Андреа очень ловко уложила камешек под низ двери, и, когда старуха, уходя, закрывала ее и повернула ключ, она не заметила, что дверь затворилась не совсем плотно и язычок замка не вошел в паз. Идя по лестнице, Башю ворчала:
– Они опять на запоре… А этой стерве, моей дочери, хотелось сунуть нос в наши дела, она что-то заподозрила…
Андреа слышала эти слова и думала: «Не будь ты мне матерью, я бы сейчас тебе такое устроила! Но хоть ты и мразь последняя и никому ничего, кроме зла, не делала и мною торговала, ты все-таки моя мать, и я не могу… Ну все равно!.. Хорошо посмеется тот, кто будет смеяться последним».
Не желая ничем рисковать, Андреа поднялась вслед за матерью, убедилась что та ничего не заметила, посмотрела, что делается в кабаке.
Там собрались четверо или пятеро. Лишамор спал, старуха принялась готовить завтрак.
За столиками уже сидели Бобино и Моген, как люди, жаждавшие опохмелиться после вчерашней выпивки.
Андреа подумала, что они помогут, если понадобится защитить бедняжек.
И она пошла за Бертой и Марией, совершенно не зная о том, какое участие уже принимает в их судьбе Бобино.
Пока Андреа спускалась за девочками и вела их к кабаку, прошло минут пятнадцать.
Первым, кого увидела Берта, входя в питейный зал, был Бобино, сидевший за столиком перед глиняной кружкой с вином.
Совершенно обезумев, девочка бросилась к старшему другу, восклицая:
– Жан!.. Это я, Берта… Это Мария со мной…
Бобино вскочил, как будто мина разорвалась под его стулом.
– Берта! Друг мой… Дорогая моя…
– А Жермена? – перебила она.
– Спасена… Все хорошо… пошли со мной.
– Да, благодарю, мой друг, но прежде мы должны поблагодарить мадам, она была так добра и выручила нас…
Андреа, радуясь, что сделала доброе дело, подошла, счастливо улыбаясь.
– Хорошо, мои детки, хорошо… мы еще увидимся, а сейчас скорее уходите с вашим другом, нужно торопиться.
– Надо, чтобы я дал им разрешение, – послышался грубый голос из-за спины пораженной Андреа.
Она обернулась и воскликнула в ужасе:
– Бамбош! Это ты, мерзавец!
– Хорошими делами ты занимаешься, милая моя!.. Хозяин будет очень доволен!.. Но я не дал бы и двух су за твою голову, хоть она и очень красива.
Бамбош, придя в отсутствие Андреа, сидел за столиком с Брадесанду; он подозревал, что Рыжая узнала, где спрятаны сестры Жермены, и занята их освобождением. Он выпивал, играя в карты с дружком, и встал в тот момент, когда Бобино встретился с Бертой и они благодарили Андреа.
Бобино и Моген старались поскорее увести девушек, предвидя, что сейчас начнется заваруха.
Они уже были у выхода, когда Бамбош закричал:
– Ко мне, Брадесанду!.. Ко мне… Это приказ…
Два негодяя бросились к двери, и Бамбош, вытаскивая из кармана длинный нож, крикнул:
– Дурачье, я пущу вам кровь, если вы не оставите девчонок!
– Мы еще посмотрим!.. – сказали Бобино и Моген, решительно заслоняя Берту и Марию.
ГЛАВА 24
Ги де Мальтаверн, уговорив швейцара пропустить его, пересек двор, намереваясь войти в пышные покои князя Березова.
На его звонок к двери спустился Владислав, чтобы спровадить посетителя, нарушившего запрет.
Но Ги был не из тех, кто повинуется прислуге. К тому же у него был свой план, он как раз и рассчитывал воспользоваться запретами подчиненных, чтобы вызвать князя на дуэль.
Владислав очень вежливо, но решительно сказал, что князь никого не принимает и настаивать бесполезно.
Ги, напротив, принялся действовать все решительнее, говоря, что уважаемый… э-э… уважаемое доверенное лицо доставит хозяину большие неприятности своим отказом пропустить к нему.
– Его сиятельство велели никого не допускать, – настойчиво повторял слуга очень мягким тоном славянина, но тем не менее с определенной решительностью.
– Может быть, он нездоров? – спросил барон. – Я не утомлю князя долгим визитом.
– Нет, сударь, он здоров, но занят очень серьезным делом.
– Во всяком случае, надеюсь, у него найдутся несколько минут, чтобы получить деньги, которые я ему должен, десять тысяч франков.
– Вы можете, господин барон, передать их его сиятельству через мое посредство.
;– Не могу, ваш господин вправе счесть такой поступок невежливым, и будет трудно возразить.
– И все-таки, господин…
– Друг мой, пойми меня правильно, ты же не хочешь, чтобы князь был оскорблен.
– Разумеется, не хочу.
– Так вот, ты оскорбишь князя таким поступком и заставишь также меня оскорбить его.
В общем, он так запутал своими словами Владислава, что тот его пропустил. Барон пошел через холл как человек, хорошо знающий дом. Выездной лакей ограничился лишь тем, что нажал звонок, предупреждая камердинера о посетителе, и Мальтаверн свободно ступил во внутренние апартаменты, сказав встретившему его слуге:
– Доложите его сиятельству о моем приходе, князь ждет меня.
Слуга открыл последнюю дверь и объявил:
– Господин барон де Мальтаверн!
Мишель Березов слышал все звонки, понял, что его запрет на посещение нарушен, и был совершенно взбешен. Как раз на это и рассчитывал барон, проявляя настойчивость.
– Дорогой мой! К вам, оказывается, очень трудно проникнуть, – сказал он без всяких предисловий.
– Я об этом хорошо знаю, поскольку сам отдал категорическое распоряжение никого не принимать.
– Даже близких друзей… Таких как я… кто всегда имел к вам свободный доступ!
– Распоряжение касается и лично меня?
– Дорогой Ги, вы становитесь нескромным! – сказал князь спокойным тоном, но при этом даже губы его побелели.
– Ваши слова довольно невежливы, дорогой.
– А нескромных я беру за какую-нибудь часть их особы и…
При этих словах князь схватил барона за кисть руки, повернул его, подвел к лестнице и добавил:
– Я все еще поступаю с вами как с другом, иначе я спустил бы вас с лестницы. Надеюсь, вы сойдете с нее сами.
– Князь Березов, вы ответите мне за оскорбление, которого я никак не заслужил своим поведением.
– Убирайтесь, или я вас сейчас убью! – закричал Мишель совершенно вне себя.
– Осторожнее, князь, осторожнее! – насмешливо произнес Ги, – вы забываете, что мы живем во Франции и принадлежим к одному кругу людей. Так вы можете обращаться только с вашими слугами… Через два часа я пришлю к вам секундантов, они переговорят с вашими, и мы встретимся в другом месте.
– Черт подери! Где хотите, когда хотите и с каким угодно оружием, а пока убирайтесь вон!
Добившись своего, Ги насмешливо поклонился и сказал со злобной усмешкой:
– До скорой приятной встречи!
Князь не ответил и пошел к Жермене, заставив себя улыбаться, чтобы у нее не возникло и тени тревоги.
