее великолепной грудью. Завтра она встречается с Робертой. «Достойные соперницы, — подумал Анджело. — В сравнении с любой из них Лорен — просто ничтожество».
— Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.
— Хорошо. Заранее согласен, даже не зная, о чем ты меня попросишь.
— Ты еще не построил мой автомобиль. «Стэльен» — удачная модель, но я за руль не сяду. Почему ты до сих пор не построил «бетси»?
— Спасал компанию от банкротства и защищался от ударов в спину, в которых твой отец — большой мастер.
— Я хочу, чтобы ты построил мой автомобиль, Анджело. Можешь не называть его «бетси». Но ты должен построить автомобиль, которым ты будешь гордиться и которым буду гордиться я. «Стэльен» хорош только одним: он приносит прибыль, на которую можно построить мой автомобиль.
— Я горжусь «стэльеном», Бетси.
— Конечно. И не без причины. Но ты скрежещешь зубами каждый раз, когда садишься за руль. «Файнэншл тайме» написала, что Синди ездила на «стэльене» две недели, а потом вновь пересела на «порше». Где наш «порше», Herr Doctor Engineer Perino?
— Через совет директоров «ХВ» проект спортивного автомобиля мне не протащить и бульдозером.
— Если Анджело чего-то хочет, он этого добивается. Так же, как и Бетси. Я хочу ездить по европейским дорогам на автомобиле нашей компании и говорить всем: "Смотрите, засранцы, что может сделать моя компания! Моя компания и мой возлюбленный, Анджело Перино, построили его. Как в эпоху Возрождения писали на произведениях искусства: «АР fecit». Что означает: «Анджело Перино сделал это». Ну что?
— Ты у нас искусительница. «Шизока» работает над новым материалом — пластиком на основе эпоксидной смолы. Из него можно изготавливать очень прочные и одновременно легкие корпуса. Скоростному автомобилю не нужен мощный двигатель, если ему не приходится тащить тонны железа.
— Я хочу обгонять на нем «порше», «феррари» или «корниш». Сможешь ты построить такой автомобиль?
Анджело кивнул.
— Смогу.
— Тогда построй! Он вздохнул.
— Господи, Бетси! Только я почувствовал себя на вершине...
— Это твоя жизнь, дорогой мой, любимый. Ты не можешь почивать на лаврах. Ты творец! В этом все дело. Ты творец. А Бетси тебе в этом помогает. Анджело, если мне придется убить своего отца, чтобы убрать его с твоего пути...
— Бетси, перестань!
— Ладно, ты знаешь, что я имела в виду, а чего — не имела.
— Бетси...
— Мой сын будет Номером Четыре, — твердо заявила она. — Он справится. Прежде всего потому, что будет ценить тебя по достоинству и позволит тебе строить автомобили так, как ты считаешь нужным, ни во что не вмешиваясь. Для этого надо лишь убрать Номера Три. Для таких, как ты и я, это небольшая проблема. Я, возможно, никогда не выйду за тебя замуж, любимый. Но мы с тобой встанем во главе компании и будем ею управлять. И там, где тебя остановят угрызения совести, за дело возьмусь я. Я уже кое-что сделала. И готова это повторить.
— Господи, о чем ты говоришь, Бетси?
— Господь тут ни при чем. Забудь то, что я сказала.
— Бетси...
Ее глаза превратились в две льдинки.
— Забудь.
Анджело вздохнул и покачал головой. Он догадался, что едва не услышал очень важное признание. Бетси заулыбалась.
— Помнишь наше «арабское стремя»? Оно дожидается в моей спальне. Давай поедим и займемся делом.
Глава 19
1982 год
1
Ежегодное собрание дилеров «ХВ» состоялось в Детройте в апреле.
Приехала Бетси. Сняла «люкс» с залом для приема гостей в Ренессанс-Центре и пригласила дилеров. Красивая, модно одетая, умная, она очаровала дилеров, которые бывали у нее куда чаще, чем у Лорена.
На стене за баром в зале приемов, вставленный в рамку, висел рисунок обтекаемого, стелющегося по земле желтого спортивного автомобиля. Подпись под рисунком гласила: «ХВ2000».
— Эй, Том, сможешь ты продать такого скакуна?
Этот вопрос она задавала каждому дилеру. Некоторые высказывали сомнения. Большинство утверждали, что смогут продать «2000».
— Безусловно смогу, если вы пойдете ко мне продавщицей, мисс Хардеман, — ответил Том Мэйсон. Она улыбнулась.
