– Очень жаль.
– Да. Усилия, приложенные вами, чтобы притащить ее в лагерь, ни к чему не привели.
– Я не сожалею об этом.
– Я не знаю, что вы имеете в виду, но приказываю вам этого не говорить. Как только сможете ходить, вы свободны.
Першоу вышел из комнаты, делая большие шаги, – куда больше, чем обычно. Как будто он торопился по неотложному делу.
Эйден закрыл глаза. Перед его мысленным взором возник «Разрушитель», падающий на командный купол. На этот раз с самим Эйденом внутри. Может быть, так и следовало поступить? Тогда никакие слова. Каэля Першоу уже ничего бы не значили.
Неожиданно открыв глаза, Эйден спросил себя, сколько он еще сможет выносить бесконечные оскорбления этого вернорожденного?
Двилт Радик бушевал, отчитывая своего подчиненного Крэйга Варда.
– Как это вы не поняли, на что он нацеливается? Вы должны были стрелять более осмотрительно. Под таким углом, чтобы робот «вольняги» упал в другом направлении.
– Это было невозможно. Я пытался защитить купол. Он наклонил машину над куполом совершенно неожиданно, и у меня не было времени изменить угол стрельбы. Он обдуманно поставил себя под удар. Он...
– Мне все это известно! Я изучил пленки. Мы проиграли сражение из-за вас, Крэйг Вард!
Обвинение было слишком серьезно, и Крэйг Вард даже взорвался в ответ:
– Возможно, я поступил и неправильно! Но все ошибаются в пылу сражения, и вы не исключение!
– Я никогда не ошибаюсь так, командир звена.
– Тогда позвольте вас спросить вот о чем, Двилт Радик. Отчего вы выбрали такую скверную тактику и установили стационарный командный пункт вместо того, чтобы взять ответственность на себя и отдавать приказы из кабины робота, в котором...
– Я могу призвать вас к ответу за такие слова.
– Да, вызовите меня в Круг Равных.
– Возможно, я так и сделаю, когда мы вернемся назад.
Радик глубоко вздохнул. Он чувствовал, что Крэйг Вард еще долгие годы будет его наказанием.
– Установка стационарного командного пункта более эффективна, чем управление непосредственно из боевого робота. Техники могут контролировать все сражение, тогда как командир вынужден отвлекаться на уничтожение врага.
– Но командиры делают так уже много сотен лет. Нельзя отдавать командование сражением техникам. Нужно...
– Я участвовал в сражении как воин. Точно так же поступали величайшие воители прежних времен.
На несколько секунд Крэйг Вард вспомнил, кто из них подчиненный.
– При всем должном уважении к вам, сэр, я считаю: думать как командир лучше, чем думать как простой воин.
– Вы-то думали, как простой воин. Вы совершили грубую ошибку и проиграли бой, в котором мы почти добились решающей победы. Такого не должно случаться с командирами.
Двилт Радик трясся от гнева, и Крэйг Вард понял, что зашел слишком далеко. Он тут же стал вести себя как подчиненный и постепенно успокоил Радика, восстановив их обычный сдержанно-злобный мир.
21
Взгляд Каэля Першоу пронзал сильнее, чем свет ксенонового прожектора. Другой на месте Эйдена немедленно отказался бы от своих намерений. Но он только расцветал от подобных взглядов, особенно если на него так смотрел Каэль Першоу.
– Я знал, что вы как истинный вольнорожденный надменны и тупы. Но я не предполагал, что вы прервете священный ритуал дурацким и оскорбительным жестом. Если бы не ваш недавний подвиг, я счел бы необходимым пристрелить вас на месте.
– Если вы не примете к рассмотрению мое дело, то я обещаю встретиться с вами в Круге Равных, чтобы там установить, кто из нас прав.
Среди нарядных, одетых в парадную форму воинов поднялся зловещий ропот. Некоторые из них с удовольствием присоединились бы к Каэлю Першоу в его стремлении убить этого выскочку «вольнягу». Ведь он с такой легкостью прервал одну из самых любимых церемоний Клана!
– Какое у вас еще может быть дело? – закричал Каэль Першоу. Его голос звучал все еще торжественно, как во время церемонии, но в нем уже явственно слышались гневные нотки. – Вольнорожденные не могут участвовать в соискании Родового Имени!
– Это правда. Как вольнорожденный воин я не мог бы на это претендовать, и у вас были бы все права пристрелить меня тут же.
– Кажется, вы только что сказали, что желаете собственной смерти, воут?
– Нет. Скорее, наоборот. Дело в том, полковник Першоу, что я не вольнорожденный. Мое рождение было таким же верным, как ваше, а также всех находящихся здесь вернорожденных.
Ропот собравшихся воинов стал громче, их гнев возрастал. Ни одному воину на их памяти еще не удавалось вложить столько оскорблений у такую короткую речь. Как смеет этот паршивый «вольняга» претендовать на то, что он вернорожденный?
Каэль Першоу поднял руку, чтобы утихомирить собравшихся. Он был теперь уверен, что мозги у Хорхе функционируют не совсем нормально. Возможно, после битвы несовершенные генетические механизмы этого человека дали сбой. В любом случае, с ним сейчас не все в порядке. Першоу кивнул воинам из своей личной охраны, чтобы они подошли ближе и были готовы скрутить Хорхе в случае, если тот вдруг впадет в буйство.
– Я посмотрю сквозь пальцы на все, что вы до сих пор говорили, если вы сядете и замолчите, командир звена Хорхе. Может быть, за свою доблесть вы и заслужили какие-то поблажки, но теперь с этим покончено. Помните! Вы не можете участвовать в состязании за Родовое Имя и должны перестать требовать этого.
– Вы меня не дослушали. Я могу требовать своего участия в состязании. Я рожден из «канистры» и выращен в сиб-группе. Мои генетические родители – Маттлов и Прайд. Мое настоящее имя не Хорхе, а Эйден. Законы Клана позволяют мне состязаться за право обладания Родовым Именем Прайд. Это Путь Крови моей генетической матери, Тани Прайд. Она была командиром Корпуса, и ее подвиги зафиксированы во всех хрониках Клана Кречета.
Эйден почувствовал, как по шее у него побежали мурашки, и подумал, что это, вероятно, реакция на яростные взгляды собравшихся вокруг воинов. Большинство из них, наверное, готовы убить его в любую секунду.
Однако подсознательный страх не остановил его. Эйден стал рассказывать о своей кадетской жизни на Железной Твердыне, о том, как провалил первую Аттестацию и как впоследствии добился звания воина, согласившись стать вольнорожденным.
Джоанна буквально кипела от гнева. Дурак! Тер Рошах предупреждал его, чтобы он никогда не раскрывал своего истинного происхождения. Рошах даже пообещал убить Эйдена, если тот когда-нибудь кому-нибудь раскроет тайну, рассказав о том, как получил второй шанс стать воином. Только глупостью можно было объяснить его теперешнее стремление участвовать в Испытании на право получения Родового Имени.
Однако Джоанна знала и объяснение этой глупости. Сколько раз воин может пытаться заработать Имя? Собственный опыт подсказывал ей, что очень немного и с большими интервалами между попытками. Эйден, вероятно, уже давно задумал сделать свое заявление. Вообще-то Путь Крови Имени Прайд содержал в себе различные линии – и хорошие, и весьма посредственные. Этих линий, как и в других случаях, было двадцать пять. Шли они от исходного владельца этого Имени Эннеаса Прайда. Линия, на которую претендовал Эйден, два поколения назад принадлежала герою Клана Кречета Тенкросу Прайду и совсем недавно – Илайне Прайд. Это была особенно благородная и почетная линия, одна из тех, за обладание которыми состязались лучшие воины. Объявляя новое Испытание Крови, Каэль Першоу поставил всем Илайну Прайд в пример. В яростной битве за территорию на планете Йорк она, прислонив робот «спиной» к высокому утесу, уничтожила огромное число роботов Клана Тигра. Першоу сказал, что Илайна сама погибла в этой битве, и теперь ее Имя свободно.
Ее предшественник, носивший имя Прайд – Тенкрос Прайд, имел послужной список, которому позавидовал бы любой воин. При этом количество уничтоженных им врагов намного превышало необходимое для того, чтобы заработать отличную репутацию. И теперь Эйден, вернорожденный, который потерпел неудачу на Аттестации из-за безумной попытки атаковать всех трех своих противников одновременно и которому пришлось прикидываться вольнорожденным, чтобы вообще стать воином, имеет наглость упоминать свою персону в связи с борьбой за такое благородное Имя? Даже если предположить, что он выиграет Испытание, Родовое Имя все равно будет опорочено из-за его предыдущих провалов. Еще раньше, чем он взойдет на очередную ступень иерархии Клана.
Глядя на Эйдена, рассказывавшего свою историю, и на недоверчивые лица слушателей, Джоанна чувствовала, как ее переполняет ярость, которой, наверное, хватило бы на то, чтобы стереть в порошок половину собравшихся здесь Кречетов. Джоанна знала, что она далека от идеала воина Клана. Всю жизнь она пыталась быть ближе к нему, но слишком часто, когда следовало оттачивать боевое искусство, наружу просто прорывалась ее природная злоба. Да, к сожалению, Джоанна страдала не только от отсутствия вкуса. Если бы это был единственный ее недостаток, она, без сомнения, продвинулась бы куда дальше по служебной лестнице. Но Джоанне мешала ненависть, которую она питала ко всем и каждому.
