– Хватит, – негромким голосом прервал его магистр, – хватит, сын мой. Скажи, зачем ты отыскиваешь такие истории? Про очищенное масло, трубы со стеклом, листы, ремни, котлы и краску? Разве это занятие для рапсода? Разве не должен рапсод петь древние сказания и сочинять песни о любви или красоте лугов, над которыми порхают медоносные мотыльки? А также глядеть по сторонам зорким оком и, если надо, сделаться судьей и стражем справедливости? А если этого мало для рапсода, то есть еще вино и женщины, пиры в богатых дворцах, трапезы в скромных хижинах и множество мест, которых ты еще не видел… Зачем же ты ищешь то, о чем мне рассказал?
«А старикан-то опытный демагог! – буркнул командор. – Тот еще стервец! Отвечает вопросом на вопрос и ни в чем не признается».
Пожалуй, Тревельян был согласен с этой оценкой. Но, являясь продуктом более развитой цивилизации и социоксенологом, он умел вести демагогические речи не хуже Питханы:
– Ты безусловно прав, почтенный. Но рапсоды поют всякие песни, о любви, лугах, пирах и битвах, о веселом, грустном и совсем печальном. Того, кто придумал очистку масла, повесили, и у других умных людей, как мне говорили, жизнь тоже была не очень радостной. По правде сказать, такой суровой и мерзкой, что сложенная мною песня исторгла слезу даже из камня. А за слезы, надо заметить, платят ничуть не хуже, чем за смех… К тому же представь, что я наткнусь на бедолагу-портного, придумавшего застежки для штанов, а его за это – на крюк! Должен ли я вмешаться и действовать как страж справедливости? Должен ли собрать отряд, обнажить свой меч и отомстить за этого портного? Ответь мне, почтенный магистр!
Лицо Питханы окаменело, у рта пролегли суровые складки. Теперь он поднял глаза на Тревельяна и разглядывал его так же пристально, как прежде ковер с травами и цветами. Затем, недовольно хмыкнув, он поинтересовался:
– Скажи, Тен-Урхи, тебе известно о законах С’Трелла Основателя?
То, что Тревельян о них понятия не имел, оказалось не самым ужасным; гораздо хуже было другое – он не представлял, положено ли знать о них рапсодам. Но тут ему, к счастью, вспомнилось, что форма имени «С’Трелл» является очень древней, бытовавшей в южных провинциях Ки-Ксоре и Фейнланде тысячелетия назад. Он небрежно повел рукой и молвил:
– Ха! Дело прошлого! Седая старина!
Возможно, магистр воспринял это как намек на свои седые бакенбарды или иной знак неуважения, но глаза у него полезли на лоб:
– Дело прошлого? Старина? Ты где учился, рапсод? Как долго? И кто был твоим наставником?
– Учился я всюду, почтенный Питхана, где довелось мне побывать, учился у разных людей и не имел постоянного наставника.
– Это заметно по пробелам в твоем образовании. – Магистр сурово сдвинул брови. – Не понимаю, как тебе даровали звание рапсода!
– За великий талант к песнопениям и ловкость в обращении с мечом, – без лишней скромности заявил Тревельян и потянулся к своему дорожному мешку, где хранилась лютня. – Хочешь, я что-нибудь тебе сыграю? Или желаешь усладить свой слух балладой? Скажем, про муки умников, которых подвесили вверх ногами или насадили на крюк?
Питхана сделал отрицательный жест:
– Не нужно. Уверен, что ты превосходно поешь и играешь и что твой меч непобедим. Ты это доказал, свершив правосудие над Аладжа-Цором. Уверен также, что ты хороший человек – у тебя шерр, а он не пойдет к тому, кто полон злобных умыслов. Однако пробелы остаются, и я бы посоветовал тебе взять несколько уроков у наших мудрецов.
– Зачем же искать их? Ты мог бы сам… – начал Тревельян, но Питхана замахал руками:
– Нет, нет! Я слишком стар, занят последней в моей жизни работой и больше не беру учеников. Тебе нужен кто-нибудь помоложе, а лучше – Аххи-Сек, Великий Наставник и наш мудрейший иерарх. Вопросы, которые ты задавал, как раз для него.
– Где же мне найти достойного Аххи-Сека?
– Хмм… Он живет в Полуденной провинции, но иногда путешествует по делам Братства. Отправляйся за Кольцевой хребет, и там тебе скажут в наших домах, где его искать. Надеюсь, он вложит в твою голову толику знаний.
Ни на один вопрос не ответил и хочет побыстрей отделаться, подумал Тревельян. Пожалуй, лишь один совет полезен – найти магистра помоложе или этого Аххи-Сека, который, вероятно, в Братстве не последний человек – может быть, даже его глава. Но торопиться некуда. Сначала он побывает в Манкане, затем пойдет на юго-запад по землям Пибала и Нанди к Первому Разлому в Кольцевом хребте, через который можно попасть в Провинцию Восхода. Еще можно отправиться из Манканы на запад, в Анз, к Северному валу и Второму Разлому, где течет река, впадающая в море Треш… Так ли, иначе, но он доберется до имперской метрополии и этого Аххи-Сека. А по дороге, глядишь, еще какой-нибудь магистр подвернется.
Тревельян поднялся, подхватил свой мешок и склонил голову:
– Благодарю за мудрые советы и беседу, почтенный. Теперь позволь мне удалиться. Твоя кровь – моя кровь.
– Твоя кровь – моя кровь, – эхом отозвался Питхана, кивнул и направился к своему столу, книгам и рукописи. Его мысли были уже далеко – вероятно, в сферах этики, где разрешалось противоречие между желанием и долгом.
Спустившись на первый этаж, Тревельян столкнулся с Даббасом, дарующим кров в обители Помо. Тот наблюдал, как трое подростков – видимо, ученики – прибирают кухню, трапезную и смежные с ней покои. С любопытством покосившись на зверька, прильнувшего к шее Тревельяна, Даббас принес из кухни увесистый сверток:
– Вот, возьми, Тен-Урхи. Фляга с вином, немного сухарей, мясо и сушеные фрукты… Пригодится в дороге.
– Спасибо. Ты милосерден и заботлив, как наша Заступница Таванна-Шихи… – Тревельян сунул запасы в суму и решил, что надо расспросить Даббаса. Он был не столь обременен летами, как Шуттарн, дарующий кров из Рори, и казался человеком доброжелательным, а главное, разговорчивым. – После беседы с мудрым Питханой мне захотелось освежить свои знания. Нет ли у тебя какого-то манускрипта, не слишком тяжелого, где говорилось бы о законах Основателя С’Трелла?
– Есть. – Даббас вышел и вскоре вернулся с небольшим пергаментным свитком. – Это краткий список размышлений С’Трелла. Надеюсь, он тебе пригодится. Тяга к знаниям так похвальна! – Он метнул строгий взгляд на учеников.
Они покинули дом, затем направились к имперскому тракту по недлинной аллее, обсаженной пальмовыми дубами. Вероятно, Даббас решил проводить гостя до самого выхода.
– Я слышал, – произнес Тревельян, – что войско, идущее на Манкану, уже в Помо.
– Желаешь к ним присоединиться, Тен-Урхи? Что ж, рапсода всегда примут с удовольствием, ибо веселые песни поддерживают воинский дух и помогают смириться со стертыми ногами и грузом доспехов. Там, дальше по дороге, их лагерь в лесу, и в нем алая палатка военачальника. Они взяли в Помо зерно, мясо и овощи и, думаю, сегодня выступят. Может быть, уже ушли, но ты их догонишь – рапсоды проворнее солдат.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
