«Неубедительные аргументы, святой отец, – подумал боец.
– Однако малыш чересчур занят поисками своих корней».
– Хочешь сказать, что, если не будет меня, все будут бессмертными и не будет необходимости в вере? – поинтересовался Вирусапиенс обрадованно. – Я есть главное условие веры, – торжественно провозгласил он, и под куполом загудело громогласное эхо.
Тромб с удивлением понял, что, возможно, поспешил праздновать победу.
– Во мне – смысл человеческой веры! – восторженно вещал Вирусапиенс. – Я есть вера! – продолжил он, но тут же задумался. – Абсурд получается! – воскликнул он, надвигаясь на Тромба. – Люди идут на смерть в этом мире ради бессмертия в другом. Глупо!
– Глупо, если бы они были бессмертны здесь и, поддавшись обещаниям, стремились в мир иной, – парировал Тромб. – Любая религия представляет, по моему мнению, собрание противоречий. И ты забываешь, что им обещается бесконечное наслаждение в раю, вместо короткой жизни.
Вирусапиенс в задумчивости остановился, устремив невидящий взгляд в бесконечность.
– Торговля какая-то получается. Борьба за лучшие условия существования – не в этой, так в другой жизни, – вздохнул он, покачивая головой.
– И всё-таки рано или поздно они придут в наш мир! – воскликнул он обреченно. – Я не могу понять, почему они до сих пор не заселили его, ведь здесь их ждет практически та же вечность, что и в сомнительном раю.
«Они не могут этого сделать, – подумал Тромб, тщательно закрывая своё сознание. – Похоже, он уверен, что люди могут переселиться в виртуальный мир, но отчего-то не желают делать этого. Ну и пусть верит».
– Я всё думаю: что нужно от тебя батюшке Михаилу? – спросил он вслух. – Человеческие радости тебе недоступны. Следовательно, ему нечего предложить тебе.
Этот вопрос не давал ему покоя с того момента, как он попал в ловушку и увидел вместе святого отца и Вирусапиенса.
– В том то и дело, что есть. – Вирус повернулся и неспешно двинулся к выходу, бормоча на ходу: – В тысячи раз более яркие ощущения, говоришь? Ну что ж – посмотрим!
* * *
Медведев с трудом разодрал опухшие веки. Тяжело вздохнул. Выполз из под одеяла и, по стариковски шаркая шлепанцами по полу, потащил не отдохнувшее за ночь тело на кухню. Там громко кряхтел Ванькин. Судя по мокрым волосам, потомок Геракла только что принял душ и решил немного размяться.
«Нормальные люди вначале делают зарядку, а потом моются», – профессор недовольно засопел, разглядывая атлета. Сжимая ножку дубового стола, тот легко держал четырехногое чудовище на весу. Бодро приседая, старался не шуметь, но непокорный зверь выскальзывал, периодически ударяясь о стену.
– Илья, ради Бога, оставь мебель в покое. Соседей разбудишь, – пробормотал Медведев. – Кстати, как долго ты у меня жить собираешься?
– Я не живу у вас – я вас охраняю! – важно заявил Ванькин.
– А охранять долго собираешься? – Медведев не отступал, но Илью, похоже, настойчивость хозяина нисколько не смущала.
– Приказано охранять – охраняю. Пока, значит, не поступит новый приказ… Что, мешаю? – спросил распаренный атлет.
– Шумишь с утра пораньше. Потом воняешь. Спать мешаешь, – профессор неопределенно пожал плечами.
– Какое утро, обед на носу! – воскликнул Ванькин, кивая в сторону окна. – Когда-нибудь загнетесь за своим компьютером. Двое суток глаза к монитору приклеены. Ладно, хакеры, молодые, а вы-то куда?
– По-твоему, значит, я старый? – наигранно возмутился Медведев, но Илья не поддержал шутливого тона.
– А то нет?
– Ну спасибо, – вздохнул профессор, исчезая в ванной.
– Бейрут звонил, – перекрикивая шум падающей воды, Ванькин бухнул кулаком в стену.
Мгновенно стихли всякие звуки, и через несколько секунд мокрый и взъерошенный профессор влетел в кухню.
– Ну?! – воскликнул он, вцепившись глазами в спокойное лицо здоровяка.
– Сказал… – Илья задумался, вспоминая. – Тромба нет! Вируса нет! Емельяна нет!
– Нууу, Илья! – возмутился профессор. – Разбудить не мог?
– Мог, но вы спали… – Илья замолчал. Не обращая внимания на недовольство профессора, он продолжил танцы со столом.
– Ты телохранитель или нянька? – Медведев поспешил назад в душ. Уже перед самой дверью попросил: – Набери ребят. Скажи, сейчас приедем.
Резкий звонок вынудил Ванькина прервать зарядку. Тихо опустив деревянный снаряд на пол, он замотался в гигантский махровый халат, способный при необходимости превратиться в палатку на несколько человек, и быстро прошел в прихожую.
– Не надо никого набирать. Мы уже здесь, – произнёс Бейрут, переступая порог.
– В голове ковыряешься? – хищно улыбнулся атлет. Отступая к кухне, он перегородил дверной проем.
– Слух хороший, – умудряясь не касаться внушительного тела, Бейрут просочился к холодильнику и уже оттуда досказал: – Орёте, как подростки в городском транспорте.
Халат на груди Ильи раздвинулся, обнажив брусчатку рельефного пресса. Идущий за Бейрутом Жора, словно загипнотизированный, упёрся взглядом в богатырскую грудь.
– Ниифиигасе! – протянул он удивленно. – Что ты с собой сделал, брат? Это же ненормально!
Илья расплылся в довольной улыбке.
– Проходи, умник, – буркнул и, отодвигаясь, пропустил хакера на кухню.
– Черт! – возопил через дверь профессор. – Илья, кто там?
– Яйцеголовые! – воскликнул довольный собой Ванькин.
– Чёрт! – в очередной раз донесся из ванной сердитый голос. – Хочешь что-то сделать хорошо – не торопись.
Сморщив лоб и потешно сжимая губы, Илья повернулся к хакерам, взявшим профессорский холодильник на абордаж:
– О чём это он?
– Вместо ногтя едва палец не отрезал, – не задумываясь, ответил Бейрут.
– А ты откуда знаешь?
– От верблюда! – хакер отодвинулся подальше от тяжелых кулаков атлета.
– Ну ты, верблюд! – угрожающе зашипел здоровяк, надвигаясь на Бейрута. – Заканчивай по мозгам шарить!
– Были бы мозги. Масло проверь! – посоветовал тот, стуча согнутым указательным пальцем в висок. – Совсем голова не варит!
– Не понял? – опешил растерявшийся Илья.
– Процессор, говорю, глючит, перегрелся! – не успокаивался Бейрут, продолжая долбить пальцем висок. – Я тебе что, Вольф Мессинг, в головах ковыряться?
Чувствуя, что атмосфера накалилась, Жора поспешил на помощь другу:
– Да пошутил он! Откуда ему знать, чем там профессор занят?
– Вы как стихийное бедствие! – воскликнул Ванькин, оттесняя мальчишек от холодильника. – Как саранча, обожравшая поля китайских крестьян.
Повернувшийся к Бейруту Жора кивнул в сторону бурчащего атлета и подмигнул:
– Во дает! В библиотеку, похоже, записался, знаток крестьянской жизни Поднебесной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
