отснаривает новые эрэсы, остальные, разбившись на пары, таскают их к орудию, возле которого стоит Антон. Он помогает первому в паре поднять голову эрэса и поставить её в направляющую, второй, тем временем, придерживает хвост. После этого Антон упирается распрямлёнными руками в закрывающую сопло эрэса крышку и напрягает руки и спину, образуя что-то типа жесткого каркаса. Второй номер в паре упирается ему в район лопаток и толкает вперёд, ракета досылается в пусковую, характерный щелчок – готово. Хорошо быть самым высоким в батарее. Ну, не считая комбата, но тот к работе подключается, только когда совсем уж запарка, а пока не тот случай.
В бронежилете жарко, но он нужен – во-первых, распределяет давление по спине, иначе потом будет весьма неприятно. Во-вторых, руки у всех, возящихся с эрэсами, измазаны в солидоле – «мабуту»98 жалко, а бронежилет снаружи один хрен грязен настолько, что хуже ему уже не станет.
– Заряжено!
Ну, вот, даже и не устал. Почти.
Шахиды! Шахиды!!!
Радиостанций у них в штабе несколько, настроенных на разные каналы, и искажённый страхом голос явно принадлежал кому-то из пехоты.
С северо-запада, из-за широкого, плоского холма, закрывающего путь на Акербат, донеслось несколько очередей из чего-то крупнокалиберного, после чего там солидно грохнуло и в небо стал расти мощный столб пыли.
– Гранатомётчики! На дорогу, млять!
Манера Зара по любому поводу выпучивать бельмы и начинать орать Антона то забавляла, то раздражала. Сейчас был второй случай, ибо Шарьин, как раз, и был одним из троих внештатных гранатомётчиков батареи. Как обычно – «тебе же всё равно делать нечего», поэтому вот тебе одна внештатная обязанность, вот другая, а там глядишь – и у тебя уже работы чуть ли не больше всех, при этом начальство по-прежнему считает, что ты бездельник.
Антон с лёгким сожалением поставил недопитый чай на ящик и потянулся за «трубой». Одно радует – именно вчера он всё-таки победил лень и проверил единственный механизм, способный заклинить в РПГ-7 – пружину бойка.99 Судя по толстому слою ржавчины, отказ был делом ближайшего будущего, так что тщательная чистка и смазка явно пришлись кстати. Прикрутить пороховик, теперь вставить и до щелчка…
– Гранатомётчики! Бегом, млять!
Сквозь раздражающие вопли комбата донёсся странный звук. Показалось, что ли? Антон переглянулся с Червонцем – формальным заместителем Зара, непонятно зачем болтающимся при батарее в ожидании назначения командиром дивизионной миномётки. Выходец из Пермского края был не без странностей, мягко говоря, но, по крайней мере, с обширным боевым опытом, и сейчас его тоже что-то насторожило…
Над головой тоненько прогудело ещё раз. Не показалось! Антон и Червонец синхронно залегли, при этом замкомбата ещё и громко проорал:
– Обстрел! Всем в укрытие!
Шарьин, с комфортом растянувшийся на каремате, хмыкнул – укрытия-то у них как раз и не было, ибо долбить окопы в пронизанной корнями (поле когда-то было оливковой рощей, от которой давно остались одни пеньки) сухой и каменистой земле желающий как-то не нашлось. Личный состав, пометавшись немного, частично залёг, частично просто присел, таращась в разные стороны. Чёрт, но откуда же стреляют? Вроде бы, свои вокруг на всех высотах…
Вновь донёсся звук пролетающих где-то наверху пуль – на этот раз, кажется, траектория сместилась в сторону.
– …обстреливают, млять! Прямо по позиции херачат! – Зар, башней возвышающийся над заныкавшимися подчинёнными (К чему эти понты? – подумал Антон. – Мог бы хоть присесть), пытается выяснить у пехоты, что происходит. – Что видите?
Джихадка, похоже, из крупняка навесом работает! Через холм!
Шарьин с облегчением вздохнул – шансы попасть под раздачу при таком раскладе минимальны, только если совсем уж не повезёт. Понятно, что никто от этого не застрахован, но, оседлай духи одну из высот поблизости и работай прицельно, всё было бы куда печальнее.
БАМ!
Танк, застрявший перед самой вершиной, громко отработал по какой-то цели за холмом. Ну, или просто «за холм», психологической поддержки ради. Хотя, он метров на сто выше их позиции, может, оттуда и видно эту джихадку.
– Гранатомётчики! Какого хрена залегли?! Обосрались, что ли?! – Зар проигнорировал очередной свист над головами. – Вперёд, сука, на дорогу!
Делать нечего – Интеллигент вздохнул, закинул за спину портплед100 и, с «трубой» на плече, побрёл к дороге в компании коллег по несчастью – Тощего и Овода. «Коробочка»101 отработала ещё два раза и свистеть над головами перестало. Не факт, конечно, что танкисты смогли достать или хотя бы спугнуть дхихадку – возможно, черноармейцы просто перенесли огонь по фронту, в конце концов, они же на удачу работают, без корректировки.
Выйдя на дорогу, троица несколько секунд потопталась в лёгкой растерянности, озираясь по сторонам. Практически вся согнанная в долину арта работает, причём часть – вперёд, по направлению на Акербат, но кое-кто, включая первый расчёт их батареи, назад, по тылам. Какие-то пехотинцы (кажется, из «Четвёртого Рейха», но это не точно) суетятся на хребте слева, время от времени постреливая куда-то на север. Оттуда же, с севера, по проходящей вдоль хребта дороге заполошно выскакивают два «бардака»,102 разворачиваются и замирают, уставившись стволами туда, откуда только что удирали. С вершины справа, от того самого бетонного домика, тоже кто-то работает на север, но кто именно и из чего – неясно. БМП, что ли?
В общем, совершенно непонятно, что им здесь делать и вообще за каким хреном их сюда отправили. При такой концентрации огневых средств в окрестностях три гранатомёта в неопытных руках никакой погоды не сделают, а вот на позиции эти самые руки очень бы пригодились – расчёт Ёбаря продолжает работать очередями по пять-семь эрэсов, и с дороги прекрасно видно, как взмыленные реактивщики носятся с тяжёлыми металлическими цилиндрами на плечах.
– Ну, что, рассредоточиваемся? – Антон, видя, что проявлять инициативу желающих нет, взял дело в свои руки. – Я туда, ты туда, а ты, Тощий, тут.
Возражений не последовало, и троица растянулась в редкую цепочку, перекрывая восточный объезд холма. Маловероятно, что кто-то там проскочит, учитывая танк и БМП (?) на вершине, но хоть какую-то иллюзию полезной деятельности надо же создавать.
Ни джихадок, ни шахидок в итоге так и не появилось, а единственным событием за следующий час стал проезд (с востока на запад) десятка пикапов и грузовиков с доблестной сирийской пехотой, явно откуда-то драпавшей. Смуглые асадиты, сидящие на сваленных в кузовах кучах подушек и матрасов, радостно улыбались и махали руками, не ощущая, похоже, ни малейшего неудобства от того факта, что они только что бросили позиции и оголили правый фланг всей группировки. Шарьин почувствовал сильное желание устроить тренировку в стрельбе из гранатомёта по движущейся мишени, но благоразумно его подавил. При том, что никто ни малейших иллюзий по поводу «садыков» не строил, командование явно бы сочло это перебором.
Солнце припекало, но поднявшийся ветерок давал некоторое облегчение, и Антон, удобно расположившийся, на большом придорожном камне, впервые порадовался своему назначению внештатным гранатомётчиком – на позиции его сослуживцы уже отстреляли больше половины привезённого с утра БК и, судя по всему, готовились ехать за новой порцией. Загрузка ящиков в КАМАЗ на складе РАВ была наименее нравящейся Шарьину частью артиллерийской жизни – даже разгрузка куда легче.
Синий грузовик-вездеход с «погруз-командой» выкатился на дорогу, подняв тучу пыли, и, к неудовольствию Антона, остановился рядом с ним.
– Давай в кузов, Интеллигент! И остальных зови! – физиономия сидящего в кабине Червонца была до отвращения радостной. – На погрузку едем!
Шарьин молча кивнул и, проходя назад, с чувством сплюнул на каменистую обочину.
* * *
Солнце палило немилосердно, и даже врывающийся в открытые окна поток воздуха не приносил заметного облегчения. Скорее уж, вызывал ассоциацию с тепловой пушкой. Ладно, по крайней мере, пыли почти нет – по асфальту же едут. Вспоминая вчерашний день и почти полуторостокилометровый марш по просёлочным дорогам…
– Что, братья, готовы? – Равшан нервно потеребил бороду, глаза-маслины перескакивали с одного «брата» на другого. – Во славу Аллаха, да?
Марат чуть слышно вздохнул. Средних лет таджик неплохо говорил по-русски, нахватавшись языка на подмосковных стройках, но уж лучше бы он ничего, кроме таджикского, не знал – его излишняя разговорчивость всерьёз утомляла, не говоря уж о религиозности.
– …жара не такая, как у нас, в Фергане. У нас…
– Равшан, за своим сектором смотри. – Валеев кивнул налево-назад. – Не отвлекайся, брат. Про небо не забывай тоже.
Таджик
