Уже не слушая, я резко ударил по тормозам. Я понял!
Источник вод, источник волн…
Боже мой, до чего же просто!
Если хочешь спрятать травинку так, чтобы ее никогда не нашли, спрячь ее на лугу. А листок дерева – в лесу. Мир, в котором мы живем, наполнен радиосигналами, от супердлинных до ультракоротких волн. Мы искали среди этих сигналов чужой, посторонний, навязывающий нам свою злую волю. Но что, если этот «чужой» сигнал вовсе не чужой? Если он самый обычный, только слегка дополненный?
Сеть GSM сегодня покрывает 98 % поверхности земного шара. Ретрансляционных вышек нет разве что в центре Антарктиды. Но недавнее заметное похолодание заставило вывести исследовательские партии из глубины ледового материка, и теперь они жмутся у берега, где есть инфраструктура и, в частности, покрытие GSM.
И что же? А вот что – стоит только внести некоторые изменения в этот сигнал, изменения, совершенно незаметные для неспециалиста…
– Почему вы тормозите? – забеспокоился мой спутник. – Что-то случилось?
– Случилось, отец Александр, случилось! Я нашел место, где спрятался вор, укравший наше счастье. Точнее, Феликс нашел, да и ваша помощь неоценима. Звезда Полынь, надо же! Как все, оказывается, просто. Теперь мы возьмем Ройзельмана за… Простите, святой отец.
Он улыбнулся:
– Я в своей жизни ругательств наслушался. Я же армейскую службу во флоте провел, на эсминце.
Я пожал плечами. Пожалуй, после того, что я узнал об этом человеке за последнее время, меня уже ничем не удивишь.
Я свернул на обочину, выключил двигатель, сосредоточился, подбирая слова.
А потом рассказал священнику о своей догадке.
– Дай бог, чтобы вы были правы, – внимательно выслушав меня, сказал он. – Но тогда вам нужно уезжать вслед за вашими людьми уже сейчас. Сегодня же, сейчас же. Проверить вашу гипотезу и доказать ее. И надеюсь, что у вас все получится. А я буду действовать здесь.
Я кивнул, хотя на душе у меня скребли кошки. Да, мне надо присоединиться к ребятам в их убежище, вместе мы разберемся гораздо быстрее. Но… мне придется бросить Феликса, единственного близкого мне человека, бросить епископа, неожиданно ставшего мне другом.
Разумом я понимал – я должен, на кону – спасение человечества.
Вот только мой разум, наверное, впервые в жизни не мог заглушить отчаянный вопль сердца.
Как там цитировал однажды отец Александр? Кто может вместить, да вместит. Смогу ли я?
23.12.2042. Город.
ЖК «Европа». Рита
Мне пришлось проковылять несколько кварталов, прежде чем я нашла такси. Раньше с этим не было никаких проблем, но теперь несколько компаний просто ушли с рынка. После кометы люди стали меньше ездить. Сидели по домам и боялись. Кто-то боялся будущего, кто-то настоящего, кто-то вообще неизвестно чего. По улицам незримо расхаживал страх. Заглядывал во все окна, стучал в двери, не давал про себя забыть.
Наконец, я поймала машину и отправилась в этот комплекс, как он там? Ах да, «Европа». Ехать действительно оказалось недалеко.
Отпустив таксиста, я зашла на территорию ЖК. Полоса везения еще не закончилась: охранник в будке отсутствовал. Более чем удачно. Конечно, весьма вероятно, что я попала в объективы камер наблюдения, но, во-первых, в этой куртке, с надвинутым на глаза капюшоном меня собственный шеф не узнал бы, во-вторых, от замеченных я постаралась «уйти» в мертвую зону (вряд ли их тут больше, не режимный все-таки объект), в-третьих, если где-то я все же засветилась, то с этим ничего уже не поделаешь, ну и главное – я все-таки не собиралась делать ничего незаконного. Ну, во всяком случае надеялась, что не придется.
Открывший дверь заспанный и очень недовольный коренастый крепыш видом и запахом напоминал кабана: массивные плечи, мелкие злые глазки, щетина, только что клыки не торчат. Отреагировал «кабан» странно. Нет, я понимаю, что ночные гости – не самое приятное, но он – испугался. Причем испугался отнюдь не пистолета, а меня самой:
– Ты?! Ты вернулась!
– Ага. Твоим ночным кошмаром, – я ткнула в выпяченное пузцо стволом. – Где Мария? Отвечай, быстро!
Он попятился, а на его бесхитростной морде явственно отображался мучительный процесс мышления:
– Мария? Мария! Так ты – не она? – Он засопел от умственной натуги, но собрался и продолжил: – Ее у нас украли, – он употребил более прямое и грубое выражение, – увели прямо из-под носа, в клинике, – уставившись на пистолет, он выкладывал все, что знал, с максимально доступной скоростью. – Какие-то штемпы вырубили реанимационную бригаду, спеленали ее и смылись хрен знает куда. Мы в полном пролете остались.
У меня земля ушла из-под ног. Если, конечно, этот гад не врет…
– Так я тебе и поверила! – Я ткнула посильнее.
– Крест на пузе! – заорал он. – Зуб даю… Мамой клянусь… Я сам тогда чуть не обделался от злости.
Вот черт! Похоже на правду. Я скрипнула зубами от бессилия.
Собственно, на этом все бы так и закончилось, если бы на вопли этого кабана не выскочила его жена. Ну или кто она там ему. При виде этой красотки я, несмотря на ситуацию, едва не прыснула – неужели хряк в куколки любит играть? Ну чисто тебе Барби. Только размер, как бы это выразиться, побольше.
– Ты что здесь делаешь, шалашовка?! – заорала она так, что перебудила, наверно, два соседних этажа. – Кинула нас, а теперь…
– Ванда, я… – начал было «кабан», но Барби, отпихнув его локтем, танком поперла на меня.
Я подняла пистолет.
– Тише, дамочка, – холодно сказала я. – Охолони немного. А то можно и дырку в силиконе схлопотать.
Вот черт знает, чем такие куклы думают. Но эту вид пистолета, кажется, только раззадорил: вытащив из-за спины здоровенный кухонный тесак, кретинка молнией бросилась на меня…
Курок я спустила рефлекторно.
Секунда. Даже меньше. Черт!
Черт, черт, черт!
Хряк, сбитый падением, пялился на окровавленную и совершенно мертвую Барби абсолютно стеклянными глазами.
Бежать, черт побери!
Впрочем, в моем случае «бежать» – это слишком сильно сказано. Ну уж, как могу…
Оружия я не убирала и на нижней площадке едва не пристрелила еще и охранника – воткнулась прямо в него. Парень был, видать, спросонья – явно ничего не соображал, только башкой крутил и глазами хлопал. Молодой, моего возраста. К счастью, стоял он (а значит, и налетевшая на него я) в мертвой зоне камер наблюдения. Ну, насколько я могла судить. Все-таки состояние моей головы пока еще было далеко от идеального.
– Ты меня не видел, я тебя не видела, – прошипела я. – Разминулись в лифте. Подымайся на восьмой и вызывай полицию.
– Уже вызвал, – сказал он. – Вы это… осторожнее.
Я улыбнулась. Подумать только – какая трогательная забота! Но совету последовала. Знаю я своих коллег, минут пятнадцать у меня есть. Выйдя из ворот комплекса, я бегло осмотрела себя на предмет наличия пятен крови. Вроде ничего. Какая-то прям подозрительная везуха сегодня (ага, особенно «барби», такое везение, чистый фарт, можно сказать). И двинулась в направлении, противоположном набережной – лишь бы выскочить из череды этих «элитных» комплексов. В первом же квартале с типовой застройкой я свернула во дворы.
Постояла. Присела на что-то вроде скамейки. Господи, как же мне плохо!
Отдышалась немного.
Когда собственная жизнь и мир вокруг перестали казаться совершенно невыносимыми, достала краденый смартфон и позвонила Феликсу.
Ответил он сразу же, и голос был вроде бы даже не сонный, а какой-то… тревожный, что ли:
– Кто это?
– Я, Феликс. Ну, Рита, – сказала я довольно глупо, а как прикажете объясняться с чужого номера, да еще и неизвестно, насколько этот древний аппарат искажает мой голос. – Феликс, у меня проблемы.
– Что такое? Зови немедленно врача, я сейчас подъеду.
Бедный, он ведь думает, что я еще в клинике. Вот веселье-то.
– Далеко до врача, они все на том берегу остались, – кажется, в трубке послышался какой-то странный звук, только бы душка Феликс не грохнулся там от неожиданности в обморок. – Я решила выписаться.
– Ты… что случилось? – Феликс был сбит с толку.
– Я не могла ждать. Мария пропала. И… в общем, она правда пропала.
– Мария с Максом, – ответил Феликс совершенно не обморочным голосом. – Только я не знаю, где они.
У меня отлегло от сердца. Моих проблем, правда, это не решало.
– Феликс… Мне помощь нужна. Я…
– Где ты? Я сейчас подъеду.
И это Феликс? Рохля и тюфяк? Подменили парня, ей-богу. Решительность прорезалась откуда ни возьмись. Что, впрочем, не означает, что я имею право использовать его втемную.
