Задняя часть багажника лежащего на боку автомобиля была взломана — это уже успел постараться Шастин в поисках медикаментов. Слава богу, еще целых три аптечки оказались не тронуты — хороший запас.
Растормошить Смирнова им так и не удалось, неизвестно, сколько времени он провел в полуобморочном состоянии, и теперь, когда тело получило помощь в виде антишока, он банально уснул. Бросив это бесполезное занятие, Алексей аккуратно совершил обход ближайшей территории и, к величайшей радости, в тридцати метрах от того, что когда-то было «хаммером» нашел свой АКМ. Он был в рабочем состоянии и с полным рожком.
— Ну, что делать будем? — спросил Шастин, когда Алексей вернулся и присел рядом.
— Надо выбираться отсюда. — Ответил Алексей, на что Шастин только усмехнулся:
— А как? — Показал он на свои ноги. — Я в таком виде никуда не дойду.
— Ты антибиотики вколол? — Вдруг спросил Алексей.
— А как же. Всем, себе и вам по лошадиной дозе, а то, небось, в зоне раны часа за два в гангрену превратятся. Смирнову только много колоть не стал — у него больших ран нет.
— Молодец. Значит так, нам все равно, ждать, пока Смирнов отойдет. Я пока территорию вокруг разведаю. Вокруг, далеко отходить не буду.
Шастин даже если и подумал, что Ципик хочет сбежать, виду не подал. А ведь наверняка такая мысль в голову пришла, Алексею бы точно пришла. Нет, сидит, смотрит вперед, ничего против не говорит. Видимо тоже понимает, что выход у него в любом случае один — довериться Алексею.
— Мы ведь не могли далеко в лес заехать, точно? — Алексей коснулся плеча Шастина. — Значит, здесь до края леса метров сто, не больше, вон там светится — это конец леса. А от края леса до места, где нас должны были ждать капитан Третьяков и его отряд, метров двести. Как думаешь, они сейчас там?
— Да с чего бы, — отмахнулся Шастин, — если монстры до них добрались, то они бы ушли глубже, к немецкой зоне, а, если нет, то все равно ушли, когда прорыв кончился. Там теперь зона, чего им там стоять-то?
— Да не скажи, зона на наш гарнизон пошла, а они в стороне на триста метров стояли, так что до туда зона могла и не шагнуть. И место, как правило, спокойное. Можно попробовать до него добраться, да помощь вызвать.
— Можно, — согласился Шастин, — только, если ты не доберешься, нас здесь безоружных схавает на завтрак какая-нибудь паскудная тварь.
— У тебя есть другие предложения?
— На разведку действительно надо сходить, — согласился сержант, — но пока только недалеко.
— Ладно, давай так. Я дойду до края леса, осмотрюсь, а дальше видно будет.
С этими словами Алексей медленно двинул в сторону предполагаемого края проклятого леса, туда, где совсем недавно была первая линия. Первый привет от зоны Алексей увидел уже через минуту: неведомая сила наклонила несколько деревьев и примяла траву на участке диаметром примерно в пять метров. Те деревья, что потоньше, просто сломались, не выдержав напора, а те, что оказались покрепче, изогнулись в немыслимые формы.
— Так вот ты какая, «комариная плешь», — прошептал Алексей. Раньше, не смотря на близость зоны, он видел подобное только один раз, когда на специальном вертолете его и других новобранцев, в порядке ознакомления с местом службы, провезли по охраняемому заповеднику и показали наиболее распространенные аномалии — «плешь», «карусель», электру», «холодец». Тогда Алексей не увидел в аномалиях ничего страшного, но вот теперь, когда они оказались рядом и не сулили ничего хорошего, кожа вдруг покрылась потом.
Обойдя опасный участок, Алексей, очень внимательно разбирая дорогу, двинулся дальше. Место, где их джип прорвал колючку, он нашел сразу, а рядом обнаружилось тело Непряева. То, что ему уже не помочь, Алексей понял сразу — его лицо лежало в воде, а значит, он уже не дышал. Тело было изуродовано множеством ран, многие из которых были смертельными. И все-таки, когда Непряев вывалился из машины, он был еще жив. Он даже смог проползти пару метров, пытаясь выбраться на сухое место, но не смог. А когда понял, что умирает, оставил послание. Членам патрульного отделения не полагалось детекторов аномалий, но у кэпа он был. Его личный ПДА до сих пор работал в режиме записи звука. Алексей снял браслет и переключился на прослушивание. Сквозь грохот и шум послышалось едва различимые слова:
— Смирнова спаси, чтобы я не зря… ему выпало на бруствер идти… — И все. Слова предназначались Ципику, и он вдруг понял, что это значит. Жребий действительно был брошен, как и сказал капитан, и не повезло именно Смирнову. Но кэп спас его, взяв черную метку на себя. Выходит, ради жизни Смирнова он пожертвовал своей и в последний миг перед смертью очень боялся, что его жертва станет напрасной.
Ципик сидел и думал, что очень жаль, что модель ПДА Непряева работает только на прием, как бы было уместно, если бы с него можно было отправить сигнал «SOS» и вызвать вертолет, но увы…
Кэп оставил не только послание. В куртке Алексей нашел еще один рожок к АКМ, карманную аптечку с минимальным набором препаратов экстренной помощи и две пастилки «энергетика» — еще одного изобретения НАТОвских ученых. Что уж она в себе содержала неизвестно, но силы восстанавливала мгновенно. Принявший такой «энергетик» человек, моментально переставал чувствовать усталость, ощущал легкую эйфорию и получал ясность сознания на ближайшие пять-шесть часов, после чего наступал эффект последействия и выжатый, как лимон человек, падал без сил, если не получал необходимой помощи. В сложившейся ситуации пастилки могли пригодиться.
Но главное — Ципик нашел на теле рацию. Она была прикреплена к застежке одного из карманов, и, благодаря этому, не потерялась, но, пролежав несколько часов в воде, могла быть неисправной. Дрожащими руками он включил рацию, и услышал в ней сигнал. Алексей чуть не закричал от радости, ликованию его не было предела — все-таки попытка спасения кэпа, пусть и неудачная, отлилась им добром. Он даже забыл о цели своей вылазки и бегом направился к раненым товарищам.
Вынырнув из кустов, Ципик наткнулся на испуганное, но явно обрадованное лицо Шастина. Он ожидал увидеть кого угодно, все-таки — Проклятый лес, зона. Где гарантия, что на раненного солдата не набредет какая-нибудь тварь. В таком состоянии даже от псевдоплоти отбиться не реально. Но ликовавшая физиономия Ципика одарила его надеждой.
— Рация, Серега, рация! — Выкрикнул Ципик.
— Откуда? — Шастин едва не подскочил на ноги и даже не обратил внимания на боль в коленях.
— Там у колючки Непряев лежит, готовый.
Шастин мотнул головой:
— Жаль мужика, значит, все наши попытки были напрасными.
— Если бы мы его не вытащили, не было бы у нас рации. — Привел довод Ципик. — Непряева, конечно, жаль, но нам сейчас о себе надо думать, его потом помянем, если сами выживем.
— Ты связывался? — Шастина тоже личная судьба волновала больше, чем уже случившаяся смерть командира.
— Сейчас попробуем. — Ответил Ципик и включил связь. — Всем, кто меня слышит. Всем, кто меня слышит. Я — командир первой бригады патрульного отделения российского гарнизона охраны зоны Ципик Алексей Георгиевич. Личный номер «2-7-2-345». Бригада в составе сержанта Шастина и рядового Смирнова находится примерно в квадрате С-4-5. требуется помощь, есть раненые, передвигаться самостоятельно не можем. Прием?
И тут же в рации заговорили:
— Старший лейтенант Ципик, ваше сообщение принято Центром поиска. До особых распоряжений, местоположения не меняйте, по возможности оставайтесь на связи. Меры по оказанию помощи и эвакуации принимаются. Как поняли, прием?
— Все понял, — ответил Ципик, — остаемся на месте. Ждем.
Наступила расслабленность. Та самая, когда доверяешь свою жизнь кому-то всецело, когда сам уже не помышляешь о сопротивлении. Как будто и нет уже вокруг зоны, как будто уже находишься в безопасности. Опасное и почти смертельное в зоне чувство, любой мало-мальски опытный сталкер посмеялся бы над стрелками-недотепами и, наверное, решил бы, что они уже не жильцы. Нет в зоне ничего опасней, чем расслабленность и безволие, но военные не были сталкерами, они были просто солдатами, поэтому, усевшись на траву, стали просто ждать.
Ждать пришлось почти два часа. За это время удалось разбудить Смирнова, он хоть и был в порядке в плане физическом, в психологическом почти отсутствовал. На вопросы отвечал не раньше, чем с третьего раза, взгляд выглядел бессмысленным, а речь была едва понятной. После долгих попыток узнать его состояние, Ципик решил оставить это дело на спасательную службу.
Когда, наконец, в рации послышались внятные звуки, терпение начинало заканчиваться.
— Волна 3-7-9, Ципик, вы меня слышите? — заговорил все тот же приятный женский голос.
