На первых порах можно обойтись переводами, — вставил свое мнение шут.
Жития святых прекрасно подойдут для этого, — высказался капеллан. — Это же не богослужебные книги, для которых существуют только три утвержденных Святым престолом языка — еврейский, греческий и латынь. Я не прав, святой отец?
Правы, — отозвался отец Жозеф. — Я даже знаю, с чего начать. С жития святого Фурминта, епископа Помплоны. Справитесь с этим?
Ужас, — чуть не всхлипнула Аиноа, — это же еще столько работы впереди… Одно цепляет за собой другое, и так конца-края не видно.
Я справлюсь, — заявил брат Урбан, — и надеюсь, что в этом буду не одинок. Найдутся в нашем народе последователи. Не могут не найтись. Особенно если на то будет благословение кардинала — примаса нашей церкви. К тому же без его воли мы не сможем на эускара издать Катехизис.
Кардинала я беру на себя, — заверил я творческий коллектив. — Он гаек. И вряд ли ваше подвижничество встретит с его стороны сопротивление. Надеюсь, что к моему отъезду вы подготовите мне несколько экземпляров Азбуки. Так сказать, в представительских целях. Тогда можно будет предметно поговорить с ним и о Катехизисе. Думаю, что к Рождеству я этот вопрос решу. А вы тоже не сидите без дела — готовьте перевод Катехизиса.
Короткая толстая мортира глухо ухнула и, присев станком, немного отъехала назад на своих маленьких катках. Из дула вырвался сноп огня, и каменное ядро со свистящим гулом улетело. Но увидеть, куда оно делось, помешал медленно расходящийся густой и едкий пороховой дым от выстрела. С ветрами в ущелье не везло — то очень сильный, то совсем никакого.
И сколько шагов дистанции выстрела? — спросил я, откашлявшись.
Где-то шесть сотен, — ответил мастер Уве…
Простите, мастер Оливер, конечно. Никак не привыкну, хотя сам же его и переименовал.
А если опустить угол возвышения? — внес я предложение.
Тогда еще меньше будет, сир, как и в том случае, если угол еще поднять. В этом положении самая большая дальность — проверено еще вчера, — заверили меня.
Нуда… примерно сорок пять градусов. Но примерно. Надо будет транспортир на станок приладить. Или по транспортиру точнее выставить отверстия в станке.
Бомбами стреляли?
Стреляли, сир, но толку мало. Разрывает ее на две половинки ровно по сварке. А отливать их по скульптурной технологии… так они дороже золотых вам выйдут. Сегодня отольем новые из переоловяненной бронзы. Она более хрупкая. Посмотрим… есть еще задумки, но надо пробовать.
А чугунные бомбы?
К плавке свинского железа мы еще не приступали, сир. Не успели. Времени было мало. Да и по правде я старался хотя бы два рабочих образца вам вовремя представить. «Огненную жабу» вы в действии видели. «Дельфина» испытывать будем?
Давай посмотрим. А где те половинные макеты, о которых ты говорил, что будешь на них сначала пробовать?
Они рабочие, сир, все с ними хорошо прошло. Только их дама Аиноа забрала на стены Дьюртубие. Для обороны. Ну, раз вам такие маленькие орудия не нужны…
Хозяйственная она у нас девушка, — усмехнулся я.
А то… — вернул мне усмешку мастер Оливер.
И на сколько шагов бьет маленькая мортира?
«Лягушка»-то? Почти на пять сотен шагов, сир. Если со стены. С земли — на четыреста тридцать.
Вот не могут тут пока работать в простоте. «Огненная жаба» таки действительно была жабой. Дуло мортиры располагалось в раззявленной пасти этого бронзового земноводного, вполне себе пупырчатого и очень похожего на природный оригинал, разве что немного вытянутый. Это же сколько лишнего металла пошло на такое украшательство? Да и веса добавило к орудию нехило. Ладно, по этому поводу я вставлю пистон мастерам при «разборе полетов». Потом… Сейчас их хвалить надо.
Пока мы беседовали с мастером, многочисленный расчет мортиры, переждав разрежение порохового дыма, немного неуклюже суетясь, прочистил канал ствола и затравочное отверстие. Засыпали порох, запыжили орудие, подсыпали в затравочное отверстие порох из роговой пороховницы и на крючках стали вставлять в дуло, опутанное канатами, каменное ядро.
Что это, мастер?
Брандкугель, сир. Не совсем такой, какой нужен, но кроме оливкового масла, под рукой никакого другого горючего не было. Ядро меньшего диаметра, чем обычно, как раз на размер пропитанного маслом каната. Смола, конечно, была бы лучше.
Ядро отдельно поджигаете?
Ни в коем случае, сир. Масло само загорится в огненном факеле, который вырывается из дула. Сейчас сами увидите.
Сын мастера, командовавший расчетом, заорал:
На позицию!
Шесть человек, взявшись за станок, подкатили его обратно туда, где мортира стояла перед выстрелом.
От орудия!
И весь расчет, кроме человека, который держал в руке запальник, брызнул в стороны.
Огонь!
Артиллерист вынул раскаленный добела запальник из небольшого костерка, горящего на железной треноге.
Пали!
Запальник поднесли к затравочному отверстию, и все повторилось.
Выстрел.
Отскок мортиры.
Дым.
Но на этот раз повезло с ветром, который быстро отнес в сторону сизую пороховую гарь, и я увидел, как горящий фаербол пролетел по крутой высокой траектории, упал примерно за полкилометра от позиции и продолжал гореть на каменной осыпи, раскидывая в стороны яркие искры.
Брандкугель, сир, конечно, летит немного ближе, но зато может вызвать сильный пожар за высокой стеной у обороняющихся, — прокомментировал выстрел гордый литейщик.
Добро… — озадачился я, прикидывая: а стоит ли мне вообще сжигать города, которые должны стать моими? — Мастер, можно такой снаряд поставить на дальний настильный выстрел? Чтобы жечь им корабли, к примеру.
Нет, сир, — покачал головой мастер. — В длинную бомбарду нужен будет совсем другой зажигательный снаряд. Я пока не вижу его конструкции. Особенно если это будет орудие типа вашего «Дельфина», заряжаемого с дула.
А что можно сделать, чтобы увеличить дистанцию выстрела из такой мортиры, хотя бы в два — два с половиной раза?
Я имел в виду конкретные проливы между материковыми берегами и островом в бухте Сен-Жан де Л юз, где в настоящий момент заканчивают разравнивать площадку под форт береговой батареи.
Разве что только удлинить ее ствол на два калибра как минимум. Но тогда мортира выйдет очень тяжелой, и вшестером ее особо не потягаешь. Да, сир. Именно так. Переставлять с места на место такую большую мортиру придется с помощью быков.
Не потребуется переставлять. Большая мортира будет стрелять с одного места. Но должна будет полностью перекрыть пролив у мыса Сокоа. И жечь там вражеские корабли.
У меня есть время, сир?
Да, есть. Примерно до Рождества. Сделать такое орудие и испытать его в проливе. Если все получится, тогда сделаешь мне четыре таких монстра, по два на каждый пролив. И соответственно к ним подбери четыре расчета.
Мастер Крупп почесал пятерней в затылке, сдвинув берет на лоб.
Сына вы заберете с готовыми орудиями? — спросил он в надежде, что я этого не сделаю.
Конечно. Он так лихо командует. Мне его некем пока заменить.
Сир?
Слушаю тебя.
Мне сказали, что в Наварре, в городе Туделе, что стоит на берегах реки Эбро, есть как мастера, способные изготовить бомбарды, так и люди, умеющие из них стрелять. Мне бы хотелось, чтобы сын как можно скорее вернулся сюда, к работе в литейке. Мне одному будет трудно. Пройдемте к «Дельфину» — это, кстати, его первая самостоятельная работа, сир. Я был занят мортирами и колоколами, а он полностью сделал орудие по вашему проекту. Так что выгоднее его использовать на производстве, чем в походе или осаде.
Мы прошли на вторую позицию, куда уже по отмашке мастера переместился его сын, поднявший на ноги второй расчет.
Сама пушка была обычным для меня четырехфунтовым шуваловским «единорогом» на аракчеевском лафете и представляла собой короткую пушку-гаубицу с углом возвышения ствола от минус пяти до плюс двадцати двух градусов. То есть могла еще использоваться и как горная пушка, что вблизи Пиренейского хребта немаловажно. Одно плохо — наведение осуществлялось с помощью плоского деревянного клина. Винтовой механизм наведения еще предстояло «изобрести».
Отличия от взятого мной из памяти донорского образца были чисто декоративными: ручки изображали выпрыгивающих из воды дельфинов, а не единорогов. И вместо вингарда — дельфиний хвост. Длина ствола в шесть калибров меня порадовала: раньше казалось мне, что получится у Крупнов ствол короче. Все же его отливали, а не растачивали. А это намного сложнее — отлить ровный канал ствола. Шуваловский «единорог» был в семь с половиной калибров длиной. Это позже их стали удлинять. Особенно для флота.
Облазил всю пушку, нашел дефект — ось, соединяющая облегченные спицованные колеса, была деревянной.
