в которое кот уперся лапами, чтобы ворота не закрылись под давлением подъемных цепей, скрипело и гнулось вместе с металлом.
«Волки, ну где вы там?» — мысленно позвал бог и, получив от мира точный ответ, понял, что надо решать свои проблемы самостоятельно.
Боль пришла не сразу: сначала стало тепло, а затем — очень горячо. Под кошачью броню начала затекать вязкая черная смола, которую лили еще кипящей из сторожки над воротами прямо на голову новоиспеченному богу. Мяч заорал и с перекошенной от злости и боли мордой отскочил правее от ворот.
— А-а-а-а! Чак, сними это с меня! — завопил кот, появляясь внутри сферы, в то время как Чак и Хелл лежали на земле, а за защитой громоздились утыканными стрелами трупы.
— Спирит! — машинально проговорил маг, активируя свои силы.
В сфере стало холодно. С пальцев мага сорвались снежинки, и смола начала твердеть, сковывая кота так, словно превращала его в статую.
— А теперь, — пробормотал Чак, бросив взгляд на дело своих рук, — телепортируем углеродную смолу, оставив твоё тело на месте.
— Я там ворота держал! — выкрикнул бог, как только из масляно-черного снова стал белым.
— Ты бы пригнулся: ОН иногда пробивает её, — предупредил Чак.
— Кто это «он»⁈ Мы — странники Спирита! Я вон вообще бог! Как какие-то простые люди могут нас удержать! — продолжал возмущаться Мяч, с непониманием смотря на лежащих в грязи соратников.
— У них тут магия не интуитивный и даже не жреческий процесс. Они её изучают как науку и понимают, как держать силовой «раш».
— Что еще за «раш»? — не понял кот, усаживаясь на корточки. — И кто такой «он»?
— Это тавтология, типа натиск — силовой подход к атаке, — пояснил Чак. Он уже перестал тяжело дышать, хотя вид у него был такой, словно маг только что пытался пробежать марафон.
— Тыл крепости защищает архимаг школы юных магов. Имя его вам, наверное, ничего не скажет, — начал Хелл, подсветив в воздухе причудливую письменность.
— Это какие-то каракули! — перебил его Мяч.
— Это означает: «Смотрящий на звезды». Гель-ти-ир по-нашему. Кстати, это его Эйни ранила.
— Так, волки, не пугайте меня. Кстати, — огляделся кот, — а где Эйни?
— Пришлось отправить ее на австралийскую базу, — ответил Хелл.
— Еще раз. Вы хотите сказать, что какой-то маг в одиночку сдерживает наш натиск?
— Ну не совсем в одиночку, — протянул тигр. — За первой стеной больше двух тысяч человек. Лучники, воины, другие маги…
— А уровень у этого мага есть?
— Тут нет уровней, — отозвался Чак. — Здесь только регалии и иллюзия на ауры, что типа они все адепты Тирипса. У них это почетно.
— Что, блин⁈ И что, так и будем сидеть?
— Согласен, сидеть не конструктивно. Надо тактически отступить, — кивнул Чак.
Тем временем стрелы прекратили барабанить по сфере, и над полем вспыхнул и повис светящийся шар, озаряющий все вокруг белым светом.
— Пойду поговорю с магом, — решил кот.
— Не советую, — возразил Хелл. — Надо что-то менять в нашей тактике и штурмовать еще раз.
— Я вас не узнаю! — мотнул головой Мяч и вышел из-под защиты, словно её и не было.
Трупы, рытвины, грязь… Мягкой поступью он шагал над всем этим по воздуху, поднимаясь под углом к бойницам, из-за которых за ним напряжённо следили тысячи глаз. В правой лапе кот держал белую тряпку, которой махал над головой, даже не зная толком, как именно должны начинаться переговоры враждующих сторон.
— Чак, — поинтересовался наблюдающий за богом тигр, — если человек у вас на Земле во время боя машет своими трусами, что это означает?
— У них в кошачьих районах Дрим Сити очень развита аниме-культура, — ответил Чак. — Никто не знает, что в это вкладывают кошки- азиаты, но рискну предположить, что это — попытка изобразить белый флаг. Главное, чтобы на стене это восприняли нормально.
— В этом мире нет трусов. Можно сказать, мы первые принесли в их мир нижнее бельё, — ответил Хелл, сверившись с источниками.
— Трусы и орков с их богами, — хмыкнул Чак. — А по цвету что? Вкладывают ли они в белый цвет какое-нибудь особенное значение?
— Никаких упоминаний об этом я не вижу, — произнес Хелл после минутной паузы, — поэтому думаю, что в этом мире белый цвет является самым обычным и не имеет никакого особенного значения.
— Здесь что, не бывает переговоров между врагами во время войны? — удивился Чак.
— Бывает, но очень редко. Они всегда расцениваются как слабость того, кто их начинает, и согласие на то, чтобы его признали побежденным, поэтому к ним прибегают неохотно. Сам понимаешь, кому ж охота, чтобы его считали слабым и проигравшим… — Хелл помолчал и добавил: — Да и проходят они в иной обстановке. И белый цвет там точно не используется.
— Ну тогда и вправду будем надеяться, — заключил Чак. — То ли на Спирит, то ли на Бога…
Хелл внимательно посмотрел на него и ничего не ответил.
Тем временем Мяч поднимался всё выше и выше, пока не подошёл почти вплотную к стене, где мог шерстью ощутить мощь силового поля, поставленного вокруг нее. Однако дувший здесь ветер, казалось, не замечал никакой магической защиты.
Глава 23. Переговоры
К удивлению и радости Чака и Хелла, жест Мяча был понят правильно, и навстречу ему вышел архимаг школы юных магов. Светлые косматые волосы худощавого волшебника и левая половина его лица были запачканы спекшейся кровью, от глаза до уха розовел только заживший шрам. Ушная раковина срослась неровно, и теперь ухо походило на скомканный комок застывшего кровавого теста. Очки мага со стороны шрама лишились стекла. По всему было видно, что волшебнику изрядно повезло. Его черная ряса была вся запачкана серой грязью и местами порвана, и сквозь зияющие дыры виднелась болезненно бледная кожа. Да и по цвету лица можно было предположить, что маг не слишком-то часто выбирается на свет солнца.
Ладони архимага сложились в сложную конструкцию кистевого замка, где подушечки указательных и больших пальцев оказались сжаты, словно он сжимал воображаемый пистолет подобно тому, как изображают оружие дети, играя в войну. Указательные пальцы указывали точно на идущего по воздуху кошачьего бога. Кот входил в кураж, изображая всё, что порождало его сознание, в том числе и импровизированный флаг из якобы трусов. Пожелай он, у него в лапах оказалось бы самое настоящее знамя, однако он получал удовольствие от всего происходящего.
Когда кот подошёл к стене, белая тряпка в его лапах исчезла. Некоторое время они оценивающе смотрели друг на друга. Первым нависшей тишины не выдержал, конечно же, Мяч.
— Эй, африканский абориген, — прокричал он, — почему ты белый? Я ожидал увидеть тут увешанного стволами ниггу, бич!
Он говорил и знал, что его понимают без переводчика, поскольку, как известно, слова бога говорят напрямую с душами смертных.
Коренной житель, почему ты не чёрного цвета? Я ожидал увидеть черного человека с вязанкой древесных стволов с пляжа!.. Услышав такое, архимаг поднял в удивлении брови, не зная, что ответить на столь очевидный вербальный бред.
Из прочитанных книг он почерпнул многое. Магические вибрации ясно говорили, что сейчас с ним разговаривает самый настоящий бог, но только почему бог не удосужился вложить в свои слова хотя бы толику смысла… Это был большой вопрос.
— Эй, снежок! Чего в рот воды набрал? Не хочешь ли впустить меня, а? — продолжил Мяч, чем окончательно привёл в замешательство архимага. В самом деле, после того как тот услышал про «обледенелую выпавшую воду», которую в данный момент хранили во рту, сложно было понять, чего от него хотят, и уж тем более сразу сообразить, что и как ответить.
— Я не знаю, откуда вы прибыли, но вам лучше уйти обратно, забрав своего орка, стоящего у наших врат! — наконец произнес архимаг максимально односложно, чтобы его поняли.
— Я не знаю, кто там у вас стоит! Если он один, выгоните его, и все дела! Мне, понимаешь ли, надо внутрь! Я типа бог, и я типа сражаюсь с другими богами, — заговорил Мяч. — И тут такое дело: кто раньше прорвется за стену, тому и решать, что с вашим миром делать! Короче, пропусти меня и я смогу победить не только одного орка, а всех орков и даже
