— Спасибо, — пролепетала Джойс. — Но я лучше пойду домой.
— Ни в коем случае! Тебе нельзя вставать! Чай, которым, я напоила тебя накануне, особенный, целебный. Он обязательно тебе поможет.
— Какой еще чай? — спросила Джойс. И почему у меня так кружится голова, недоумевала она, чувствуя, как у нее слипаются глаза. Через минуту она опять провалилась в беспробудный сон.
Старуха передернула плечами и, вернувшись обратно к плите, принялась помешивать варившийся в кастрюльке суп. Все четыре собаки спали в крохотной, едва освещенной комнатушке, заставленной всяким хламом.
— Ребятки, вы ни в коем случае не должны поднимать шум, — прошептала она своим питомцам. — Наша гостья спит. Надеюсь, она проспит еще какое-то время. Надеюсь, вы не в обиде, что я дала ей немножко вашего лекарства. — Старуха помолчала. — Как приятно снова повеселиться. Надеюсь, ей понравится моя стряпня.
34
В то время как Джек, нажимая на газ, мчался по магистрали ФДР, Синди, нервно сжимая руки, смотрела в окно на темные воды Ист-Ривер. Сколько известно случаев, когда люди, слоняясь в подпитии по ночным улицам, либо сами, оступившись, падали в воду, либо оказывались там по милости хулиганов! Только не Джойс, думала она, только не Джойс.
— Это совсем не в ее характере — уйти, не попрощавшись! — непроизвольно вырвалось у нее. — Она такая… такая внимательная, чуткая.
Риган повернулась лицом к Синди и Кит, сидевшим на заднем сиденье.
— Синди, уверяю вас, это вполне естественно, — мягко проговорила она. — Иногда люди, которые, как мы думаем, не способны на тот или иной поступок, поступают прямо противоположным образом. А она, как вы говорите, еще и выпила лишнего. Будем надеяться, что она закончила свои похождения в другом ночном клубе и сейчас спокойно спит у себя дома.
— Но она не берет трубку… — возразила Синди. Голос изменил ей, и она замолчала.
Джек уже связался по рации с центральной диспетчерской, из которой разослали словесный портрет Джойс всем патрульным машинам в Манхэттене: «Разыскивается молодая женщина двадцати семи лет, телосложение — хрупкое, волосы — светло-каштановые, глаза — зеленые, была одета в голубые джинсы и черный пиджак». Понятное дело, такое описание подошло бы сотням женщин, проводящих ночь с субботы на воскресенье в бесчисленных клубах Нью-Йорк-сити. Поскольку признать ее без вести пропавшей было еще рано, тревога, разумеется, была пока неофициальной. Один из ребят Джека вызвался обзвонить местные больницы, чтобы узнать, кто в последнее время поступал по «Скорой».
Вот и мост Трайборо, соединяющий Манхэттен с Куинсом. Проехав по мосту, они уже через несколько минут оказались в квартале, застроенном маленькими домиками, рассчитанными на две семьи. Насколько хватало глаз, все парковочные места были заняты.
— Третий дом слева, — сказала Синди.
Джек притормозил у входа в дом, где жила Джойс. Свет в ее окнах не горел. За ними остановился автомобиль, набитый участницами злополучного девичника.
— Синди, я думаю, для начала вам следует попробовать постучать в дверь, — предложил Джек. — Джойс — уже взрослая женщина, и она имеет право на личную жизнь. Если она там, будет очень нехорошо, если посреди ночи к ней в квартиру ворвется толпа народу.
Синди молча выбралась из машины и заторопилась вверх по ступенькам. Нажав на кнопку звонка, она подождала некоторое время, затем постучала в дверь несколько раз. Потом она снова нажала на кнопку и не отпускала ее — звон был такой, что и мертвый встал бы из гроба.
Однако ей никто не ответил.
Синди кубарем скатилась вниз, качая головой:
— Она всегда оставляет ключ у задней двери. Давайте посмотрим, может, он все еще там?
— У меня нет на это соответствующих полномочий, — заявил Джек, — я, как должностное лицо, а именно сотрудник полицейского управления, тем самым нарушу ее право на личную неприкосновенность.
— А я — нет, — возразила Синди, с трудом владея собственным голосом. — Как-то раз Джойс позвонила мне и попросила зайти, чтобы покормить ее попугая, когда задержалась у матери дольше, чем планировала. Она знает, где я держу свой запасной ключ, и я знаю, где она держит свой. Ведь мы подруги как-никак. — Она слегка замялась. — Но я не хочу заходить туда одна. Риган, мы не могли бы зайти с вами вместе?
Риган знала, что она, в отличие от Джека, сможет спокойно это сделать. Как частное лицо.
— Разумеется, я пойду с вами, — сказала она, открывая дверцу машины.
Джек схватил ее за руку и крепко сжал:
— Пожалуйста, будь осторожна.
— Хорошо, Джек. — Она вышла и проследовала за Синди; вместе они пересекли крошечный дворик и, обойдя дом, подошли к задней двери. В окне кухоньки мерцал блеклый свет телеэкрана.
— Телевизор работает! Скорее всего, она просто заснула, — с надеждой сказала Риган.
— Она всегда оставляет телевизор, когда попугай остается дома один, чтобы ему не было скучно, — ответила Синди.
Что ж, каждому нужно какое-то развлечение, подумала Риган. Интересно, какой канал он предпочитает?
— Надеюсь, ключ все еще там, — сказала Синди. Она нагнулась и приподняла одну из неплотно прилегающих плит, которыми был вымощен небольшой внутренний дворик у входа в дом. — Вот он! — взволнованно объявила она. Выкопав из грязи маленький ключик, она выпрямилась и с победоносным видом помахала сжатой в кулак рукой.
Риган почему-то вспомнилась видеозапись, которую они еще совсем недавно просматривали в Атлантик-Сити, — как тот парень нагнулся и подобрал что-то с пола. Но он, в отличие от Синди, не размахивал своей находкой, а поторопился унести ноги, явно опасаясь, что его заметят.
Синди вставила ключ в замок. Дверь настежь отворилась.
— Привет! — закричал попугай. — Пр-ривет!
— Привет, Ромео, — сказала Синди, зажигая свет. — Бедняжка, должно быть, здорово перенервничал, пока я всю ночь трезвонила по телефону, а потом еще в дверь…
Особенно, если он пытался в это время смотреть ящик, подумала Риган. По телевизору показывали какое-то старинное черно-белое кино, годов, наверное, сороковых.
— Давайте, не теряя времени, осмотрим квартиру, чтобы убедиться, что Джойс здесь нет.
— Хорошо.
Они прошли в маленькую, но очень уютную гостиную, включили свет, а затем вышли в холл. Как они и предполагали, в спальне никого не было. Риган зажгла свет в ванной, но заходить не стала; там было тихо. Ей не хотелось без нужды вторгаться на личную территорию Джойс. По крайней мере, не сейчас. Надеюсь, в дальнейшем мне тоже не придется этого делать, подумала она, выключая свет.
Окровавленные салфетки в мусорной корзине остались незамеченными.
Вернувшись на кухню, Риган и Синди просмотрели список имен с номерами телефонов, прикрепленный к небольшой доске, висевшей рядом с телефоном.
— Фрэнсис — это ее дружок, — пояснила Синди. — Они вместе живут.
— И он уехал из города вместе со своим приятелем?
Синди кивнула.
— А вы знаете, куда они поехали?
— Нет. Мне показалось, Джойс было неприятно об этом говорить. На все мои вопросы она отвечала очень уклончиво. Сказала только что-то об очередном мальчишнике.
Риган вздохнула, разглядывая номер сотового телефона Фрэнсиса.
— Вся проблема в том, — сказала она, — что если Джойс сейчас с кем-нибудь другим, держу пари, ей не захочется, чтобы об этом узнал ее дружок. Особенно таким образом.
Синди замотала головой:
— Риган, я ни за что в жизни не поверю, что она сейчас с мужчиной! И даже если это так, пусть лучше Фрэнсис узнает об этом. Будет впредь знать, что нельзя бросать свою девушку на все выходные и при этом думать, что она будет сидеть и дожидаться, пока он соизволит вернуться! Кто знает, какие у него там планы? Послушайте, если вам неудобно ему звонить, это сделаю я.
— Пока ее официально не признали без вести пропавшей, это должны сделать вы, — согласилась Риган. — Вы ее лучшая подруга. И вы имеете полное право ее разыскивать. Я, в свою очередь, обещаю сделать все, что от меня зависит. Если же она не объявится до завтрашнего утра…
— Даже слышать об этом не хочу, — отрезала Синди. — Я знаю, вы хотите защитить Джойс. Но, прошу вас, поверьте мне, она сейчас в большой опасности. Что-то здесь не так, я это чувствую. — Она взяла трубку и набрала номер.
Заговорил автоответчик:
— Привет, это Фрэнсис. Оставьте мне свое сообщение.
— Слушай, Фрэнсис, это Синди. Пожалуйста, позвони мне. Это по поводу Джойс. Она случайно тебе не звонила? Мы сегодня пошли в ночной клуб, и она пропала. Я не знаю, где она сейчас. — Она продиктовала номер своего сотового и положила трубку. — Интересно, почему он не отвечает? Это в три часа утра!
— Лежебоки! — вдруг заорал попугай. — Лежебоки!
