сторон так и не вступили в бой. Англичане потеряли всего пять человек. Склон холма, усеянный мертвыми и ранеными шотландцами, дал богатую коллекцию доспехов и пленных.
Список имен погибших на холме Хамильдон-Хилл напоминает перекличку великих политических и военных семей Шотландии. Их гибель или пленение оставило вакуум в самом сердце шотландской политики. Погибли главы нескольких знатных пограничных домов. Около восьмидесяти шотландских лордов попали в плен. Кроме самого Дугласа, в плену оказались Мердок Стюарт, мастер Файф, старший сын герцога Олбани; зять шотландского короля Джордж Дуглас, граф Ангус, глава Красных Дугласов; племянник Джорджа Данбара граф Морей; и четыре шотландских барона. В плен попали и несколько французских воинов, в том числе Пьер де Эссар и Жак д'Эйли. Их товарищи, которым удалось спастись, отправили мрачную оценку кампании Карлу VI. Французы никогда не понимали стратегических ограничений шотландских вторжений на севере и всегда надеялись, что шотландцы проникнут ближе к реальным центрам английской королевской власти в центральной и южной Англии. На этот раз они попытались это сделать, но были слишком самоуверенны, проникнув слишком далеко от границы, прежде чем повернуть домой[102].
Генрих IV был полон решимости извлечь из победы максимальное политическое преимущество. Через неделю после битвы он направил всем ведущим английским капитанам, находившимся на границе, письмо, в котором предписывал, чтобы ни один шотландский пленник не был освобожден или выкуплен без его разрешения, что было крайне непопулярно среди победивших капитанов, которые наверняка рассчитывали получить большую прибыль от своих пленников. Наиболее выдающиеся пленники были доставлены в Лондон, где четыре шотландца и три француза были выставлены своими пленителями перед Парламентом в Вестминстере в октябре, а король публично поблагодарил Бога за то, что они попали в его руки. Сэр Адам Форрестер, выдающийся шотландский администратор и дипломат, которому тогда было за шестьдесят, попавший в плен во время битвы вместе со своим сыном, выступил в качестве официального представителя. Он умолял короля обращаться с ними "так, как подобает поступать по законам благородной войны". Генрих IV терпеть не мог Форрестера, который одерживал над ним верх в дипломатических столкновениях последних двух лет. Но он пообещал, что с Мердоком Стюартом будут обращаться как с "доблестным рыцарем, взятым в плен на поле боя", и предложил всем пленникам отобедать с ним в Расписной палате[103].
Освобождение французских пленников было лишь вопросом сбора денег на выкуп. Пьер де Эссар был выкуплен почти сразу с помощью авансов и субсидий французских королевских принцев. Другим потребовалось больше времени, чтобы найти средства. Жак д'Эйли, которому в конце концов помог очень большой грант от Карла VI, вернулся во Францию только в 1405 году. Французы, которые в течение многих лет считали Дугласов своими главными союзниками в Шотландии, пытались собрать средства для выкупа графа Арчибальда. Но английский король был намерен удержать своих шотландских пленников и использовать их в качестве политической разменной монеты. Дугласу суждено было оставаться узником до тех пор, пока его не освободили условно-досрочно в 1407 году, а окончательно он был освобожден от уз только в 1413 году. Для Дугласа это было катастрофой. Отсутствие ослабило его политический авторитет в Шотландии и позволило более мелким соперникам вытеснить его в Совете шотландского короля. В низинах его грозная сеть вассалов и последователей начала распадаться. В следующем году Генрих IV объявил себя хозяином всех земель графства Дугласов и намеревался разделить их между графами Нортумберленда и Уэстморленда. К северу от границы считалось, что сын Нортумберленда Хотспур вместе с Джорджем Данбаром замышляет завоевание всей низменной Шотландии вплоть до Ферт-оф-Форта. Но если Арчибальд Дуглас Неудачник больше всех пострадал от поражения при Хамильдон-Хилл, то другие также долгое время находились в плену. Несмотря на рыцарские слова Генриха IV в Парламенте, Мердок Стюарт фактически служил заложником за хорошее поведение правительства его отца в Шотландии. Он был освобожден только в 1416 году. Несколько других шотландцев умерли в плену от чумы или полученных ран. Большинство остальных были освобождены в течение следующих трех лет[104].
Битва при Хамильдон-Хилл стала последним большим сражением между англичанами и шотландцами на английской земле до битвы при Флоддене в 1513 году. Она положила конец вновь обретенной уверенности Шотландии в себе и долгому периоду, когда в ее отношениях с Англией главенствовали Дугласы и их союзники на границе. На несколько лет герцог Олбани отказался от борьбы, вместо этого занявшись укреплением власти своей семьи к северу от Форта. Примерно в марте 1403 года между Англией и Шотландией было заключено перемирие. Оно было оформлено шесть месяцев спустя в Хадденстанке, одной из тех заброшенных деревушек на берегу Твида, где представители двух британских королевств могли встретиться на спорной границе. Условия оставляли желать лучшего. В совместной декларации двух делегаций позже будет отмечено, что они "неясны и непонятны для понимания простых людей". Но, несмотря на это, перемирие продержалось в течение следующих двух лет[105].
Глава III.
Пиратская война, 1402–1404 гг.
Пиратство было постоянным явлением в Ла-Манше и Бискайском заливе на протяжении веков, но разрушительный поход графа Кроуфорда в 1402 году был другим делом. Оно было более организованным, масштабным и явно пользовалось поддержкой влиятельных людей во французском правительстве, если не в самом королевском Совета. Набеги оставили после себя понесших убытки купцов и судовладельцев, потерявших свое имущество, и состояние напряженной недоброжелательности между двумя правительствами. Каждое из них ответило в традиционной манере, санкционировав репрессии против собственности другого правительства в эскалации насилия. Эти операции были в основном делом рук английских, французских и фламандских каперов. Они открыли первую великую эпоху атлантического каперства и положили начало традиции, которая продлится до XVIII века. В более позднюю эпоху голландский юрист Гуго Гроций классифицировал такие операции как законную частную войну, но некоторых из тех, кто участвовал в таких войнах, можно было с полным правом назвать пиратами. Граница между войной и преступлением, между общественным и частным насилием была столь же неопределенной и проницаемой на море, как и на суше.
Каперство — практика, которая была санкционирована международным правом до середины XIX века, — было методом ведения войны, разработанным в основном англичанами с XIII века и уже достигшим высокой степени организации. Правительства выдавали купцам, утверждавшим, что они понесли убытки от рук подданных иностранного государя, грамоты, которые давали им право возместить свои убытки путем reprisal (репрессалий), то есть путем захвата кораблей и грузов подданных иностранного государя на море. Во время войны грамоты обычно выдавались в более общих выражениях, которые не ограничивали их владельца захватом в порядке
