Младший помощник кивнул. "
— Потребовалась бы сверхчеловеческая выдержка, чтобы не отпрыгнуть в сторону, зная, что стоишь на крышке подземелья, которая вот-вот откроется, и под тобой окажется пропасть глубиной в шесть метров!
— Верно. По капризу судьбы ни Ян, ни Ли так и не открыли ларец черного дерева, а я нашел его и понял значение послания благодаря плану храма, нарисованному Весенним Облаком. Ведь Ян, стараясь загладить плохое впечатление от того, что не смог написать заказанную картину, рассказал мне, как к нему попал ларец черного дерева. Он даже не подозревал, какие серьезные последствия будет иметь его жест вежливости! Это странное дело, Хун. Очень странное дело!
Судья покачал головой и начал гладить длинные баки. Младший помощник Хун искоса взглянул на него. После некоторых колебаний он прокашлялся и сказал:
— Вы все объяснили, господин, кроме призрака. Судья Ди очнулся. Твердо глядя в глаза младшего помощника, он медленно произнес:
— Призрак храма никогда больше не будет бродить здесь, Хун. Странная связь, будь то мистическая или какая-нибудь иная, которая держала его в старом храме, теперь разорвана. Навсегда. А вот и Ма Чжун! — Увидев расстроенное лицо помощника, судья Ди встревожено спросил: — Фану стало хуже?
— О нет, господин. Я только на минутку заглянул к нему, когда проводил жрицу до дома. Он прекрасно себя чувствует. Судья Ди поднялся.
— Хорошо. У нас много работы, Ма Чжун. Мы вернемся в зал" и откроем подземелье. Скоро придут стражники со всем необходимым для того, чтобы поднять оттуда два трупа и золото.
Судья направился через двор к храму, и его помощники последовали за ним.
Ма Чжун тяжело вздохнул.
— Женщины, — сказал он Хуну, — ветреные создания.
— Известное дело, — рассеянно ответил младший помощник. Ма Чжун пожал своей большой рукой его руку.
— Молодость стремится к молодости, младший помощник. Век живи, век учись. Однако это больно.
Младший помощник Хун вдруг вспомнил, как раненый молодой стражник бросил влюбленный взгляд на Весеннее Облако и та покраснела. Поэтому он просто кивнул Ма Чжуну и быстро пошел за судьей.
Глава 21
Только поздней ночью судья Ди закончил самые срочные дела, связанные с трагедией в заброшенном храме. Золото казначея тщательно взвесили и оценили его стоимость в присутствии четырех свидетелей — четырех знатных людей Ланфана, .спешно вызванных в суд. Затем пятьдесят брусков золота разделили на пять опечатанных свертков и положили в большое хранилище архива. Шестеро солдат должны будут охранять его в течение ночи. Утром Ма Чжун отвезет золото в управление уезда в сопровождении отряда конной военной стражи. Правитель уезда уже переправит золото в столицу империи.
Когда судья подписал и запечатал свой доклад начальнику области, он приказал младшему помощнику Хуну положить его в большой официальный конверт. Затем прошел к умывальнику в углу комнаты и обтер лицо и шею смоченным в холодной воде полотенцем.
— Мы завершили дело, — сказал он младшему помощнику, — Ян вряд ли приведет новые факты на утреннем заседании суда. Думаю, он ограничится признанием в подстрекательстве к убийству Ли Го, в убийстве Сэи Саня и в последующем отсечении голов от туловищ, с тем чтобы поменять головы и спрятать тело, на котором был вытатуирован ключ к разгадке тайны с золотом. Возможно, также сознается в убийстве стражника. Он понимает, что ему пришел конец и ничто не спасет его от самого сурового из предусмотренных законом наказаний. Когда его запирали в камеру, он казался совершенно спокойным и покорным судьбе. — Судья замолчал. Он достал из рукава гребень и начал расчесывать бороду и баки. Серьезно поглядев на младшего помощника, продолжил: — И все же вы понимаете, Хун, что для полной ясности необходимо завязать еще несколько узелков в сети событий. Нам едва ли придется привлекать кого-либо к суду, но мой долг убедиться в этом. Ма Чжун еще занят в заброшенном храме, он наблюдает за уборкой подземелья. Если вы не слишком устали, Хун, я хочу пригласить вас пойти со мной в город. Мне нужно посетить одного человека.
— Я буду рад сопровождать вас, господин, — тихо сказал младший помощник. — Думаю, посещение будет не из приятных.
Судья Ди устало улыбнулся. Как хорошо старый друг угадывает его настроение!
— Благодарю вас, Хун. Мы отправимся сейчас же и выйдем с территории суда через заднюю калитку. На улице мы наймем носилки.
Носильщики остановились у храма Бога Войны. Пока судья расплачивался с ними, младший помощник Хун расспрашивал двух зевак, сидевших на широких каменных ступенях перед воротами храма, как пройти в дешевый публичный дом в бывшей казарме. С презрительной усмешкой они указали им дорогу.
Судья Ди и Хун прошли по бедному кварталу города. Уличный мальчишка провел их к углу извилистого переулка. Сейчас все окна покосившегося деревянного здания были распахнуты, из них высовывались размалеванные женщины. Обмахиваясь яркими шелковыми веерами, они зазывали прохожих. Однако люди на улице не обращали на них никакого внимания. Они стояли небольшими группами и обсуждали происшествие в заброшенном храме. Кули и нищие, сопровождавшие свиту судьи Ди, поспешили обратно в город, чтобы поделиться новостями.
Судья Ди узнал полукруглое окно с решеткой, описанное Ма Чжуном, и низкий темный дверной проем за ним. Он напомнил судье вход в гробницу. Судья Ди спустился по крутым ступеням. Младший помощник Хун пошел за ним следом.
После уличного шума тишина подвала казалась мертвенной. В окне, съежившись, сидел старик в черном. Его голова покоилась на бамбуковой палке, лежащей на коленях. В дальнем конце подвала огонь свечи освещал огромную голову царя. Казалось, он спал. Сверху донеслось трепыхание, и раздался визгливый вопль:
— Борода, Монах! Борода! Проснись!
Палка в руках человечка описала грозную кривую.
— Тихо, ты! — рявкнул судья Ди лысому старику в окне, — Я судья Ланфана!
Человек в окне сжался от страха. Его худое тело притиснулось к прутьям решетки.
Царь поднял голову. Он показал на стул перед собой.
— Садитесь, судья. Вы, должно быть, устали. Говорят, у вас был тяжелый вечер.
Судья Ди сел на бамбуковый табурет. Младший помощник Хун встал за его спиной. Судья молча рассматривал широкое, изборожденное морщинами лицо .великана, его неподвижные глаза, высокий лоб. Потом его взгляд опустился на столешницу, покрытую сложной резьбой. Он тяжело вздохнул и потер онемевшие колени. Весь вечер судья провел на ногах.
— Итак, чем могу быть вам полезен? — спросил великан глубоким низким голосом.
— Вы можете помочь мне советом знатока. Монах, — тихо ответил судья. — Вас ведь называют Монахом, не так ли? Когда-то вы были настоящим монахом в храме Багровых Туч. Это было давно, когда там еще исполнялись эзотерические обряды. После того как власти изгнали служителей храма, вы построили Жилище Отшельника, вы и одна жрица. Поэтому я считаю вас знатоком храмов, Монах.
Великан медленно кивнул.
— Да, судья, правы те, кто называет вас чрезвычайно умным человеком. Вам не нужны ничьи советы, судья. Тем более мои.
— Нужны. Понимаете, мне нужно узнать одну деталь. Разве вентиляционные каналы в подземелье храма не заканчиваются решетками? От крыс? Я уж не говорю о кроликах.
Царь сидел очень тихо. Его широкие плечи опустились еще ниже. Взглянув на судью из-под косматых седых бровей, он пробормотал:
— Так вам и это известно. Да, вы умны, судья. Я говорил это раньше и готов повторить снова!
— Вы забыли о решетках, Монах, однако вы сделали еще одну, более серьезную ошибку. Вы неправильно составили послание в ларце. Зачем девушке, умирающей от голода и жажды, добавлять год к дате на письме с просьбой о помощи? Я сразу увидел, что это слово совсем не на месте. А позже, когда я догадался, что кружок нефрита на ларце должен был указать место, где девушку держали в заточении, я окончательно понял, что вся записка — это ловушка. Даже если бы девушка нашла в мусоре на дне подземелья ларец черного дерева, даже если бы у нее оказалась трутница и она смогла бы зажечь старую свечу, никто в здравом уме не поверит, что отчаявшаяся девушка, которая чувствует, как жизнь покидает ее, сможет задумать такую сложную загадку, — Указав на столешницу, судья Ди продолжил: — Такая загадка может родиться только в уме человека, который целыми днями размышляет над магическими числами.
— Зачем мне подделывать письма от умирающих девушек, судья?
— Чтобы шантажировать убийцу. Один из ваших нищих, Монах, отнес ларец черного дерева Ли Го. Вы сказали нищему, что именно говорить художнику: ларец найден около кроличьей норки на склоне холма позади храма. Убийце кроличья нора напомнит о вентиляционном канале и предупредит его о том, что пославшему ларец известно все. Теперь его подлое преступление раскрыто, потому что падение на дно подземелья не убило госпожу Нефрит, и она собственной кровью написала эту записку в последние мгновения своей жизни, а затем выбросила ее наружу через вентиляционный канал. А мне. Монах, это напомнило о другом очень важном факте. Пославший ларец знал, что убийца, сбросив в подземелье госпожу Нефрит, тут же закрыл крышку люка и не убедился в том, что падение не убило ее. Ответьте мне. Монах, откуда вам это известно?
