Солнце должно было вот-вот упасть за горизонт, как спелый плод с апельсинового дерева. Поэтому я не стала терять времени.
— Нии, пошли, искупаемся, я уже забыла цвет своей кожи, столько на ней осело пыли и грязи.
— Я не люблю морскую воду, ты же знаешь. Нимфы купаются только в пресноводных водоемах. От морской воды мы, конечно, не умрем, но ожоги получить можем.
— Хм, я совсем забыла, — огорченно сказала я, — ну тогда посиди на берегу. Можешь даже разжечь огонь и что-нибудь сделать с рыбкой, — хитро предложила я.
— Даже и не думай, плутовка, — рассмеялась нимфа, — раз мясо я не ем, то и готовить его меня не заставишь. Нет уж, лентяйка, как искупаешься, сама выпотрошишь рыбу и приготовишь. А я пока поднимусь вон на тот склон. Когда мы проезжали мимо, я заметила пару редких лечебных трав. Не прощу себе, если не прихвачу их с собой.
С этими словами Нии закинула на плече свою сумку и медленно побрела тропинкой, по которой мы приехали. И не лень ей взбираться на тот склон? Хотя может это я в конец обленилась? Ну, нет, я свое купание и отдых заслужила!
Оглядевший вокруг и поняв, что осталась одна на пустынном пляже, я быстро скинула с себя одежу. Хотя кого тут стесняться? Дэйн явно не покусится на мою тощую угловатую фигурку, с тонкими как у воробышка косточками. Никаких выпуклостей там и в помине не было. Я то уж насмотрелась на эти "прелести" за все то время, пока жила под чарами иллюзии. А ко вдруг обретенной волшебной красоте я еще не привыкла, поэтому легко вжилась обратно в свой иллюзорный образ.
Как приятно было ощущать под босыми ногами еще не остывший, горячий песок.
Но еще приятнее были объятия застенчивого ветерка, ласкавшего мое обнаженное тело. Он легко касался моей кожи, как робкий любовник, вызывая легкую дрожь. Все тело налилось сладкой негой, какой-то непонятной истомой. Запрокинув голову, я упала в небо. Солнце затопило свою колыбель расплавленным золотом. И через пару мгновений, окунувшись в эту горящую чашу, упало за ее край. Хотелось раствориться в этом небесном металле или расплавить его, запустить под кожу, смешав с кровью. Чтобы небо было в тебе, было твоей частью, до того оно было прекрасно.
Я все ближе и ближе подходила к воде. Небо отпечатало свой лик в душе океана. Но океан не был всего лишь зеркалом. Он поглощал небо, впитывал каждое его золотое облако, растворяя его в своих глубинах. Два вечных начала нашли отражения друг в друге. Одно обреченное смотреть всегда вверх, а другое вниз. Вечное — это и есть прекрасное.
Окунувшись в эту вечность, я позволила волнам плавно качать меня, как дитя. Для меня в тот момент стерлась грань между небом и океаном, они стали единой материей, горизонт растворился с зелено-голубом. А потом я нырнула в небо. Каждая клеточка моего тела наполнялась его силой. Божественной, благословенной. У меня было чувство, что небо, всего лишь призма, через которую на меня смотрит Он. Я не могла придумать ему имя. Потому что как можно придумать имя всему? Ведь Он был частью всего. А мы были частью Его. Если бы на моем месте был бы обычный смертный, он бы наверное, назвал Его Богом. Но это слишком пошло, слишком по-людски, давать имя. Я не буду называть его, для меня Он будет мыслью. Потому что мысль такая же бесконечная, как и Он.
Я вынырнула из воды, и как будто очнулась от какого-то сна. Солнце уже почти село и повеяло прохладой. Кожа покрылась мурашками, и я поняла, что пора выходить. Непонятная усталость заполнила каждую клеточку моего тела. Хотелось упасть на песок, закрыть глаза и заснуть. Ноги двигались с трудом, утопая в песке. Волны в последние раз жадно лизнули мои ступни, и я вышла на берег. Впереди меня, по небу уже были разлиты темно-сиреневые чернила. Лишь за моей спиной солнце пело свой реквием. Повернувшись к нему лицом, я хотела, чтобы его лучи в последний раз пронзили меня. Когда света уже не было в этом мире, я обернулась.
Он стоял и смотрел на меня. Его черные глаза парализовали меня. В них плескалось только одно: страсть. Медленно, он начал подходить. Повинуясь желанию более сильной воли, а может, потому что ноги меня просто не держали, я опустилась на песок. Хотя нет, не хочу быть лгуньей. Я бы не подчинилась, если бы не хотела. После моего погружения в сердце мировоздания, (а я уверена, что была именно там) во мне зазвенела молчавшая ранее струна. Я была открыта. Размышляя позже об этом, я подумала, что на его месте мог быть любой с железной волей и страстью во взгляде. Сначала во мне был лишь шепот, но он нарастал, срываясь на крик, прося разрядки. Моя душа стремилась к катарсису и видела его в этом сильном теле, которое сейчас обнимало меня. На краю сознания мелькнул вопрос: почему этот сильный, красивый мужчина пришел ко мне, ведь сейчас он видел перед собой иллюзию серой, непривлекательной девушки. Но когда моей шеи коснулись его горячие губы, нужда в ответе отпала сама собой…
Ему так и не удалось заснуть, хотя он знал, что должен. Потому что если нет, он не сможет сдержаться. Хотя бы на одно мгновение увидеть ее, выходящую из воды. Ему хватит одной секунды, чтобы это картина отпечаталась в его сознание и навсегда осталась за сомкнутыми ресницами. Дэйн слышал, как она разделась. С его звериным слухом, усиленным магическим заклинанием, которое он наложил на бухту, он отчетливо услышал шорох падающей не песок одежды. Это было сильное заклинание, потому что ему надо было слышать, что будут говорить под водой, да и еще при помощи мыслей. Какой секрет откроют ей русалки? Он должен знать все, чтобы Принц тоже знал это. А потом Принц заберет ее. Дэйн непроизвольно сжал кулаки. Какая ирония. Он, холодный, безразличный ко всему до этого, сильнейший некромант по обе стороны Теневой границы, теперь пылал в безумной огне. Огне ее фиалковых глаз. Его сводила сума эта гордая, заносчивая девчонка. Судьба, которой — принадлежать другому и умереть от его руки, когда нужда в ней пропадет. От одной только мысли, что чужие руки коснуться этой коже, душу накрывала черная волна. Он был его Принцем, его Повелителем, его Господином.
Эти мысли, казалось, выжигали все внутренности. Всего лишь мгновение. Только увидеть ее и уйти. Это последний шанс, больше он не сможет быть так близко от нее.
Дэйн встал и отряхнул штаны от песка. Потом, не дав себе больше времени на сомнения, вышел из-за камня. Он давно разбил ее иллюзию: что были эти жалкие чары для глаз могущественного мага.
Когда он увидел ее, то понял, что соврал сам себе. Ему не хватило мгновения, чтобы запечатать ее образ, идеал всего прекрасного на всех зеркальных отражениях миров, заключенного в одном теле. Мгновения, ха! Да ему бы не хватило и целой жизни!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
