Только одна мысль оставалась неизменной: нужно было уходить. Сильвия не могла задерживаться в больнице еще хоть сутки. Если с Эллиотом что-то случится, пока у неё были все возможности его спасти, Сильвия себе этого не простит. Заставит себя жить с этой мыслью как можно дольше, чтобы извести себя насколько только это возможно. Она просто не имела права его подвести.
Глубоко вздохнув, Сильвия поднялась. Сработал датчик, и в палату сразу же влетела медсестра с очередным шприцем. Увидев, что пациентка спокойно, она что-то спросила на испанском. Сильвия в ответ назвала лишь имя доктора Лосано.
Он появился не сразу же, как обычно. Странно. Может, Сильвия потревожила его во время обхода? Неважно.
– Можно еще раз попросить вас об одолжении?
– Никакого парка, – мгновенно ответил доктор.
– Никакого парка, – подтвердила Сильвия. – Вы говорили о бабушке. Что она жрица вуду. Это правда? – Сильвия смотрела на врача выжидающе. Медсестра в дверях, услышав про магию, закрыла рот рукой и исчезла в коридоре.
– Это правда, – ответил доктор Лосано, подумав. Сильвия ждала продолжения, но его не последовало.
– Я могу к ней попасть?..
– Нет! – доктор крикнул так, что в двери показалось несколько медсестер. Сильвия хмуро посмотрела на них. Ничего интересного не происходило, и они вернулись к своим делам.
– А она ко мне?..
– Зачем это вам? Её услуги для иностранцев в вашем положении неподъемны.
– Но ведь у меня есть вы. Разве вы мне не поможете?
– Разве что вызвать полицейских. Вы – одна большая проблема, мисс Чемберз.
– А вы, доктор Лосано…
Договорить Сильвия не успела. В дверях она увидела старушку, такую древнюю, что казалось, её нужно было везти. Но нет, она шла сама, хоть и согнувшись в три погибели, но бодро. Морщины на её лице напоминали пашню, а волосы были слишком черными для такой почтенной старушки.
– А вы, доктор Лосано – кретин, каких поискать, – не то проговорила, не то прошипела она на английском с сильным испанским акцентом. – Говорила же, возьми с собой пару сестренок, девчушке было бы не так скучно с тобой…
– Вы – бабушка доктора?..
– А что? Похожи? – Она изобразила некое подобие улыбки. – Да вряд ли… Его всегда сравнивали с отцом.
– Он говорил, что вы работаете с Вуду. Череп на цепочке…
– Как был балабол, так и остался, да, Диего?
Доктор Лосано развернулся и вышел, бубня что-то про успокоительное. Сильвия не поняла, для неё или для себя самого. Бабушке оно явно не требовалось.
– Селесте Лосано, к вашим услугам, милочка. А вы похожи.
– Похожи? – Сильвия спустила ноги с кушетки.
– Был мальчишка. Приходил. Уже не помню, когда, сама понимаешь. Старая стала, голова ни к черту. Копия ты.
Эллиот. Пульсометр запищал, извещая об ускорившемся пульсе.
– Что с ним?
– А черт-те знает. Дедок тот, рыбак что ли, даже не дал ему ко мне подойти. Только сунула гри-гри, бедняга о помощи просил, как они куда-то к Артемисе… Или нет… Не помню. Куру мою отобрали, бандиты.
– Вы же колдуете? Помогите его отыскать, пожалуйста! – Сильвия соскочила с кушетки и стала мерить палату шагами.
– Я тебе спутник, что ли?
– Я расскажу все, что видела на дне. Абсолютно всё. Только помогите, – слезы подступили к глазам, несмотря на лошадиную дозу успокоительных.
– Повтори-ка, – бабушка так удивилась, что скрытые за складками глаза наконец стали видны. Ореховые, как у внука. – Где-где ты что видела?
– На дне, – тихо повторила Сильвия.
Бабушка села на кушетку и едва не перекрестилась, но вовремя одернула себя. Лишь потеребила небольшой мешочек, выпавший из кармана пару минут назад.
– Вот уж не думала, что доживу до восставших мертвецов…
– Помогите мне, пожалуйста.
– Не в больнице, – женщина встала и, опираясь на стену, вышла. Даже через закрытую дверь Сильвия слышала, как она кричит имя доктора Лосано.
Сильвия легла, прокручивая в голове слова Селесте.
«…Доживу до восставших мертвецов».
Им Сильвия и была. Мертвецом, которого смерть пожевала и выплюнула обратно. Давала ей шанс устранить ошибки. Давала возможности. Сама привела Селесте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– …Я не могу просто так взять и выписать человека без документов, мам!
Сильвия улыбнулась. Ей повезло, тетушка Джули никогда не давила, как это делала мать, но со стороны это выглядело, будто Сильвию совсем забросили. Такую заботу могла проявлять не каждая женщина. Ненавязчивую, но полную любви. Полную заботы, понимания. Даже когда Сильвия бунтовала, тетушка проявляла такое терпение, какое самой Сильвии и не снилось.
Селесте больше походила на её мать. Женщина, которая добьется своего любыми способами. Сильвия не сомневалась, она добьется. Мама всегда добивалась. Кроме одного раза, когда не смогла удержать дочь дома.
Сильвия поднялась с кушетки и почти решилась оторвать от себя датчики, но не стала. Если она сейчас сделает это, усилия Селесте пойдут прахом. Она только испортила бы все свои планы. Так что пришлось лежать, смотреть в потолок и рисовать на нем воображаемые палочки, отсчитывая время до того, как Сильвия сможет покинуть это место.
День тянулся слишком долго. Укол, успокоительное, показать медсестре язык, чтобы доказать ей, что таблетки проглочены. В какой-то момент Сильвии казалось, что Селесте побывала в больнице только чтобы её подразнить. Захотелось со всей дури врезать доктору Лосано по лицу, и, если бы он был там, так она и сделала бы. Но ему повезло, он был на обходе в другой палате, а когда добрался до Сильвии, её резкое желание пропало.
– У вас милая бабушка, доктор.
– Очень, – коротко ответил он, слушая спину Сильвии стетоскопом.
– Она уговорила вас меня отпустить?
Доктор повесил стетоскоп на шею. Сильвия поправила одежду и повернулась к нему лицом. Он молчал.
– Я здорова, как бык. А успокоительное можно попить и дома. У вас, например, думаю, мисс Селесте разрешит.
– Не думаю, что второй житель квартиры согласится.
– Ваш дед?
– Я.
Сильвия на мгновение опешила. Мало ли, какие у него были на это причины. В конце концов, он мужчина, и вытащить мать из бедности, например, он мог счесть своей обязанностью. Это Сильвия могла себе позволить забыть о тех родственниках, кто не считал её за человека и сосредоточиться лишь на любимых. На Кубе такое могло и не приветствоваться.
– Разве вы не пустите к себе бедную потерянную девушку? – Сильвия постаралась вместить в одной фразе всю свою жалостливость, как делала это перед кузенами или Мартином.
– Разве я должен? – доктор приподнял бровь. – Квартира – не машина, я не должен пускать туда кого попало.
– Я не кто попало, – пробубнила Сильвия и легла обратно. – Да и побыла бы я у вас всего пару дней. Потом – на запад, за братом.
– За братом, – повторил доктор Лосано. – Тем самым, который пропал?
– Да. Теперь я знаю, где его искать.
– Опять ваше божественное провидение?
– Нет. Госпожа Селесте сказала, что видела его. Не в видениях, в реальности. Он заходил к вам.
– Значит, твои видения и не галлюцинации. Надо сообщить на ТВ о новой Ванге.
– Чем я вам так не нравлюсь, доктор?
– Всем, Сильвия. Всем.
– Жаль. А у вас, например, глаза красивые. Даже лучше, чем у моего молодого человека.
– Он у вас есть? – Доктор выглядел ошеломленным.
– Представьте себе. Я могу нравиться людям.
– Я не в том смысле, – Доктор отвел взгляд, но взял себя в руки и снова посмотрел на пациентку. – Вас не было всё лето. Вы сами говорили, что вас считают мертвой. У вас все еще есть молодой человек?
Сильвия хотела было пустить очередную остроту, но остановилась. Снова. Эта семья постоянно тормозила её. Сомнения закрались в сердце. Оставался ли Дилан всё ещё её молодым человеком? Технически, вряд ли. А сердцем? Смог ли он позволить себе другую или остался верен погибшей любимой?
– Простите, – казалось, доктор Лосано и вправду смутился из-за настолько личного и бестактного вопроса. – Вы пациент. Мне нужен полный анамнез.
