снаружи. Он не прерывается ни на мгновение и тянется, и тянется, И ТЯНЕТСЯ! Внутри всё сжалось, спазматические иглы боли пронзили всё тело. Хочется бежать, плевать куда, только как можно дальше отсюда.
А смех всё тянется и тянется. Не о каком бое уже никто не вспоминает, и люди, и шурды стоят скованные страхом. Моргнуть и то не выходит. Кислым наполняется рот, а по спине крупными каплями стекает холодный пот. Тени в углах начинают сгущаться, свет постепенно уходит. Затем в темноте растворяется всё вокруг, сам мир перестаёт существовать.
Ихихи-хиии-хиии-иииих!!! Остаюсь только я и этот смех. Меня начинает сдавливать! Чувствую, как трещат кости, рвутся мышцы, лопаются органы! Глаза вытекают из орбит и кровавыми слезами стекают по щекам. А он всё продолжает смеяться!
Всё!
Всё просто прекратилось!
Наваждение спало. На смену оглушающему смеху пришла не менее оглушающая тишина. Ни снаружи, ни внутри никто не издаёт ни звука ещё долгую секунду. Затем шурды, бросив оружие, рванули к выходу, вмиг позабыв о нас.
Не тут-то было, самым расторопным прилетело по несколько стрел с улицы и те повалились прямо в проходе. Прозвучал звук рога, приказывающий продолжить атаку. Но простым шурдам уже плевать на приказ. Им безумно страшно, и я их в этом полностью поддерживаю.
Мы, не став терять время, попытались взобраться наверх, но долгий бег, обезвоживание, тяжёлый бой и не до конца спавшее оцепенение никак этому не способствовали. Гавел раз за разом срывался, не в силах удержатся. А шурды у входа приняли очередную попытку выйти. Им это удалось, впрочем, далеко не всем. Были отчётливо слышны звуки ударяющихся стрел о камень строения и вопли раненых.
— Филин, Филин! Мля, клювом не щёлкай, помоги!
Уперевшись в огромный камень, который когда-то являлся частью лестничного пролёта, а сейчас лежал вертикально немного в стороне от основной кучи обломков, Павел и Гавел пытались его столкнуть, чтобы подняться. На полу в углу лежал Барон. Ему не повезло, и он поймал стрелу в бок. Стоная, он попытался встать, опираясь на стену.
— Сука, Филин, ты что там, чаю выпить решил? Помогай!
Просить ещё раз меня не пришлось. Навалившись уже втроём, нам удалось пошевелить каменюку. «Давайте ещё! На счёт раз! И-и-и раз! И-и-и раз!! И-и-и раз!!!» — Гавел всё сильнее рвал глотку, словно это могло нам помочь. Камень сдвинулся ещё немного. Но судя по всему вождь шурдов или кто там у них за главного, решил: — не в мою смену, людишки. По полу медленно начала стелиться чёрная дымка, а с ней вернулись и дезертиры. Глаза у них из жёлтых стали абсолютно чёрными, кожа посерела, а из открытых пастей обильно капала пена. Может их и стало значительно меньше, и у большей части сейчас не было оружия, однако инстинкты вопили, что теперь нам не справиться.
Глыба наконец-то упала, даруя нам призрачный шанс на спасение. Гавел мигом подтянулся и поднял Павла. Шурды рванулись, но им перекрыл путь Барон. Он успел срубить голову одному прежде, чем копья пробили его тело.
— Филин, давай руку!
Гавел схватил меня и уже приподнял, как заметил, что происходит у входа.
— Без обид, своя шкура дороже.
Пальцы Гавела разжались, и я приземлился на камни, ударяясь спиной.
— Уходииии!
Последнее, что успел сказать Красный Барон, прежде чем шурдский топор пробил ему голову. Не знаю, что помогло мне больше, страх или желание вырвать кадык Гавелу. Но я сделал лично невозможную для себя вещь. Подтянулся на одной руке, зацепившись лишь кончиками пальцев. Перекинув своё тело за долю секунды, перед тем как волна одержимых шурдов нахлынула на то место, где я стоял.
Желания узнать, как скоро они смогут подняться, у меня нет. И я рванул в единственном возможном для себя направлении — к балкону, перемахнув через перила, по крыше, на дерево, а затем на землю. Бежать меня смотивировала не только угроза жизни, но и виднеющаяся в нескольких сотнях метров впереди спина Гавела.
Минута, вторая, третья… Двигаюсь на пределе своей скорости. То ли по глупости, то ли желание верить в чудо неискоренимо, я обернулся и осознал, что мне плевать на предел возможного, но я должен ещё ускорится. За мной бежали шурды всего в четырёх десятках метров позади. Абсолютно безмолвно … это было по-настоящему страшно.
Постепенно я стал нагонять двойку уже бывших товарищей, лавируя меж улицами и пробегая насквозь руины. В какой-то момент Гавел осознал, что оторваться от обычных шурдов нам не удалось, что уж говорить об одержимых. На ходу выхватив саблю, он рубанул Павла по ногам. Тот упал, по инерции пролетев ещё несколько метров, прежде чем его остановила твёрдая поверхность одной из стен. Он умер сразу, ведь, как известно, люди не живут со сломанной шеей.
Внезапная халява в виде неуклюжего человека заняла шурдов ровно на пару секунд. Облепив тело словно мухи, они со звериной яростью начали наносить удары, кто чем: ножами, камнями, кусали и рвали плоть Павла. Этого мне хватило, чтобы скрыться в переулке, Гавел же продолжил бежать по старому маршруту. Оторвавшись от тела, большинство бросилось за ним. Большинство, но не все. Четверо отстающих видимо учуяли, что второй человек ушёл другой дорогой, и решили попытать удачу со мной.
Что мне делать? Бежать? И долго ли я так смогу? Не похоже, что они в этом состоянии испытывают усталость. Тогда остаётся принять бой, вот только их четверо, а я чувствую, что даже один мне в открытом бою вряд ли по силам. Тогда нужно найти подходящее место, и как можно скорее. Ноги уже ощущаются сплошными деревяшками.
Великая госпожа удача сжалилась надо мной через полкилометра. Впереди показался двухэтажный дом с пристроенной десятиметровой башней с плоской крышей. Последние ступени узкой лестницы без перил я преодолел ползком. Вывалился на крышу. Один из шурдрв начал стаскивать меня с неё, вцепившись зубами мне в ногу. Прикладывая капли оставшихся сил, попытался его скинуть. Но куда там, тварь только сильнее вгрызлась в мясо словно бульдог, пытаясь её разорвать, бью ногой вместе с шурдом о стену, затем несколько раз бью его клинком в спину. Обмякшее тело скатывается по ступеням, сбивая остальных преследователей.
Сорвав с пояса арбалет, креплю тетиву к крюку и с силой натягиваю, высыпав на пол болты. Хватаю один, едва успеваю наложить его, прежде чем шурд полностью вбежал на крышу. Выстрел! Болт входит точно в глазницу и шурд тихо рыча падает на бок. Снова тетива, крюк, натянуть, болт и приготовиться к стрельбе. Проходит несколько
