Дашка надавила мне на плечи:
– Прекрати сейчас же.
Но Сычиха не сводила с меня глаз, и я продолжил:
– Мой Бог не всемогущ. Велика его сила, но гораздо весомее бремя ответственности. Он рад бы помочь тебе, Света Сычова, но слишком запутаны связи событий и непрочна система, названная Человечеством. Бог мой, вероятно, умер бы, не вынеся бремени, но спасается чувством юмора. Этот парень хорошо умеет смеяться над собой, неумехой.
– Почему он не может помочь? – встряхнула меня Дашка. – Почему, черт возьми?
Я развел руками:
– Потому что не способен предвидеть последствий своего вмешательства.
Илья задумчиво поглаживал бороду:
– Усложняешь, старик. Модель, в принципе, рабочая, и последствия как-то оценить можно. Уж Богу за компьютером это должно быть по силам.
– Только в кино, – возразил я. – Не переоценивай, старик, роль компьютера. Приведу, кстати, одну историю. Не про Бога, разумеется… про волшебника и его ученика. В книжке прочел. Сказка, но с моралью.
Сычиха шевельнулась.
– Про Бога давай, – произнесла она хрипло. – Сказочку оставь детям.
Но Дарья вышла из-за моей спины и, глядя мне в глаза, потребовала:
– Нет уж, валяй про волшебника. Жутко интересно.
– История короткая, – сказал я. – Дело было в начале двадцатого века. Волшебник с учеником в качестве пассажиров плыли на пароходе по Адриатике. Вдруг налетел шторм такой мощи, на которую суденышко их рассчитано не было. Его кружило и швыряло по волнам, точно щепку. Команда во главе с капитаном отчаянно сражалась со стихией, пассажиров охватила паника. Что делать?… У корабля был шанс уцелеть – маленький, но был. Мудрый волшебник предложил ученику оставить все как есть и вдвоем перенестись на берег: им это было просто. Ученик, однако, воспротивился, ибо сравнялся с учителем в мастерстве и далеко превосходил его в самомнении. Как же так, возмутился он, как можно бросить этих людей на произвол судьбы?! И жалкий этот ученик сделал то, чего никогда бы себе не позволил Бог за компьютером: он усмирил шторм. Волны улеглись, как овечки, ветер утих, над головами засверкало солнце. Пассажиры и матросы восхвалили Господа, а ученик сиял, как начищенный полтинник. Хороший добрый поступок, скажете вы?
Светлана кивнула:
– Классно. Хоть и сказочка.
Илья взирал на меня изучающе:
– Интересные книги читаешь. Ну-ну.
А Дашка настороженно промолчала. И я закончил свою историю:
– По прибытии домой за добрый сей поступок волшебник разложил ученика на топчане и пребольно высек розгами. Чтоб неповадно было.
Сычиха опешила:
– Это еще почему?
– А потому, Света, что этот сопляк, усмирив шторм на Адриатике, вызвал тем самым в Африке ураган, который унес тысячи жизней. Трудно быть Богом, неблагодарное это занятие.
Илья и Дашка впились в меня взглядами.
А Светлана с кривой усмешкой пробормотала:
– Ну а, допустим, кого-то подстрелили… к примеру, на улице возле бара… – Она сглотнула. – Может твой Бог его оживить? Так, чтоб без урагана.
Черт бы побрал эту Сычиху.
Я пожал плечами:
– Не знаю, Свет. Я не Бог.
Тут, к великому моему облегчению, позвонили в дверь Я пошел открывать и впустил Стаса.
– Договорился! – сообщил он с порога. – Через сорок минут. С Гномкиным – на Таганке, с Калитиным – в Сокольниках. Там за метро сквер, знаешь? Вот в конце этого сквера, перед входом в парк.
Кивнув, я уточнил:
– Согласились без пререканий?
Мы прошли в комнату.
– С чего бы им пререкаться? – усмехнулся Рыжий. – Чем они рискуют? Само собой, пытались что-то разнюхать, но особо не напирали. Очень, блин, за Светку переживают.
Щеки Светланы порозовели.
– Стас, может, ты зря на них думаешь?
– Я не думаю, Свет. Я уверен на сто пудов.
Разумно было вмешаться.
– Времени в обрез, – сказал я. – Надо ехать. Все, стало быть, по плану: Стас – на Таганку к лейтенанту Гномкину, а я… а мы со Светкой – к майору Калитину в Сокольники.
На мне скрестились все взгляды.
– Ее-то зачем? – буркнул Стас.
– Для надежности, – сымпровизировал я. – Пусть один из них узрит ее живьем. Свет, едешь?
Светлана едва не подпрыгнула:.
– Вопрос! А во что переодеться?
– Майка, джинсы, кроссовки. Обычный джентльменский набор.
– В шкафу этого нет.
– Ты плохо смотрела.
– Говорю, нет. Ни джинсов, ни кроссовок. Вчера я все обшарила.
Я возвел глаза к небесам:
– Даш, покажи ей. Там все должно быть – ее примерно размера.
Понятливо кивнув, Дарья направилась к шкафу.
– Ну супермент, ну кулема! Как ты только обыски проводишь?
Илья, Стас и я деликатно вышли в прихожую.
– Надо же! – раздался голос Светланы. – Ведь вчера все обшарила!
Через три минуты Сычиха вышла, экипированная как положено. Следов опьянения практически заметно не было. Дарья похлопала ее по плечу:
– Искать надо уметь.
– Сумка зачем? – осведомился я.
Светлана усмехнулась моей бестолковости:
– Пушку в лифчике, что ли, носить?
– Пистолет оставь, – распорядился я.
В ответ на недоуменный взгляд капитана Сычовой Рыжий брякнул:
– С Глебом оружие без надобности… – Он осекся, покраснел и попытался выкрутиться: – Глеб у нас пацифист.
– Угу, так и поняла, – буркнула Сычиха, унося сумку с пистолетом в комнату. Я приоткрыл дверь.
– Ребята из математического класса могут перекусить и сыграть в шахматы.
– Спасибо за подсказку. – Илья отправился на кухню.
Стас и Светлана вышли к лифту.
Дашка задержала меня в дверях:
– Очень больно было?
Я изобразил удивление:
– О чем ты?
Она поводила пальцем перед моим носом.
– Никогда не смей говорить мне «о чем ты». Драная задница.
– Не так больно, – ответил я, – как стыдно. Жутко стыдно.
И вслед мне донеслось:
– Придушила бы твоего Стива Пирса!
ГЛАВА 22
У подъезда мы без лишних слов разъехались в разные стороны. Стас в серой «Тойоте» укатил на Таганку, а мы с капитаном Сычовой помчались в Сокольники в моем «жигуленке». Желательно было приехать пораньше и, так сказать, изучить диспозицию. Впрочем, я был уверен, что майор Калитин поступит точно так же.
День был теплый, даже чересчур, однако продолжал хмуриться. Небо, правда, чуть посветлело, но дождик не прекращался, давая работу «дворникам» на лобовом стекле. Я вел машину осмотрительно, не нарушая на сей раз правил. «Хвостов» за нами не наблюдалось, а если мелькали поблизости желтые такси – я мог поклясться, что это просто такси, никак не связанные с двойниками. Словом, на кладбище все спокойненько.
Сычиха угрюмо сидела рядом, в разговор не ввязывалась. Меня это устраивало вполне. Но, съехав с Садового кольца в сторону Комсомольской площади, я все же решил провести инструктаж.
– Делаем так, Свет, – сказал я, – ты выходишь к Калитину, я остаюсь в машине метрах в двадцати – мотор не глушу…
– На хрен? – перебила она. – Со стороны Леши подлянок не будет, гарантирую.
– Свет, ты профессионал, а рассуждаешь, как… – Я красноречиво запнулся. – Не будет подлянок – так не будет, но мы поступим грамотно.
Помолчав, она кивнула.
– Ладно. Только Леша сразу просечет, что я связана с тобой. Как я это объясню?
– Скажешь правду. Желая снять себя с крючка, я помогаю тебе в поисках бандита, присвоившего мой псевдоним. Убедительный мотив для сотрудничества?
Подумав, Светлана согласилась:
– Это действительно правда.
Мы пересекли площадь трех вокзалов и катили к метро «Красносельская». Я удовлетворенно про себя отметил, что из-за дождя народу на улицах было негусто. Это расширяло возможности для непредвиденных маневров.
– Правда – наш конек, – развил я тему. – Скажешь, что тебя пытались убить в собственной квартире: это будет голая правда. Скажешь, что в команде вашей утечка, и это будет неприглядная истина. Затем скажешь, что прячешься на товарных складах в Ясенево. Вот это будет ложь. Свет, могу я рассчитывать, что ты произнесешь ее убедительно?
Она скосила на меня глаза:
– Тупицей меня считаешь? Наверное, с первой встречи.
– Не шей мне дела, – ответил я. – Напротив, я считаю тебя человеком с чрезмерно заниженной самооценкой.
Взгляд ее выразил недоверие:
– Честно?
– Зуб даю.
– Какого тогда хрена ты полощешь мне мозги?
С этим мы подъехали к условленному месту. Майор Калитин, суровый лицом, уже топтался у входа в парк. Полноватый и солидный, в джинсовом своем костюме он выглядел, как доцент на прогулке. Только бугрящаяся под мышкой кобура слегка меняла впечатление. Дождь едва накрапывал, как бы на последнем издыхании. Но майор, по счастью, прохаживался в полном одиночестве. Узрев тормозящий мой «жигуль», он непроизвольно пощупал под мышкой оружие. Профессионал хренов. Я сказал Светлане:
– Не более пяти минут. Без душещипательных разговоров.
