Добавлю, что в ноябре и декабре наша авиация, уже тогда не располагавшая достаточным количеством самолетов, не смогла эффективно атаковать Транссибирскую железнодорожную магистраль, благодаря которой сибирские дивизии прибыли на выручку столице, — а ведь Москва считалась обреченной уже в октябре, когда ее оставило правительство.
Чтобы подойти к Москве на расстояние в двадцать километров, наша дивизия вынуждена была сражаться с врагом, который уже в октябре имел трех- и даже четырехкратный перевес в живой силе и пятикратный в артиллерии (благодаря «органам Сталина»). В конце декабря это преимущество возросло еще больше, особенно по оснащению, боеприпасам и топливу.
Сталин имел на Дальнем Востоке огромный фронт, которому угрожала Япония — страна-участница антикоминтерновского пакта. Расстояние от Владивостока до Берингова пролива равняется почти 9000 километров, считая через Амгу и Охотск, прибавьте сюда примерно 3000 километров сухопутных границ от озера Байкал до Владивостока — на пространстве 12 000 километров Советы могли быть атакованы с юга или востока. Вспомним, что в августе 1938 года произошло серьезное столкновение между советскими и японскими войсками у озера Хасан. В мае 1939 года японская армия напала на Монгольскую Народную Республику, на помощь которой пришла Красная Армия, разгромившая японцев на реке Халхин-Гол. Японские войска оккупировали Корею и большую часть Северного Китая, на юге они приближались к Бенгальскому заливу. Стояли они также в Маньчжоу-Го, на правом берегу Амура. Города Хабаровск, Владивосток и Находка Советы могли удержать с большим трудом. 1 июля 1941 года Третий рейх, Италия, Румыния, Словакия и Хорватия признали прояпонское правительство в Нанкине.
Сорок японских дивизий стояло на границе с СССР, и они еще могли получить подкрепление. Как поведет себя Япония? Начнет ли она наступление на севере и захватит Транссибирскую железнодорожную магистраль, несмотря на подписанный 13 апреля 1941 года в Москве советско-японский договор о нейтралитете? А может, она начнет наступление на юге? Летом 1941 года Сталин не знал ответа на эти вопросы.
В этот момент на сцене появляется личность, до сих пор окутанная тайной, — советский супершпион Рихард Зорге. Он родился 4 октября 1895 года вблизи Баку; его отец — немец, работавший инженером в одной из наших нефтяных фирм, мать — русская, Нина Кобелева (она была на шестнадцать лет моложе мужа). Зорге, доброволец в немецкой армии с 1914 года, дважды был ранен; в 1920 году закончил политическое обучение в Гамбургском университете. С 1922 года он был пропагандистом Немецкой коммунистической партии (КПД), а через два года уехал в Москву, где до 1927 года стажировался в различных спецшколах. Из агента Коминтерна он сделался специалистом IV отдела (разведки) Красной Армии. В 1929 году мы опять находим его следы в Германии. Наверное, тогда он познакомился в Мюнхене с будущей женой Евгена Отта, посла Третьего рейха в Японии; в то время она была замужем за одним архитектором и проповедовала крайне левые взгляды (генерал Чарльз Уилотби в биографии Зорге упоминает: «Некоторые считают, что она была членом Немецкой коммунистической партии»).
Зорге первоначально послали в Шанхай, но через три года его отозвали в Москву в IV отдел и направили с соответствующим поручением в Токио. По удивительному стечению обстоятельств он сначала прожил два месяца в Германии, канцлером которой уже был Адольф Гитлер. Советский агент и корреспондент «Франкфуртской газеты» в Шанхае Агнес Смедли порекомендовала его редакции, и Зорге получил аккредитацию в Токио. В его задачу входило сблизиться с подполковником Евгеном Оттом, исполнявшим обязанности военного атташе в Японии с 1932 года. Кто представил вновьприбывшего в нужном свете? Доктор Зеллер, политический редактор газеты «Ежедневное обозрение». Зеллер пропагандировал такие «прогрессивные взгляды», что его газету закрыли в конце 1933 года. Он представил Зорге полковнику Отту как человека, «достойного доверия во всех отношениях». Это должно заинтересовать исследователей. Нам известно, что Отт принадлежал когда-то к штабу генерала Шлейхера, и его отправили в Токио, дабы обезопасить после неудачи политиковоенного союза с крайне левыми, который старался создать канцлер Шлейхер в конце 1932 года. Я не верю, что Зорге был случайно представлен Отту. Утверждают, что он сделал блестящую карьеру тайного агента благодаря роману с госпожой Отт, — возможно, но это не объясняет, почему Отт и Зорге «сделались столь близки друг другу». Не его жене, а самому Евгену Отту, который был назначен полковником и первым военным атташе, а в апреле 1936 года — послом Германии в Токио, обязан Зорге своей карьерой и помощью в шпионской деятельности.
«Рамсей»[118] не только был принят в члены токийской ячейки НСДПА (1 октября 1934 года) — посол официально назначил его в 1939 году своим пресс-атташе. Осенью 1934 года Зорге сопровождал Отта в поездке по Маньчжоу-Го. В 1936 году он, еще не будучи членом персонала посольства, шифровал некоторые телеграммы за подписью Отта, посылаемые в Берлин! Когда «Рамсей» направлялся в Гонконг для передачи микрофильмов советскому связному, новый посол доверял ему дипломатический кейс, в котором агент мог перевезти все документы для IV отдела.
В 1938 году Зорге получил документы важного беглеца из СССР, генерала Лушкова, который во время чистки в армии, связанной с «делом Тухачевского», передал японцам данные о советских войсках в Сибири и на Украине, тайные коды, фамилии главных оппонентов Сталина в Сибири и так далее. Японцы сообщили об этом немецкому послу. Канарис немедленно направил в Токио полковника Грейлинга, который изложил сенсационное содержание сообщений Лушкова на ста страницах докладной записки. Зорге ознакомился с данным материалом и передал в Москву его содержание.
18 октября, после ареста Зорге, посол Отт послал в Берлин рапорт, в котором пытался представить «Рамсея» невинной жертвой японских спецслужб и приуменьшить его роль в посольстве. Трудно поверить, чтобы Отт не знал, кем в действительности являлся Зорге. Однако никто не отнесся серьезно к этому обстоятельству, несмотря на то, что оно не ушло из поля зрения японской контрразведки.
Конечно, Зорге позаботился о том, чтобы не скомпрометировать Отта. Гейнрих Штамер заменил посла в Токио лишь в ноябре 1943 года. Однако же супруги Отт не вернулись в Германию; они уехали в Пекин и там дождались окончания войны.
С апреля 1939 года до 14 октября 1941 года оператор тайной радиостанции Зорге Макс Клаусен передал VI отделу 65 421 слов. У Зорге были также курьеры для перевозки микрофильмов. В конце его деятельности существовала связь между его разведсетью и советским посольством в Токио.
Советский супершпион предоставил работу самое меньшее тридцати японцам. Его главным агентом был Хотсуми Озаки, советник и личный друг князя Фумимари Коное, премьера в 1939–1941 годы.
Благодаря неумению Евгена Отта хранить тайны, 5 марта 1941 года «Рамсей» предупредил IV отдел, что нападение на СССР произойдет в середине июня, и «главное направление — московское». 15 мая в другом рапорте, который удалось перехватить японцам, Зорге сообщал дату 20 июня.
Сразу же после заседания Императорского совета 2 июля 1941 года Озаки сообщил Зорге, что японское правительство приняло решение напасть на Соединенные Штаты. 14 августа Озаки раскрыл Зорге секрет, что «от проектов войны с Советским Союзом отказались». Зорге также был ознакомлен со всеми важными решениями, принятыми на заседании Верховного японского командования, прошедшего 20–23 августа. Кроме того, Озаки располагал информацией обо всех военных эшелонах, направляемых в Маньчжоу-Го. Уже 27 сентября 1941 года он сообщил Зорге, что «Япония готовит масштабное наступление» на юге, в направлении Сингапура, Гонконга и Филиппин. Наступление японцы планировали начать в ноябре — декабре. Таким образом, угроза японского нападения на СССР была окончательно отодвинута.
Именно тогда Сталин, успокоенный сообщениями из Токио, перебросил с востока на запад страны большинство сибирских подразделений — более полумиллиона солдат, — и Москва была спасена.
Зорге прислал еще несколько радиограмм, последняя датирована 4 октября 1941 года, после разговора с Озаки и Клаусеном. После восьми лет шпионской деятельности в Токио он считал свою миссию выполненной и опасался разоблачения.
13 октября не пришел на встречу один из агентов, Мияги, — его арестовали. Зорге ожидал этого. 15 октября радиотелеграфист Клаусен пришел к «Рамсею», который отредактировал телеграмму в Москву с требованием отозвать резидентов его сети. Слишком поздно. Зорге был арестован утром 18 октября в своей квартире и в тапочках и пижаме препровожден в тюрьму Сугамо. На столе полицейские нашли черновой вариант радиограммы, которую Клаусен должен был передать «Директору» вечером 15 октября. У Клаусена обнаружили ту же, наполовину уже закодированную телеграмму. Это был конец.
