Они шумно поприветствовали Виктора и явно напрашивались в гости.
— Поздно уже, — жалобно сопротивлялся Виктор. Однако его аргумент не прошел. Решением большинства нужно было раздавить последние два кувшинчика подмышкой Сергея. Видите ли, катя в положении, а у Василия Иваныча только шалашик. Оставался только он, Витек, безвольный и мягкий, как пластилин. Ну, что поделать, если он действительно таков с друзьями.
Открыл дверь и впустил нахальных гостей на кухню.
Мила, хотя тоже была в положении, но не до такой степени, поэтому, мило поздоровавшись с гостями, выставила на столик им закуски и удалилась к себе. Виктор со вздохом достал три стакана и тоже приземлился рядом.
— Ну, и за что мы пьем в столь поздний час? — вопросил он друзей-алкоголиков.
— Есть за что, Витек, — улыбнулся Серега. — Наш дорогой профессор женится.
Это действительно оказалось сенсацией для Виктора.
— Серьезно?
— Дорогой мой, — ответил на его вопрошание Василий Иваныч. — Это более чем серьезно. Но одно меня смущает в этом деле… Слишком она молода для меня.
— Это он так говорит о сорокалетней красотке, Витек, — засмеялся Сергей. — Представляешь? Считает себя стариком девяностолетним.
— Да ладно тебе, — обиделся Василий Иваныч. — Считаю себя пятидесяти шестилетним. Все равно слишком молода.
— Дорогой профессор, — не выдержал Виктор. — Для вас не молода и тридцатилетняя. Успокойтесь.
— Правда вы так считаете? — оживился Василий Иваныч. — Жениться советуете?
— Непременно! — чуть не кричал Сергей громовым голосом. — И немедленно! Иначе квартиру, как такую, — Сергей обвел вокруг рукой, — вам не видать.
— Ладно, уговорили, — захихикал, как только мог хихикать Василий Иваныч. — Женюсь.
— Ну и отлично. Сам буду вас венчать. Только… слова, кажется подзабыл. Сам сочинил и подзабыл.
Они захохотали над Сергеем, над его забывчивостью и разлили вино по стаканам.
— За будущего молодожена! — оповестил первый тост Виктор и залпом выпил.
— Ура-а! — заорал Сергей и тоже залпом выпил.
Василий Иваныч ничего не сказал. Только вздохнул и пил маленькими глоточками. Видать, понравилась ему холостяцкая жизнь, начатая на ветвях высокого дуба.
— Ладно, ребята. Женюсь-то завтра. А сегодня хочу вас кое о чем предупредить.
Друзья невольно посерьезнели и уставились на него.
— Имейте в виду всегда одно обстоятельство. Как я вам уже говорил, этот мир зеркален нашему бывшему. Значит, солнце тут восходит с запада, а заходит на востоке. Если пойти отсюда по компасу на север, то пройдем через экватор на северный полюс. По компасу.
Сведения профессора ввели друзей в ступор.
А ведь, правда, предупреждал. Про такое мог догадаться только его светлый ум. На языке руров слово, означающее «сторона, где восходит солнце», они автоматически переводили на русский, как восток, а нужно было, значит, как запад.
— Это очень ценное замечание, профессор, — промолвил Виктор. — Спасибо вам, что подправили нас. Теперь иначе придется ориентироваться по карте горданов.
— У вас есть и карта? — восхитился Василий Иваныч. — Где же она?
— Сейчас принесу. — Виктор перешел в свою комнату и вернулся с копией, сделанной Федором.
Парень не только саму карту скопировал точка в точку, но и химер по полям ее изобразил.
— Вот, — разложил на столике карту.
Все трое молчаливо склонились над ней. Потом Василий Иваныч показал на ломаные линии:
— Мы, наверное, здесь. И предполагали, что на северном полушарии. Значит, на самом деле — мы на южном полушарии. Либо нужно для себя на карте переименовать стороны света, либо переучиваться на слова «север-юг» правильно реагировать. Второе предпочтительнее, потому что учим молодежь в школе. Им-то зачем наши старые реакции?
— По карте выходит, что совсем рядом вокруг нас живут агрессивные племена, черт побери! — ткнул толстым пальцем Сергей на три стороны от места скал на карте. — Здесь этрады и зеуны, здесь кочевые карябаны, тут еще эти дикие глоты. Остается только южный народ Гордана, которых пока можно не опасаться.
— Вот именно: пока, — сделал Виктор акцент на непостоянстве положения. И добавил: — Еще неизвестно, что собой представляют другие кроме этих пяти. — Он имел в виду еще десяток названий неизвестных им народов, прописанных на разных местах карты.
— Вопрос станет актуальным, когда про нас дойдут до них легенды. А пока нас считают мелюзгой, нам ничего серьезно не грозит.
— До первого залпа, Серега. Как заговорят пушки, все будут о нас легенды слагать. И уверяю тебя, тут же станем лакомым кусочком в глазах их всех. — Виктор хлопнул кулаком по столешнице. — Только и будем успевать снаряды готовить, да порох добывать.
— Кстати, — вклинился, как всегда, с точным замечанием профессор. — Количество пороха, как я понимаю, прямо пропорционально дружественности с горданами.
Виктор косо посмотрел на Сергея. Ему стало интересно, что он ответит.
— Надеюсь, разнюхаем, где они добывают минералы до ссоры с ними, — угрюмо ответил он.
— Разнюхаем, сидя на скале? — ехидно хихикнул Василий Иваныч. — Ну, ты даешь, командир! Давайте, идите на прямой контакт. Отправляйтесь к ним и подружитесь для начала с их… как там его?
— Вершителем, — тоскливым голосом промямлил Сергей. — Вы правы как всегда, профессор. Придется так и сделать. Хотя, ой как не люблю общаться с вершителями.
— Серега, — Виктор с пониманием посмотрел на друга. — Из тебя дипломат, как из меня китаец. Точно добазаришься до войны. Тебе туда нельзя соваться. Поручите это дело мне одному. В прошлой жизни приходилось налаживать отношения с тамошними «вершителями». Хотя и небольшой, но опыт имеется.
— Хорошо… подумаем, — неохотно согласился Сергей. — Утро вечера мудреней. Давайте-ка пока разбежимся по берлогам.
Глава 10
Каждое утро, когда шел Сергей мимо артиллерии, выстроенных десяти зачехленных пушек, сердце его наполнялось гордостью.
Поднять с нуля, и так быстро заиметь огневую мощь, не каждому по плечу. Плюс поднять и обустроить уровень жизни вчерашнего отсталого племени до развивающегося народа. Плюс всех их сделать образованными, а избранных хорошими специалистами, не хуже многих оставшихся в той жизни.
Да, было чем ему и Виктору гордиться. Инженерное образование и их увлечения побочными знаниями делали свое нужное дело.
Сергею уже удалось до автоматизма довести у своей сотни воинов выполнение маневров во время ежеутренних учений. Теперь они были в состоянии за считанные минуты правильно рассредоточиться и грамотно обстрелять болтами тысячную армию, разредив ее больше чем наполовину. Малочисленная конница его теперь могла дать отпор целой кавалерии, хотя бы только тем, что имела стремена, позволяющие верхом делать то же, что и пешему. Великое, все же, изобретение — стремена.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
