природы, встречающийся очень редко.
Барон, закончил перевязку и взвалил себе на спину едва живое тело. Не успел он сделать и пары шагов, как из-за высокой травы прилетело две стрелы, которые вонзились в тело бедной девушки. Подскочив, я рывком поднял Барона на ноги. Он хотел поднять и Елену, но звонкая оплеуха остановила его.
— Она уже мертва! Она труп! Если не хочешь присоединиться к ней, бежим!
Он не хотел. Желание жить почти всегда перевешивает желание делать правильные вещи. Гавел и Павел уже едва различимы вдали, нужно их догнать. Сделать это оказалось не трудно. Их связала боем передовая пятёрка шурдов. Наш удар в спину быстро решил исход. Всё же они смогли нас задержать, сил бежать не осталось. Сколько ни убегай, рано или поздно придётся принять бой. Прямо перед нами стоит здание, напоминающее небольшую каменную церковь. В ней когда-то было два этажа, но сейчас лестница развалилась под сокрушительными ударами времени. Теперь подняться наверх весьма затруднительно. Встав на один из обломков, Гавел хотел подтянуться и попытаться влезть наверх. Роста как раз хватало, чтобы зацепится пальцами за самый край.
Ударившая в нескольких метрах стрела нарушила его планы. Они уже здесь. Нужно потратить оставшиеся секунды с толком и постараться немного выровнять дыхание. Сняв с пояса арбалет, попытался натянуть его. Куда уж там, несмотря на свой размер, он требует приложить немало сил. Не хочется думать, что я слабее девчонки. Поэтому только остаётся утешать себя тем, что у неё был соответствующий навык.
В конце концов фиксатор щёлкнул и, сняв арбалет с крюка, я наложил болт. Вовремя! В проём влетела одна из тех тварей, о которых говорил Гавел. Короткая коричневая шерсть, голова размером с голову пони. Хвоста нет, лишь маленький обрубок. Мощные лапы и широкая грудь в противовес впалому брюху. Тварь в этом плане сильно похожа на своих хозяев. В холке рост достигал пояса взрослого мужчины. Картину довершала пасть и… нет, пугали здесь вовсе не внушительные зубы, а именно сама пасть. Она неприлично огромная расходилась от одной ушной впадины до другой.
Выстрелил я скорее от неожиданности, чем намеренно. Я ожидал увидеть кого-то вроде волка или пещерной собаки, но никак не вот такое. Тем не менее, болт угадил в грудь с правой стороны. Тварь взвизгнула и на мгновение остановилась. Этого хватило, чтобы Павел опустил кистень животному на загривок, а Гавел довершил работу, распоров брюхо.
Шурды не заставили себя ждать и сразу за питомцем протиснулось четверо зелёнокожих коротышек. Перекрестил ударами одного из уродцев. Он опрокинулся на спину, роняя на пол потроха. Второй сделал выпад копьем мне в бок. Я развернулся на носках, пропуская острие в пустоту и по ходу отсёк потерявшему равновесие шурду его здоровый нос. Я уже никогда не забуду, как извергая поток тёмной крови, шурд сначала волчком закрутился на месте, а затем рухнул банально захлебнувшись.
— Ещё лезут! — выкрикнул Гавел.
Шесть новых голов ворвалось к нам на огонёк. Ну что ж, давайте развлечёмся! Подсекая ноги ближайшему замахнувшемуся на меня топором, ещё в падении мой короткий удар пронзил ему живот. Брошенная в меня дубина попала прямо в изувеченную руку. Взвыв дурным голосом, только чудом не потерял сознание. Гадёныш достал из своей набедренной повязки недоразумение, по ошибке называемое ножом, и прыгнул, в надежде обеспечить меня парой новых дыр. Вероятно, у него это получилось бы, не будь у меня навыка. Шурд перелетел. Пригнувшись, я успел его полоснуть по ноге. Присев на одно колено, он заверещал, и я с силой вогнал ему лезвие прямо в раззявленную пасть.
— Ну всё, хана тебе, валенок! — проорал Барон, разрубая шурда, прижавшегося к стене.
Гавел и Павел неплохо справляются, вот только их теснят к обрушившейся лестнице, а меня на пару с Бароном отрезают от них. Тем временем уродцев становилось всё больше. Теперь противников стало четыре на одного. Если так продолжится, то нас банально раздавят. Чудом мне удалось уйти от сдвоенного удара топорами. И всё же, ещё не всё потерянно. Из-за того, что они постоянно прибывают, они обречены пихать друг друга для нанесения удара, словно извращенцы в Непонской электрички. Мне это только на руку. Рывок вперед. Оказываюсь вплотную к шурдам и двумя колющими сверху, охлаждаю пыл одного из них пинком, отправляя его навстречу к другим. Он напарывается на выставленное копьё, преграждая путь ко мне. Этого хватает, чтобы подскочить к самому нерасторопному, полоснув того по горлу.
Шурды перестали прибывать. Неужели резерв кончился? Отвлёкшись, получил камнем в колено. Припал на ногу, двое бросились на меня. Приняв одного на лезвие, упал и перекатился, уходя от удара дубиной второго. Гавел и Павел стоят спиной к спине лишь отражая выпады в их сторону, изредка пытаясь атаковать. Если бы не обломки лестницы с двух сторон, их бы уже прикончили. А Барон зажался в угол и вяло отбивается. Выглядит дерьмово — по-другому не сказать. Из башки ручьями течёт кровь, от лица осталось сине-красное месиво. То и дело сзади в него прилетает очередной камень. В Гавела, меня и Павла они тоже летят, но из-за наших постоянных движений попадают довольно редко, а Барону деваться некуда. В последний момент мне удалось уйти от брошенных в меня копий, но всё же одно задело, сорвав у меня кусок скальпа.
Что я понял за этот бой? Кое-что о шурдах — они трусливы. Несмотря на то, что дополнительные силы перестали прибывать, их уже достаточно, чтобы нас похоронить. Нужно только бросится разом на немногочисленных людишек и всё будет кончено. Но они этого не делают, боятся, то и дело отступают или же вовсе разворачиваются и пытаются скрыться от взмаха оружием. Их страх — мой шанс. Надо решаться. Сжав как можно крепче зубы, срываюсь прямо в жидкую, но такую опасную толпу шурдов, даже не пытаясь атаковать, только уходя от ударов.
За несколько секунд оказываюсь за спиной противников, насевших на Павла. Поддавшись неясному порыву, выдаю невозможную связку ударов меньше, чем за пару ударов сердца. От шурда, которому не повезло, летят веером кровь и кусочки мяса.
Мать моя женщина! Это, это, это, нет слов! Словно промышленной пилой исполосовал его, позвоночник и тот перерублен. А клинку, всё равно. По крайней мере, на первый взгляд. Вот только жаль, что это мой первый убитый за этот бой. Остальные, судя по молчанию системы, лишь ранены, и если и умрут, то на мой счёт их не запишут.
Ихихи-хиии-хиии-иииих!!! Дикий невообразимо страшный, подавляющий волю смех раздался
