– Может быть, мы закажем пиццу домой, я испеку вам шоколадный торт, а потом мы можем взять кино напрокат и посмотреть его здесь. – Она составляла план на ходу. До сегодняшнего дня она совершенно не планировала справлять день рождения Джексона в квартире Остина.
– А подарки будут?
– Конечно, – ответил Остин из гостиной. – Бабушка и дедушка Миллер приедут с твоими дядями и тетями из Том-Бина. В этой квартире не останется свободного места, куда можно будет поместить лишнего человека, и все они привезут тебе подарки.
– Ты придумываешь? – в изумлении взглянула на него Трейси.
– О, я совсем забыл сказать тебе. Пригласил их в то утро, когда они навещали меня в госпитале. Я только сказал про день рождения Джексона, а они сами спланировали все остальное. Мы можем заказать пиццу до их приезда, потому что они не успеют прибыть раньше ужина, и мама сказала, что привезет пирожные на всех. – Его глаза загадочно мерцали, когда он посмотрел на нее. – Она просила позвонить ей завтра и сказать, не нужно ли что-нибудь еще.
– Ты все ближе и ближе к тому, чтобы стать обедом для стервятников, – прошептала она в ответ.
Глава 11
Трейси легла в постель, но уснуть не могла. Завтра она познакомится со всем семейством Остина, а они впервые увидят Джексона. У нее, возможно, даже не будет времени переодеться после занятий в университете, так что надо выбрать наряд, в котором можно проходить весь день и вы– глядеть вечером так же свежо, как и утром. Она решила, что это будет темно-зеленая с цветами вискозная юбка и подходящий по цвету вязаный хлопковый свитер… ну и зеленые плоские босоножки, чтобы не болели ноги. И до отъезда на занятия еще надо позвонить в пиццерию, чтобы они доставили пиццу в четыре тридцать ровно. Джексон сможет задуть шесть свечей на именинном торте, а потом, после того как девять миллионов родственников Остина, споют «С днем рождения…….
Тут раздался телефонный звонок.
– Хэлло, – осторожно проговорила она.
– Трейси, – это был голос ее отца, который невозможно было перепутать ни с каким другим, – Джексон уже поднимется в семь тридцать утра? Я хочу первым поздравить его с днем рождения. Потом расскажу ему про пони, – сказал Джек.
– Будет просто замечательно. Это была непростая неделя, – сказала она. – После того как Остину удалили аппендицит, мы узнали, что дети могут заболеть ветрянкой. Я звонила Молли, и она сказала, что приедет и побудет с ними и со мной, если они слягут. Но она, по-моему, считает, что это преждевременная паника.
– Знаю. Я недавно разговаривал с Молли и буквально пару минут назад – с Остином, – ответил Джек.
– О, замолчи. – Она негодующе фыркнула. – Значит, я последняя в списке твоих звонков на сегодняшний вечер? – сварливо добавила она.
– Я всегда оставляю самое лучшее напоследок, – засмеялся Джек. – Иди спать. Я» позвоню Джексону утром, в семь тридцать, и, Трейси, не беспокойся о семье Остина. Они полюбят тебя так же, как я люблю. – И он повесил трубку, прежде чем она смогла сказать «О-о-о…».
Она считала овец, затем перешла к долларовым купюрам, даже пыталась представить себе Мэла Гибсона в тугих джинсах, но он почему-то все время превращался в Остина. Наконец где-то после полуночи она уснула, и всю ночь видела во сне дюжины детей, покрытых красными пятнами ветряной оспы.
В семь утра она разбудила Джексона и Эмили, проверила их маленькие мордашки, нет ли ветряночной сыпи, не обнаружила ни одного, приготовила им завтрак и помогла одеться. Дед Джексона позвонил ровно в семь тридцать, и Джексон ухал и вопил, когда тот рассказывал ему про его нового пони. Он едва дождался, когда можно будет повесить трубку, чтобы сообщить новости Эмили, которая заплясала от радости вместе с ним.
Трейси понесла тарелку оладий и жареного бекона вниз по ступеням, в квартиру Остина. Он сидел у стола и читал утреннюю газету. Дети обогнали ее у самых дверей и наперебой стали рассказывать ему про пони.
– Вкусно пахнет. – Остин отложил газету, подошел к буфету и достал сироп для оладий.
– Ты уже на ногах, – прокомментировала она. – Хорошо себя чувствуешь?
– Да. Я бы уже пошел в университет, но док сказал– не раньше следующего понедельника. Так что придется вести себя хорошо, хотя мне это абсолютно не нравится, – ответил он. – Слушай, ты не привезешь мне работы по композиции на проверку? Я смогу все наверстать за завтра и послезавтра. – Он полил сиропом оладьи и приступил к завтраку. – М-м. Замечательно. Хочешь, заключим пожизненный договор?
– О чем это ты говоришь?
– Ты готовишь. Я ем. «Пока смерть не разлучит нас». Скажи «да».
– Не надейся. Лучшее, что я могу тебе сказать сейчас, это «может быть».
– Ловлю на слове. – Остин подмигнул Джексону.
Трейси провела еще один день, принимая комплименты и поздравления по поводу ее воображаемой помолвки, бормоча слова благодарности и отвечая всем и каждому, что день еще не назначен и нет, у нее еще нет кольцо да. Она забрала из его офиса достаточно студенческих работ, чтобы занять его на целую неделю, и заказала доставку пиццы.
А когда зазвонил финальный звонок, она уже стояла у двери детского сада и смотрела, как детишки, словно муравьи, высыпали на улицу, крича разом и зорко высматривая своих родителей. Джексон и Эмили сразу же заметили ее.
Остин сидел в качалке и смотрел телевизор, когда двери распахнулись, и его семейство шумно ввалилось в квартиру. Он считал минуты до возвращения домой, думая о том, как пуста была его жизнь еще несколько недель назад, и всем сердцем надеясь, что Трейси выйдет за него замуж во время осенних каникул, или на День благодарения, или хотя бы на Рождество. Каждый раз, когда он смотрел на нее, он отчаянно хотел обнять ее, разгоряченное воображение раздевало ее и несло в постель, а сердце болело, потому что она до сих пор не сказала «да».
Он схватил ее прежде, чем она успела обойти его, и притянул к себе на колени.
– Иди сюда, женщина, и поцелуй меня. Я думал, вы никогда не вернетесь.
Его губы легко прикасались к ее губам, пока они не заметили, что дети смотрят на них широко открытыми глазами. Остина посетила внезапная вспышка озарения.
– Знаете что? Я спрятал в спальне Эмили по одному доллару для каждого из вас…
– Целый доллар? Для каждого из нас? – хором спросили оба.
– Да. – И он подмигнул Трейси.
В мгновение ока Эмили и Джексон исчезли в ее спальне, а Трейси громко рассмеялась. Она устроилась поуютнее в объятиях Остина, прижимаясь к его мускулистым ногам, но старательно избегая все еще болезненного живота.
– А теперь поцелуй меня по-настоящему, – проговорил Остин ей на ухо. Он откинул ее голову и попробовал на вкус ее губы. Она страстно ответила, прерываясь только, чтобы вдохнуть. – М-м, – промычал Остин. – Весьма достойный способ обращаться с больным человеком.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
